Грамматическое учение о слове - В.В. Виноградов 1986

Частицы речи
Междометия, их грамматические особенности и их семантические разряды
Семантико-грамматические разряды междометий

Основные структурные типы междометий отличаются друг от друга не только интонационно-мелодическими и эмоционально-смысловыми, но и грамматическими особенностями.

Русская грамматическая традиция до второй половины XIX в. уделяла междометиям немало внимания. Составлялись индексы междометий, определялся круг эмоций и волеизъявлений, выражаемых отдельными междометиями. Однако основные группы междометий не были выделены (если не считать деления междометия на эмоционные, императивные и звукоподражательные) (30).

К сожалению, даже А. А. Шахматов в этом вопросе почти целиком примкнул к старой грамматической традиции начала XIX в.

Он делил междометия на три основных класса:

1) "междометия, выражающие вообще возбуждение говорящего, а в частности и различные связанные с ним чувства... (например, ух!)...;

2) междометия, выражающие определенные чувства (например: фу! — выражение отвращения; тьфу! — выражение гадливого чувства, побуждающего к отплевыванию; чу! — для обращения внимания собеседника на раздавшийся вдали шум или крик)...;

3) междометия, выражающие волеизъявление, т. е. приказание, требование, побуждение, обращенное к собеседнику или, что весьма обычно, к животному (и это последнее характерно для отличия междометия от слова)" (31).

Деление междометий на эмоционные и императивные было известно издавна. А. А. Шахматов среди эмоционных междометий отметил два разных типа. На самом же деле классификация междометий сложнее и разнообразнее. Однако, кроме акад. А. А. Шахматова, никто из последующих русских грамматистов вопросами дифференциации междометий вовсе не интересовался.

Нетрудно заметить, если выйти за пределы междометных каталогов, помещавшихся в старых грамматиках (например, у А. Востокова, "Русская грамматика", § 100, с. 191 — 192; у Н. Греча, § 156 — 157), десять основных разрядов междометий.

1. Междометия, которыми выражаются чувства, эмоции. Сюда, например, в списке А. X. Востокова отнесены: а! ах! ба! (удивление); ай да! ура! (одобрение); спасибо! (благодарность); то-то (удовлетворение, смешанное с угрозой); ужо: вот ужо (угроза); э! эх! и! ну-уж! (укоризна); тьфу! фи! у! а! фу! (отвращение); уф! (усталость); ух! (испуг); ой-ой! уу! (страх, боязнь); ах! ох! о! увы! (печаль, горе) и т. п.

В старых грамматиках были чересчур унифицированы, обобщены эмоциональные значения отдельных междометий. Между тем некоторые из междометий этого класса очень многозначны. Так, например, междометие ах! кроме удивления ("Ах, какой пассаж!" — Гоголь, "Ревизор") и горя-сожаления ("Ах, дела-дела!" — Л. Толстой, "Власть тьмы") может выражать восхищение, испуг, возмущение и другие чувства перед чем-нибудь неожиданным (Ах, как красиво!), презрение, или упрек, или порицание (Ах, ты, мошенник!), досаду и многие другие эмоции. Ср.: "Змея, ах, она змея! — думал, между тем, Санин, — но какая красивая змея!" (Тургенев, "Вешние воды").

А. А. Шахматов так характеризовал смысловые функции междометий этого типа: "Иногда эти различные значения отражаются в соответствующей интонации, а иногда о различном значении для говорящего того или другого междометия можем узнать только из тех условий, при которых вырвалось данное восклицание; ср. радостное ах! в Ах, как приятно!; угнетенное: Ах, как страшно!; возмущенное: Ах, как глупо!" (32).

Зависимость экспрессивно-смысловой окраски междометий от ситуации здесь выступает особенно ярко. Ср.:

Ах, вот и дуб заветный, здесь она, Обняв меня, поникла и умолкла...

(Пушкин, "Русалка")

Ах, ты, степь моя. Степь привольная.

(Кольцов)

Междометие и, ныне вышедшее из употребления в литературном языке и носящее отпечаток областного просторечия, выражает не только укоризну, но и отрицательное отношение к словам собеседника, протест, возражение, несогласие с его оценкой. Например: "Как хороша была Елецкая! — И, мой милый! Что в ней хорошего?" (Пушкин, "Пиковая дама"). Ср.: "И полно! что за счеты" (Крылов).

Междометие о выражает не только горе, сожаление, печаль, но и порицание, и восхищение-удивление, и самоуверенность, и вместе с тем служит эмоциональным усилением утверждения (О! я это хорошо знаю). Ср.: "О, тонкая штука! Эк, куда метнул!" (Гоголь); "От удивления мог произнести только один звук: О?!" (Куприн, "Черный туман"); "Да ты коленкой-то, коленкой в спину упрись. О-о-о, так, так! Ну, вот теперь ладно" (Куприн, "Поход");

О, как на склоне наших лет Нежней мы любим и суеверней.

(Тютчев, "Последняя любовь")

Некоторые эмоционные междометия употребляются в крайне разнородных, экспрессивно-противоречивых значениях. Они служат средством выражения очень далеких, иногда даже исключающих друг друга чувств и настроений. Например, междометие а выражает догадку, удивление (А, вот оно что!; А, здравствуйте!), иногда с оттенком иронии или злорадства (А, так вот как!); ужас, боль, отвращение, решимость с оттенком отчаяния или досады (А, была не была!); иногда просто досаду, даже настойчивость зова или требования.

Ср. у Глеба Успенского:

— Ежели я, к примеру, пойду в землю, потому я из земли вышел, из земли. Ежели я пойду в землю, например, обратно, каким же, стало быть, родом можно с меня брать выкупные на землю?

— А-а! — радостно произнесли мы.

Ср. у Тургенева в "Накануне":

— А! — промолвила Анна Васильевна.

— А! Что: а? — подхватил Николай Артемьевич. — Ужель и вы заражены предрассудками?

— Да я ничего не сказала... — начала было Анна Васильевна.

— Нет, вы сказали: а!..

В "Свадьбе Кречинского" Сухово-Кобылина: "А-а-а, чертова шайка, вижу, вижу".

Не менее сложен и разнообразен круг значений междометия эх! Оно выражает и укор, и сожаление, и горе, и удивление с оттенком ошеломленности, и восхищение, и страстное желание-тоску.

Бросается в глаза эмоциональная неустойчивость, смысловая диффузность этого типа междометий. Они легко подхватываются интонационной волной аффективной речи и изменяются соответственно общей эмоциональной окраске высказывания. Поэтому так широк и так растяжим круг их значений. Кроме того, повторение, разнообразное интонационное варьирование гласного звука междометия или целого соответствующего односложного междометия ведет к образованию новых междометий с иными значениями (ср.: а-а-а! ой-ой-ой! ох-ох-ох! о-ох! ай-ай-ай! и т. п.).

Однако большая часть многозначных междометий этого рода состоит из одного гласного или с присоединением согласного х (о, а, э, ох, ах, эх; но ср. узость значений междометий, начинающихся гласным верхнего подъема: ух! их!). Однообразнее и теснее круг значений односложных междометий, оканчивающихся на j; ср.: ай, ой, эй.

Например, ай служит лишь выражением: 1) боли, неудовольствия или испуга ("Ай, ай, как изба настудилась!" — Некрасов); 2) упрека или укоризны, иногда с иронической окраской, например: "Ай, Моська! знать, она сильна, что лает на слона" (Крылов); Ср.: "Ай-ай-ай! стыдись, — сказал Петр Иванович" (Гончаров, "Обыкновенная история"); "Да, да, хлопот-то что! ай, ай, ай!" (Островский, "Бедность не порок"). Ср. смысловые оттенки в употреблении ох!: "О-ох, напущено это на него!" (Л. Толстой, "Власть тьмы");

Ох, то-то все вы, девки молодые, Все глупы вы.

(Пушкин, "Русалка")

"Ох! гадко и теперь вспомнить" (Л. Толстой, "Крейцерова соната"); "Ох, ох, умираю! — проговорила она, тоскливо разводя руками. — Опять, опять эта собака... Ох, пошлите за доктором" (Тургенев, "Муму").

Другая группа эмоционных междометий, особенно тех, которые включают в себя такие характеристические согласные, как губные (б, ф), или состоят из узких гласных (и, у), более однотонна и однообразна в смысловом отношении.

Не подлежит сомнению, что гласные фонемы русского языка в разной степени способны выражать эмоции. По-видимому, наиболее однообразна эмоциональная окраска звуков у и и. Междометие у выражает резкие аффективные состояния восторга, восхищения, крайнего изумления и ужаса, трепета.

Например, у Гоголя: "У! как свежо и хорошо!" ("Иван Федорович Шпонька и его тетушка"); "Везде было заметно такое чуть-чуть обнаруженное, такое неуловимо-тонкое, у! какое тонкое!" ("Мертвые души"); "У! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..." ("Мертвые души").

У Пушкина в "Евгении Онегине":

Как сурова! Его не видит, с ним ни слова. У! как теперь окружена Крещенским холодом она!

Еще более одноцветна экспрессивно-смысловая окраска эмоционных междометий, состоящих из согласных в сочетании их с гласными.

Например, ба! выражает только удивление или недоумение при неожиданности. Например: "Ба! Знакомые все лица!" (Грибоедов); "Ба! ты, косой, пожаловал отколе?" (Крылов); "Ба, птичник! Явился, пропащий!" (Горький, "Мещане");

...ба, ба, ба! какая Повязка! вся в камнях дорогих! Так и горит.

(Пушкин, "Русалка")

Ср. однообразие значений моторно воспроизводящего междометия тьфу!: "Тьфу! оплошал!" (Грибоедов, "Горе от ума"); "Тьфу, прозаические бредни!.." (Пушкин).

Ср.: "Фу, мерзость! Как я мог не видеть всей гадости этого тогда..."

(Л. Толстой, "Крейцерова соната"); "Ух! кончено — душе как будто легче" (Пушкин, "Русалка"); "Генерал... в затруднительных случаях говорил только: "гм!" (Достоевский, "Идиот"); "Настя, милая ты моя Настя... Если бы ты знала... Эхма... разве я пью? Горе пьет" (Н. Успенский): "Ого! за тысячу перевалило" (Гоголь, "Ревизор").

Ср. употребление церковно-книжного по происхождению горестного междометия увы!: "Увы!" — возразил с сокрушением Михалевич" (Тургенев, "Дворянское гнездо");

Увы! Невеста молодая Своей печали не верна.

(Пушкин, "Евгений Онегин")

Увы! близехонько к волнам, Почти у самого залива — Забор некрашеный, да ива И ветхий домик: там оне, Вдова и дочь, его Параша, Его мечта...

(Пушкин, "Медный всадник")

Но бедный, бедный мой Евгений... Увы! его смятенный ум Против ужасных потрясений Не устоял.

(Пушкин, "Медный всадник")

Но там, увы, где неба своды Сияют в блеске голубом, Где тень олив легла на воды, Заснула ты последним сном.

(Пушкин, "Для берегов отчизны дальной")

Ср. междометие ага!:

Что, брат? уже не трунишь, тоска берет — ага!

(Пушкин, "Румяный критик мой?")

Ага! сам сознаешься, что ты глуп: Так помиримся.

(Пушкин, "Каменный гость")

Впрочем, и в этой последней группе более или менее однотонных междометий возможны резкие экспрессивные колебания смысла — в зависимости от ситуации, от индивидуального стиля и от интонационных фигур речи.

Все междометия этого разряда "внеграмматичны". Они аморфны и не сочетаются с другими словами.

2. К разряду первичных, непроизводных эмоционных междометий примыкает по своим смысловым оттенкам группа междометий, производных от имен существительных, вроде батюшки! глупости! страсть! ужас! беда! горе! и т. п. Междометия этого рода выделяются не только в силу своей генетической связи с существительными. Они отличаются от других междометных разрядов и характером интонаций, и смысловыми возможностями, и синтаксическими особенностями. Ср., например: батюшки мои! какой ужас! страсти какие! и т. п. Тут намечаются разные переходные типы от имен существительных к междометиям. Относящиеся сюда формы высказываний синтаксически еще не изучены.

3. Отдельный разряд образуют междометия, представляющие собой не столько непосредственное выражение эмоций, настроений и ощущений, сколько эмоционную характеристику или оценку состояния. Например: дело — табак! крышка! каюк! капут! плевое дело! фюить! и т. п.

Ср.: "Я лично не имею никаких причин опасаться внутренней политики. Живу я просто, все могут засвидетельствовать о моей невинности. Стало быть, ходи вольным аллюром и шабаш!" (Салтыков-Щедрин, "Круглый год").

Ср. у Тургенева в "Отцах и детях" (слова Базарова): "Старая штука смерть, а каждому внове. До сих пор не трушу... а там придет беспамятство и фюить!".

С этим разрядом могут сближаться в силу изменения синтаксических функций эмоционные междометия (из первого класса). А отсюда один шаг до употребления их в роли качественно-оценочных предикатов. "А эта гордость — тьфу!... Эта гордость глупая, смешная" (Писемский, "Тысяча душ"). Ср.: "Тьфу для нас его разорение было бы!" (там же); "Он пред тобой образованный ум, а ты всего только — тьфу!" (Достоевский, "Бесы", в речи Федьки); "Вы знаете, что для меня теперь Малевский — фи!" (Тургенев, "Первая любовь").

4. Четвертый разряд междометий образуют слова, которыми выражаются волевые изъявления, побуждения. Это своеобразная группа междометных императивов. Например: вон! прочь! долой! полно! (выражение "отстранения", по определению Востокова); ну! ну-те! (побуждение); полно-полноте! (убеждение); на — нате! (предложение); брысь, брысьте! стоп! но! цыц! те! шш! (запрещение) и т. п. Например: "Шабаш!" — крикнул он повелительно" (Л. Толстой, "Война и мир"); "Ребята, Ваня, Шура, Костя, марш за форелью!" (Н. Успенский, "Поездка на Кавказ"); "А теперь от меня — марш навсегда, не то... не то... я обойдусь не столь учтиво" (Достоевский, "Подросток"); "Ну, на уж, на, — с неудовольствием сказала она" (Л. Андреев, "Ангелочек"); "Ну, однако, в сторону философические замечания" (Тургенев, "Дневник лишнего человека"); "Да ну же, скажи что-нибудь" (Островский, "Бедность не порок"); "Барыня... такой дала нагоняй Гавриле, что тот целый день только потряхивал головой да приговаривал: "Ну!" Пока дядя Хвост его не урезонил, сказав ему: "Ну-у!" (Тургенев, "Муму"); "Ум по боку. Ну его" (Островский, "Бешеные деньги"); "Вот он, Шш!" (Грибоедов, "Горе от ума"); "Чш... кто-то идет" (Гоголь, "Женитьба"); "А до той поры всякий на твои рассуждения имеет полное право сказать: цыц!" (Горький, "Мещане"); "Цыц, проклятые! Эк на вас погибели нет" (Тургенев, "Ермолай и мельничиха"); "Старик лет семидесяти, весь белый, казалось, предводительствовал ими; он изредка оборачивался и спокойным голосом понукал отсталых: "Но, но, но, ребятушки, — говорил он: — но-о!" (Тургенев, "Поездка в Полесье"); "Оставьте! Не ходите за мной. — Но, но, но, милый... нельзя так... не хорошо" (Чехов, "Чайка"); "Но! молодой человек, но! Так не шутят, молодой человек, не шутят" (Островский, "Бешеные деньги"); "Чуть вечер — алло! Юрочка Гай или Котик Билибин" (И. Сельвинский, "Улялаевщина"); "Мальчишка обвел всех белками глаз, снова ударил в бубен: "Алло!" (Серафимович, "Полосатый зверь"); "Айда на Волгу!" (Ляшко); "Только, чур, не перебивать" (Помяловский, "Очерки бурсы").

Ср.: "Адью! ха, ха, ха!" (Сухово-Кобылин, "Свадьба Кречинского"). Ср.: вали! (в значении приглашения или побуждения к какому-нибудь действию), брось! бросьте! (в значении: довольно!), дудки! и т. п.

Легко заметить, что некоторые междометия этого класса, характеризующиеся особенными побудительными интонациями, требуют именных, а еще чаще местоименных объектов. Они переходны. Например: ну тебя! марш от меня! "Ай, ату его! ату!" (Некрасов, "Коробейники") и т. п. Грамматические особенности этого разряда междометий очевидны.

5. К следующему разряду относятся междометия, которыми выражается эмоционально-волевое отношение к речи собеседника, реакция на нее или в которых обнаруживаются аффективные оценки, вызванные репликами собеседника. Это междометия с оттенками модальности, а иногда модальные слова с оттенком междометий. Например: да! конечно! (подтверждение); нет! (отказ); вот еще! право! (уверение); а? ась? что? (отклик); ой ли? (недоверие) и др. Например: "Вот комик! Ей-богу, комик!" (Чехов, "Иванов"); "Я ошибался, да, но не солгал ни разу в жизни" (там же); "Иногда скажешь — нет, и тотчас же подумаешь про себя — разве? а, может быть, — да?" (Горький, "Мещане"); "Ну-ну!" — протяжно и нерешительно протестовала она загадочным тоном" (Гончаров, "Слуги старого времени"); "Она выходит замуж... Но-о? За кого это? ась?" (Горький, "Мещане"); "Я, ей-ей, не виноват ни душой, ни телом" (Гоголь, "Ревизор"); "Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!" (Крылов, "Демьянова уха"); "Как! — сказал Нарумов: — у тебя есть бабушка, которая угадывает три карты сряду, а ты до сих пор не перенял у ней ее кабалистики? — Да, черта с два! — отвечал Томский" (Пушкин, "Пиковая дама").

Ср. у Островского: "Я и теперь люблю тебя, только что не по-прежнему. Уж, ау! брат! прежнего не воротишь" (Миловидов Аннушке в комедии "На бойком месте").

Кроме своеобразия значений и интонирования, междометия этого разряда выделяются тем, что они легко включаются в структуру других предложений в качестве эмоционально-модальных слов.

6. Особый разряд составляют междометия, являющиеся своеобразными экспрессивными звуковыми жестами, которыми обмениваются соответственно общественному этикету знакомые или встречные в разных случаях жизни. В этих междометиях выражается сложная цепь бытовых эмоций и обрядностей. Например: мерси! спасибо!; устар. благодарствуйте! здрассьте!; новое: извиняюсь! и т. п.

Ср. жалобы пуристов на то, что извиняюсь как междометное, условное выражение вежливости теряет первоначальное значение соответствующего глагола: "Если вам в трамвае говорят извиняюсь, то это значит только, что, толкнув вас однажды, вас толкнут дважды и трижды... Слово произнесено, но смысл в него не вложен" (Горнфельд) (33).

На междометиях этого разряда лежит отпечаток эмоциональной изъявительности глагольного типа. Смысловыми связями и ассоциациями с глагольными и именными словами обусловлены синтаксические свойства этих междометий (ср.: спасибо вам!).

7. Как отдельный разряд выступают бранные междометия (ср.: черт возьми! черт побери! и т. п.). Представляя собой замкнутый круг выражений, окрашенный в яркие и своеобразные цвета, междометия этого рода очень емки по своим интонационно-смысловым оттенкам, очень разнообразны по своему синтаксическому употреблению, по своим грамматическим свойствам. Для общей характеристики этого разряда достаточно сослаться на отрывок из "Дневника писателя" Ф. М. Достоевского (уже использованный Л. П. Якубинским в его статье "О диалогической речи" (34) и Л. С. Выготским в книге "Мышление и речь"), отрывок, изображающий крайнюю пестроту и разнообразие эмоционально-смысловых оттенков, включаемых в бранные междометия.

Как известно, на междометно-бранном языке продолжают еще нередко изъясняться не только пьяные, но и трезвые люди.

8. В самостоятельный разряд замыкаются звательные (вокативные) междометия. К ним относится множество разнообразных звательных форм от вполне омеждомеченных до таких, которые еще сохраняют близкие связи с формами имени существительного. Ср.: "Ведь отсюда целый ряд недоразумений и даже уголовщиной пахнет? Господи мой!" (Лесков, "Соборяне"). Полной характеристики вокативных междометий (так же как и вокативных предложений) у нас еще нет.

9. К междометиям примыкает многочисленный и богатый разряд воспроизводящих или звукоподражательных восклицаний, например: Бац, бац! раздались выстрелы; "Разве так не бывает? Вот шумим, смеемся — и вдруг хлоп, конец!" (слова Чехова, по воспоминаниям Т. Щепкиной-Куперник); "И все будет, все будет около меня круги давать, все суживая, да суживая радиус, и — хлоп! прямо мне в рот и влетит, я его и проглочу-с" (Ф. Достоевский, "Преступление и наказание") и т. п. Ср. многообразие и стилистическую красочность воспроизводящих междометий в языке Л. Толстого и в языке Чехова.

Этот разряд занимает промежуточное положение между междометиями и звукоподражаниями, между междометиями и междометно-глагольными формами. А. А. Потебня считал, что "междометия, преимущественно звукоподражательные, означающие мгновенность действия, каковы, например, бух! бац!, — стоят по употреблению в одном разряде с "предикативными частицами" или "междометными формами глагола" (35).

10. Уже почти за пределами междометий, на границе категории глагола, располагаются "междометные глагольные формы", употребляемые обычно или особенно часто в значении прошедшего времени совершенного вида (с ярким экспрессивным оттенком мгновенности)5 . Например: "Я полюбила его с первого взгляда... Взглянула, а меня мышеловка хлоп!" (Чехов, "Иванов"); "Я ее окликнул... она вдруг хлоп на диван" (Писемский, "Тысяча душ"); "Так и ждешь, что вот отворится дверь и шасть" ("Гоголь, "Ревизор") (ср. польское czast); "Ахилла меня за сюртук. Я повернулся... трах! пола к черту. Ахилла меня за воротник, — я трах... воротник к черту; Ахилла меня за жилет, — я трах... жилет пополам, он меня за шею, — я трах и убежал" (Лесков, "Соборяне"). Ср.: "Имение в степи было — фью! Ему и звания нет" (Сухово-Кобылин, "Свадьба Кречинского").

Конечно, статическое деление междометий еще не раскрывает всего многообразия их синтаксического употребления. Междометия, как указано, функционально сближаются с модальными словами, с усилительными частицами. Ср.: "Хотя, конечно, сквозь любезности прокрадывалась ух какая горькая прыть женского характера! и хотя подчас в каждом приятном слове ее торчала ух какая булавка!" (Гоголь, "Мертвые души").

Междометия могут выступать в функции сказуемого, и тогда они приближаются к глаголам. Например: "Татьяна — ах, а он реветь!" (Пушкин, "Евгений Онегин").

В других случаях междометия, соединяясь с союзом что, экспрессивно характеризуют степень и качество чего-нибудь. Например: "В ту пору был начальником губернии такой зверь, что у!!!" (Салтыков-Щедрин, "Первый рассказ подьячего").

Способы разнообразного функционально-синтаксического использования междометий у нас совершенно не изучены. Конечно, этими наиболее употребительными типами междометий их состав не исчерпывается6 . Класс междометий все более и более пополняется фразеологическими сочетаниями и сращениями, идиомами, которые выражают сложный комплекс переживаний, эмоциональных оценок и волеизъявлений. Ср.: вот тебе на! вот тебе раз! была не была! наша взяла! вот еще! еще бы! то-то! и т. п. Еще К. С. Аксаков писал: "Междометием может быть и целое предложение, но именно тогда когда оно теряет свой смысл и становится восклицанием... Как же скоро речение становится сознательным, так оно перестает быть междометием. Например, выражение вот тебе раз! Никто не думает, восклицая эти слова, о (реальном. — В. В.) смысле их: ими выражается ощущение, а не мысль; в таком случае вот тебе раз! — междометие. Но когда слова эти произносятся со смыслом, положим, хоть при расплате, когда вы должны заплатить, положим три пятака, и говорите: "Вот тебе раз, вот тебе два, вот тебе три" — тогда это уже не междометие" (38).

Ср. в "Что делать?" Н. Чернышевского: "Вот же тебе!" — муж получил пощечину — "Вот же тебе!" — другая пощечина". "Умер! вот-те на!" (Тургенев, "Андрей Колосов"); "Зачем он пощадил меня?" — пробормотал я наконец. "Вот тебе на!" — спокойно возразил ротмистр... — Ох, уж эти мне — сочинители!" (Тургенев, "Дневник лишнего человека").

Таким образом, и класс междометий все больше и больше пополняется устойчивыми фразеологическими оборотами — фразеологическими единствами и сращениями. Ср. в индивидуальной речи: "Чистое дело марш!" (Л. Толстой, "Война и мир"); "Ах ты, тетка твоя подкурятина!" (А. К. Толстой "Князь Серебряный"); "Шпрехен зи дейч, Иван Андреевич?" (Гоголь) и т. п.

Семантический анализ междометий, выяснение сущности тех языковых явлений, которые формируют и расширяют категорию междометий, раскрытие закономерностей в переходе разных частей речи и модальных слов, разных экспрессивных предложений-идиоматизмов в междометия, исследование синтаксиса междометий — все это еще задачи будущего. Эти вопросы приобретают особенное значение для синтаксиса живой устной речи. В некоторых стилях и диалектах устной речи, например в детской речи, в речи матерей, мамушек и нянюшек, обращенной к ребенку, образуются новые специфические разряды междометий с очень своеобразными и семантически насыщенными функциями (например: баюшки — баю! агу! агунюшки! и т. п.). Устная речь вообще богата аффективными формами высказываний, носящими острый отпечаток междометности. Эмоциональные нерасчлененные выражения разговорного языка тяготеют к "междометным предложениям"7 .