Грамматическое учение о слове - В.В. Виноградов 1986

Части речи
Наречие
Типы наречий, состоящих из беспредложных форм существительных. Причины адвербиализации этих форм

В кругу наречий, восходящих к беспредложным формам имени существительного, обнаруживается тесная связь с функциями таких именных падежей, которые склонны к выражению обстоятельственных отношений. Таким падежом является преимущественно творительный падеж. В самом деле, беспредложных наречий, соотносительных с формами творительного падежа имени существительного, больше всего в современном русском языке. Этот разряд беспрефиксных наречий особенно продуктивен: кубарем, кувырком, живьем, авансом, чудом, рядом, градом, даром, летом, утром, гужом, порожняком, разом, ничком, бочком, молчком, пешком, торчком, рывком, шагом, битком, ползком, силком, целиком, дыбом, нагишом, босиком, калачиком и т. п. (в этом случае иногда различие между формой творительного падежа существительного и наречием обозначается перемещением ударения: бегом, верхом, кругом); женского рода: зимой, весной, порой, рысью, волей-неволей, гурьбой, украдкой, стороной и т. п.

Есть единичные наречия, соотносительные с творительным падежом множественного числа имен существительных: временами, верхами (устарелое), сажонками (плыть). Ср. у Пушкина: "Чиновники разъезжали верхами на карабахских жеребцах"; "Они [татарки] сидели верхами, окутанные в чадры". У Достоевского: "Явились... но не в экипаже, а верхами" ("Бесы") (30).

Среди других типов беспредложно-отыменных наречий, соотносительных с формами существительного, выделяются следующие группы:

1. Непроизводительная группа разговорных наречий, соотносительных с именительно-винительным падежом имени существительного и имеющих яркую эмоционально-качественную окраску: смерть, ужас, страсть, страх (нередко в сочетании с как) в значении: очень сильно (ср. в том же значении: страшно, ужасно, адски, чертовски, дьявольски, бешено и некоторые другие). Например: "Я ужас как ревнив" (Пушкин); "Иван Иванович... уходился страх и прилег отдохнуть" (Гоголь); "Когда же им случалось оставаться вдвоем, Маше становилось страх неловко" (Тургенев, "Бретер"); "И весело мне страх выслушивать о фрунтах и рядах" (Грибоедов, "Горе от ума"); "Я смерть пить хочу"; "Ему самому было смерть смешно" (Лесков, "Соборяне"); "Когда же она не говорит ни глупостей, ни гадостей, а красива, то сейчас уверяешься, что она чудо как умна и нравственна" (Л. Толстой, "Крейцерова соната")20 .

2. Ограничена узким кругом группа наречий, состоящих из формы винительного падежа времени: сейчас, тотчас, ср. посейчас. Ср. вообще формы винительного места, времени и количества (капельку, чуточку и т. п.).

3. Непроизводительная группа наречий, "омонимных" с родительным падежом имен существительных. Ср. дома.

Сегодня необходимо сопоставлять с родительным падежом времени, вообще приобретающим в современном языке адвербиальный оттенок. Ср.: третьего дня, пятого июня и т. п.

Уже из этого обзора беспредложных наречий совершенно ясно, что падежи имен существительных, приименные по преимуществу, как родительный, или же выражающие непосредственную зависимость объекта от глагольного действия, как, например, винительный и отчасти родительный, или обозначающие косвенное воздействие глагола на объект, направленность к объекту, как дательный, — не склонны к адвербиализации. Это сильные падежи имени существительного. Между тем творительный падеж является основным средством и источником образования наречий от имен существительных.

С необыкновенной остротой охарактеризовал своеобразное положение творительного падежа в ряду других падежей акад. А. А. Шахматов: "Дополнение в творительном падеже вообще, за немногими исключениями, означает независимое от глагола представление, не объект, испытывающий на себе действие, влияние глагольного признака, а, напротив, представление, способствующее развитию этого признака, видоизменяющее или определяющее его проявление; в этом существенное отличие творительного падежа от родительного, винительного и дательного" (32).

Еще раньше А. А. Потебня, характеризуя разнообразные функции творительного падежа, особенно выделял творительный падеж образа действия по его близости к адвербиальному значению. "Для творительного образа, — писал Потебня, — характеристична именно его разносоставность по происхождению: в него втекают различные творительные при легком изменении своего значения по направлению к потере субстанциональности; он есть момент, предшествующий переходу дополнения в наречие, так что предполагается и наречиями места и времени" (33)21 . В силу этой малозаметной или фиктивной субстанциональности творительного образа он становится основной категорией, производящей беспредложные наречия.

Любопытно, что в романских языках суффикс наречий -ment, -mente (vraiment, absolument, pleinement, итал. pienamente и т. п.) является по происхождению формой творительного падежа имени существительного (лат. -mente).

Кроме того, необходимо вспомнить, что форма творительного падежа имен существительных в русском языке соединяется лишь с такими предлогами, из которых одни, например с, под, за, вообще не теряют в этой связи своего лексического значения, а другие, например над, ослабляют или утрачивают это значение очень редко и притом только после строго определенной, замкнутой семантической группы глаголов (смеяться, насмехаться, издеваться, иронизировать и т. п.).

Поэтому наречий, возникших из форм творительного падежа с предлогом (со временем, совсем, слишком, с прохладцей, за границей, под мышкой и т. п.), немного.

Симптоматично также, что форма творительного падежа переобременена значениями — притом преимущественно приглагольными (за исключением творительного падежа "отношения" — невысок ростом; качественного пояснения — рубль серебром и творительного пространственной ориентации — шириною, длиною, глубиною и т. д.). Акад. Л. А. Булаховский заметил: "В некоторых случаях синтаксическое целое, ввиду многообразия возможных значений творительных падежей, оказывается не сразу понятным; ср.: "Еще в полях белеет снег, А воды уж весной шумят" (Тютч.) — весной мы связываем с шумят как творительный содержания, но при первом впечатлении форму эту можно принять за творительный времени; или: "На зло жестоким испытаньям И злобе гаснущего дня Ты очертаньем и дыханьем Весною веешь на меня" (Фет)..." (35)

Широта семантического объема формы творительного падежа облегчает процесс ее изоляции и адвербиализации. Так как категория творительного падежа представляет замкнутую систему грамматических значений и отношений, то замутнение в какой-нибудь конкретной форме творительного падежа ее основных функций, закрепление за этой формой только одного из присущих ей значений равносильно отпадению ее от системы склонения данного существительного (например: отдать даром, уцелеть чудом и т. д.). Исключение формы из системы склонения (например, употребление градом только в значении образа действия: наподобие града) означает лексикализацию данной формы, превращение ее в особое обстоятельственное слово. Выпадая из системы форм имени существительного (например, градом из комплекса форм слова град; ср.: гусем или гуськом; прахом и т. п.), эта форма становится отдельным словом и подводится под категорию наречия.

"Нередко между наречием отыменным и падежом нет внешнего различия и граница между ними проводится лишь тем, что падеж, как дополнение, связан со всем склонением, а наречие из падежа стоит для обыкновенного сознания вне этой связи" (36).