БИОЛОГИЯ Том 1 - руководство по общей биологии - 2004

10. ОРГАНИЗМЫ И ОКРУЖАЮЩАЯ СРЕДА

10.9. Охрана окружающей среды

10.9.5. Устойчивая эксплуатация растительных и животных ресурсов

Проблемы, связанные с вырубкой лесов (разд. 10.8.3) и африканским слоном (разд. 10.9.3), показывают, как обусловленная экологической неграмотностью или элементарной жадностью чрезмерная эксплуатация ценных биологических ресурсов ведет к истощению их запасов вплоть до разрушения сообществ и вымирания видов. Напротив, использование ресурсов, основанное на научных принципах, приносит стойкий доход, хотя иногда и при снижении выгоды в краткосрочной перспективе. Один из примеров такого подхода — регулирование рыбного промысла путем международной системы квот вылова. Виды и экосистемы с долгим циклом восстановления, например слоны и леса, требуют особенно внимательного управления их запасами. К счастью, проблемы устойчивого и эффективного ведения лесного хозяйства тревожат человечество уже не первое десятилетие.

Перелов

Биота мирового океана страдает от хронического перелова. На рис. 10.36 показана динамика уловов морской рыбы с 1950 по 1993 гг. В настоящее время в девяти из 17 главных рыболовных зон мира наблюдается резкое сокращение запасов, а четыре считаются полностью исчерпанными. В 1992 г. промысел трески в водах Ньюфаундленда (Канада) приостановлен на неопределенное время. В Северном море уловы скумбрии с шестидесятых годов XX в. упали более, чем вдвое, а добыча сельди, приостановленная на период с 1977 по 1982 гг., так и не восстановилась в прежних объемах. Самый широкомасштабный в мире промысел анчоуса у побережья Перу и Чили полностью свернут.

Рис. 10.36. Мировые уловы рыбы всех видов в период с 1950 по 1993 г. (F. Pearce New Scientist, 2016, 10th February 1996 р. 4.)

Главная причина всех этих проблем — перелов. Признаки перелова были отчетливо видны уже в шестидесятых годах, однако в следующие десятилетия добыча морской рыбы во всем мире выросла почти на 50%. Это произошло благодаря появлению плавучих «рыбозаводов», т. е. судов, оборудованных не только холодильниками, но и всей технологической цепочкой для переработки улова, а также регулярному переключению с одного промыслового объекта на другой. Иными словами, когда запасы одного вида рыбы истощались, начиналась усиленная эксплуатация следующего.

Усиленный промысел приводит к преобладанию в популяциях мелких молодых особей, труднодоступных для традиционных способов лова. Эта рыба, оставаясь подольше в море, быстро достигла бы стандартных размеров, обеспечив рост валового улова, его качества на единицу промыслового усилия и, следовательно, прибылей. Однако многие рыбаки, стремясь выбрать разрешенные квоты и не допустить даже кратковременного снижения доходов, переходят на эксплуатацию молоди, не достигшей даже нерестового возраста. В результате репродуктивный потенциал популяций подрывается, что чревато катастрофическим снижением численности промысловых рыб и даже исчезновением целых видов из некоторых зон океана.

Промысловые квоты разрабатываются с целью сохранения рыбных запасов. Они основаны на рекомендациях специалистов по популяционной экологии, которые в свою очередь пользуются сложными имитационными моделями, позволяющими в принципе прогнозировать численность рыб конкретных видов при тех или иных уровнях их промыслового изъятия. Однако здесь возникает много проблем, и среди них следующие:

1) трудно получить надежные полевые данные для моделирования рыбных популяций;

2) трудно учитывать климатические изменения;

3) трудно убедить правительства следовать научным рекомендациям;

4) трудно следить за соблюдением международных соглашений;

5) трудно приспособить к изменившимся условиям потребности как традиционных рыболовецких поселков на местах, так и крупных флотов, предназначенных для коммерческого промысла.

Дождевые тропические леса

Устойчивая эксплуатация некоторых экосистем очень трудна уже по самой их природе. Так, в Амазонии хорошие урожаи на месте сведенного леса (сельвы) удается получать крайне недолго. Даже при значительных внешних инвестициях и грамотной организации земледелия поля приходится забрасывать через 10—15 лет. Сорняки, вредители, болезни культурных растений, а главное резко падающее плодородие почвы делают дальнейшее ведение хозяйства нерентабельным. Вместе с тем спелые дождевые леса на залежах восстанавливаются редко. Дело в том, что за период сельскохозяйственного использования питательных веществ в почве становится гораздо меньше, а ее структура ухудшается. В ней не остается семян лесных пород; те, что заносятся из окружающей сельвы, плохо прорастают на открытых местах, а всходы с трудом приживаются (этим видам требуется высокая влажность, обеспечиваемая сомкнутым пологом). В лучшем случае на залежи развивается произвольный лес, продуктивность которого ниже, чем у коренного. В принципе здесь можно применять только примитивную переложную систему земледелия. Интенсивное сельское хозяйство в этой зоне никогда не будет устойчивым. Все попытки ведения такого хозяйства окончатся только разбазариванием природных ресурсов, а именно распространением низкопродуктивных производных лесов на месте коренной сельвы, многие виды которой могут просто исчезнуть. Правда, научных принципов устойчивой эксплуатации дождевых тропических лесов, способствующей экономическому и социальному развитию региона, население которого быстрыми темпами увеличивается, также пока не разработано, и это одна из важнейших проблем, стоящих в настоящее время перед мировым сообществом.

Традиционные системы лесного хозяйства в Британии

Веками леса Британии служили важными источниками топлива и деловой древесины. Были разработаны схемы их эксплуатации, обеспечивающие непрерывное восстановление ресурсов и сохранение их продуктивности. Остатки дубрав отражают эту долгую историю и в большинстве случаев сильно отличаются от коренных лесов Британии. В нынешних полуестественных насаждениях много видов, которые исчезнут, если не продолжать эксплуатацию этих сообществ традиционным способом.

Лесов, которые можно считать коренными, осталось очень мало, и даже они частично изменены человеком. Большая часть широколиственных насаждений — производные, т. е. развившиеся на месте сведенных массивов. «Древними» считаются сообщества, существовавшие раньше 1600 г. Сейчас они строго охраняются. Обычно такие леса характеризуются высоким видовым разнообразием, особенно медленно растущих долгожителей вроде лишайников, но даже в них заметны признаки прошлого хозяйственного использования.

Чаще всего применялась одна из двух схем эксплуатации — лесной выпас (рис. 10.37) или низкоствольное порослевое хозяйство. Лесной выпас был распространен в лесах на сравнительно бедных почвах и сопровождался рубками. Присутствие скота затрудняло возобновление древостоя, но эта проблема преодолевалась путем обрезки кроны, т. е. обрезки главных стволов выше линии стравливания животными (около 2 м), что стимулировало развитие боковых ветвей, которые периодически срубались для разных целей. За прошедшие столетия самые съедобные виды подлеска, например лещина, исчезли, а на смену им пришли виды, устойчивые к объеданию, в частности падуб и боярышник. Будущее таких лесов зависит от их возобновления, возможного при снижении пастбищной нагрузки.

Рис. 10.37. Лесной выпас в Нью-Форесте (Британия).

На сравнительно богатых почвах преобладало низкоствольное порослевое хозяйство. Виды нижнего яруса, обычно лещина и ясень, срубались на уровне почвы один раз в 15—20 лет в зависимости от скорости отрастания и требуемой продукции. Крупномерные стволы использовались для строительства, изготовления мебели и оград; тонкие ветви — как овечий корм, материал для кровель, плетней, каркаса под штукатурку, корзин. Все, что не шло в дело, служило топливом, так что отходов почти не оставалось. Отдельным «маячным» деревьям давали расти почти до полной спелости. Их рубили реже и распиливали на брусья и доски. Такая система приводила к периодическому изобилию в приземном ярусе травянистых растений; здесь до сих пор много их видов, в том числе редких и интересных с исторической точки зрения.

Хотя девственных лесов в Британии не осталось, сохранение старинных традиционно использовавшихся насаждений помогает сберечь богатую биоту ее практически исчезнувших коренных сообществ.

Живые изгороди

Многие считают живые изгороди важным фактором охраны природы. Они использовались еще во времена англосаксов для разграничения земельных наделов и ограждения пастбищ. На протяжении столетий их видовое разнообразие возросло. В среднем за век на каждый 27 м длины живой изгороди добавлялся один новый вид кустарников. В результате старинные насаждения такого типа являются центрами биологического разнообразия, а в некоторых случаях и единственными сообществами, сохранившими растения, типичные для коренных лесов данной местности.

С 1950 по 1980 гг. многие тысячи километров живых изгородей в равнинной части Британии были уничтожены для расширения пашни, на которую пришла новая крупная сельскохозяйственная техника. Фермеры считали, что одновременно избавляются от резервуара сорняков, вредителей и фитопатогенов. Однако живые изгороди, несомненно, служат местообитаниями для многих животных, питающихся вредителями. Кроме того, снижая скорость ветра, они защищают от него скот и препятствуют эрозии почвы. Они населены множеством певчих и охотничье-промысловых птиц, а также другими лесными видами, не говоря уже о насекомых-опылителях. Они могут служить «экологическими коридорами», связывающими популяции в изолированных массивах широколиственного леса среди аграрного ландшафта. Это важно, в частности, для мелких млекопитающих вроде сонь, которым трудно мигрировать по открытому пространству. Такие коридоры полезны и растениям с ограниченными возможностями расселения на большие расстояния.

В некоторых районах Британии фермерам сейчас предоставляются средства для восстановления живых изгородей. Однако новые посадки, хотя и обеспечивают защиту от ветра, намного уступают по видовому разнообразию старинным сообществам, уничтоженным в шестидесятые годы XX в.