Эта устаревшая грамматическая форма всем, вероятно, известна по заключительному четверостишию стихотворения А. С. Пушкина «Пророк»:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

В нем она стоит в одном ряду с формами повелительного наклонения восстань, внемли, исполнись, жги. Все перечисленные глаголы принадлежат к нашей грамматике, внимания на себя не обращают и замечаний не вызывают (ср.: брось, разбери, зажгись и т. д.). Другое дело слово виждь. Оно значит — «посмотри, погляди». Эта и ранее редкая форма сейчас совершенно вышла из употребления, и глагол видеть является «дефектным» — не имеет своей собственной повелительной формы (вроде «виждь» или «вижь»), а использует в нужных случаях соответствующую форму синонимов посмотреть, поглядеть.

Архаическая форма виждь у Пушкина в этом контексте является вполне оправданной, полностью согласуется со своим словесным и лексико-фонетическим, грамматическим окружением и служит — вместе с ними — для создания торжественно-патетического, ораторского стиля. В самом деле, вспомните слова внял — «понял, услышал», перстами — «пальцами», зеницы — «глаза», отверзлись — «открылись», горний — «в вышине», уста — «губы», ход — «движение», десница — «правая рука», внемли — «слушай», глаголы водвинул — «вдвинул», восстань и т. д.

Обратите также внимание на еще две устаревшие грамматические формы — родительный падеж единственного числа на — ыя (-ия) — ой («И жало мудрыя змеи») и родительный падеж множественного числа с нулевым окончанием (вместо — ов) — «И гад (= «гадов») морских подводный ход» (буквально «и плаванье земноводных животных»).

Форма виждь перешла к А. С. Пушкину по наследству от его предшественников. Так, в «Прогулке в Сарском Селе» Г. Р. Державина мы читаем:

Я тут сказал, — Пленира!
Тобой пленен мой дух.
Ты дар всего мне мира,
Взгляни, взгляни вокруг,
И виждь — красы природы
Как бы стеклись к нам вдруг…

Форма виждь оживает с теми же стилистическими целями в поэме «Октоих» С. А. Есенина, правда в переоформленном, ненормативном виде — с конечным и по образцу форм типа гляди, прозри. Связь с соответствующей пушкинской строкой несомненна:

Восстань, прозри и вижди!
Неосказуем рок.
Кто все живит и зиждет (= «строит». — Н. Ш.) — Т
от знает час (= «время». — Н. Ш.) и срок!

«Высокое» виждь в переводах, естественно, должно передаваться такими же торжественными словами. Поэтому нас совершенно не может, например, устроить перевод этого слова в «Пророке» Пушкина на болгарский язык словом виждам — «видеть». В последнем глагол виждам такой же стилистически нейтральный, как в русском языке смотреть, глядеть.

В заключение о слове, одинаково начинающем четверостишие Пушкина и четверостишие Есенина, — о глаголе восстань. Оно требует обязательного разъяснения. Ведь восстать сейчас значит «поднять восстание» или «выступить против чего-либо» (ОжеговС.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка).

В пушкинском же тексте, равно как и есенинском, оно является простой вокализованной формой, т. е. с добавочным незакономерным гласным (с о, ср. водвинуть Пушкина, вослед Есенина и т. д.), самого обычного глагола движения встать — «подняться».