И все-таки она хорошая! Рассказ о русской орфографии - Панов Михаил 1964

Что слышу, то пишу
Фонетическая муштра

Теперь представьте, что введена фонетическая орфография: что произношу, то пишу. Но, оказывается, услышать свое произношение крайне трудно.

Студентов-филологов этому долго и терпеливо учат. После большой тренировки им дают фонетические диктанты. Надо писать, точно отражая произношение. В таком диктанте обычно 7—10 строчек, а ошибок… больше, чем в большом, сложном диктанте на обычные орфографические правила.

Точная запись произношения называется фонетической транскрипцией. Пример такой транскрипции (она сделана языковедом Р. Кошутичем) смотрите ниже.

Первое знакомство с фонетической транскрипцией производит обычно ошеломляющее впечатление; начинаются споры: «нет, я так пе произношу, так очень некрасиво произносить, нельзя»… А на самом деле именно так сам спорщик и произносит. Если бы сказал: «я так не слышу», — то был бы прав. Ошибается тот, кто заявляет, видя лист писчей бумаги под зажженной электрической лампой: «нет, никаких желтых лучей он не отражает». Но нельзя спорить, если скажет: «я не вижу здесь никакой желтизны».

Понятно, как мучительно труден был бы принцип: что произношу, то и пишу — для большинства говорящих, для всех, кто не прошел специальной фонетической выучки («фонетической муштры», как говорил академик А. В. Щерба).

Но даже и после этой выучки надо было бы, записывая что-то, все время напрягать внимание: какой же звук произносится? Внимание было бы отвлечено от содержания — и снова получился бы Какографополь.