И все-таки она хорошая! Рассказ о русской орфографии - Панов Михаил 1964

Что слышу, то пишу
Законы без исключения

Задание, которое я вам сейчас предложил и вместе с вами проверил, было, надо признаться, странным: вы должны были записать свое произношение и сверить с моим разбором этого произношения. Как же я мог судить, что вы произносите, не слыша вас?

Говорят: что напишешь пером — не вырубишь топором. Эта пословица отражает общее мнение: написанное — это нечто устойчивое, прочное, постоянное. Напротив, произнесенное кажется зыбким, ненадежным, колеблющимся… капризно-беззаконным. А на самом деле произнесенное по-своему постоянно и устойчиво.

Многие, наверное, будут рассуждать так: конечно, можно произнести и [з^ьд^ьэлǝфшый]. Но я-то произношу по-другому, правильно: сделавший. В начале я обычно произношу букву эс. Ну, бывает, что произнесешь и зэ, не без греха… Только это редко. А уж зэ с мягким знаком я в этом слове почти никогда не произношу.

Я представил случай, когда суждение о собственном произношении доведено до полной бессмыслицы.

Во-первых, возражающий мне уверен, что он произносит… буквы, а не звуки. Уверенность предельно нелепая, но не я же ее выдумал. Очень многие уверены, что в слове рожь произносится… «жэ с мягким знаком»!

Во-вторых, всерьез высказывается мысль, что рядом со звуком [д] может произноситься звук [с] (это-де «правильное» произношение!). Но для любого человека, который владеет русским языком как родным, это вещь невозможная^[36].

Предположим, вы запишете на магнитофоне естественную, непринужденную русскую речь; истратите на это сто, двести километров ленты — все равно не услышите, как бы внимательно вы ни прослушивали потом свою запись, чтобы [с] и [д] стояли рядом внутри слова.

Законы произношения жестки, требовательны, категоричны: рядом с [д] может стоять [з] и не может [с]. При этом: рядом с мягким [д] — только мягкое [з]; рядом с твердым [д] — только твердое [з]. Уздечка, ездить, гвоздей, бездельник, здесь... — всюду перед мягким [д^ь] только мягкое [з^ь]. По фонетической орфографии пришлось бы писать: зьдесь или зьдьэсь... И сколько бы русских слов вы ни перебирали — все они будут подтверждать это правило, и никаких исключений нет.

Законы произношения, оказывается, еще категоричнее, еще тверже, чем законы письма. На письме я могу поставить и ту букву, и другую; рядом с д написать и с, и з. Сами нормы правописания легко изменяются решением какой-нибудь комиссии.

Произношение не допускает такого вмешательства. Даже желая произнести дуб, зуб с [б] в конце, мы не сможем это сделать^[37]. Единственно возможное для нас произношение: [дун] [зуп]. Никакие декреты не заставят его изменить.

И закон этот, не в пример всяким правилам письма, не знает исключений. Нет человека, который, в ответ на вопрос: что болит? — ответил бы: [зуб]. Непременно скажет: [зуп], и это — всякий, каждый, любой, если только он не иностранец. И так — во всех словах.

Представьте: придумали вы рассказ про какого-то Тарабуба (кто он такой, Тарабуб? не знаю; вам виднее). Важно, что последний звук в его имени, конечно [п]: Тарабу[п]. Во всех падежах: Тарабуба, Тарабубом, Тарабубу — всюду [б], но в именительном — [п]. Это закон: на конце слова в русском языке невозможно [б], оно заменяется звуком [п]. Закон не знает никаких исключений!

Появилось, скажем, Центральное всесоюзное объединение библиотек — ЦВОБ. Конечное [б] опять-таки сейчас же превращается в [п]: [цвоп]. Вот какую силу принудительности имеют законы произношения!

Поэтому я и смог угадать, как вы произносите слово сделавший, хотя и не слышал вашего голоса. Закон таков: перед [ш] не произносится [в], а только [ф]. Послушайте: пропавший, вшить, ковши, левша, согласившись... Всюду [фш].