Русский язык на грани нервного срыва - Максим Кронгауз 2017

Предисловие к третьему изданию

В конце 2007 года вышла моя книга «Русский язык на грани нервного срыва». Она выдержала два издания, второе было стереотипным. И когда пришло время для третьего, оказалось, что оно будет, как принято писать, «исправленным и дополненным», причем дополнений так много, что фактически можно говорить о новой книге.

И тут я вспомнил, что самый частый вопрос, который мне задавали в связи с «Русским языком на грани нервного срыва», был таков: «Почему вы так назвали свою книгу?»

Отчасти я написал об этом в послесловии (см. Послесловие), но про то, что это перифраза названия фильма Педро Альмодовара «Женщины на грани нервного срыва», сказал как-то невнятно и где-то в середине книги (считая, что это и так всем известно), в общем, четкого и полного ответа не дал. А раз так, пришлось снова и снова отвечать на этот вопрос. И теперь я точно знаю, что прежде, чем начать что-то писать, надо понятно объяснить, почему оно так называется.

Книга называется «Русский язык на грани нервного срыва. 3D», потому что, с одной стороны, она полностью включает в себя книгу «Русский язык на грани нервного срыва» (с исправлениями) и ее можно рассматривать как 3-е Dополненное издание. С другой стороны, у этой книги есть свои три D, которые придают ей новое измерение и новый объем. Это упомянутая выше Dополненность, в том числе новыми главами, в результате чего книга стала примерно в два раза толще. Это Dва взгляда на язык, плохо совместимых, но тем не менее постоянно присутствующих в тексте. Наконец, это Dиск с видеозаписью моих публичных лекций. Здесь уместно поблагодарить сайты polit.ru, snob.ru и nkj.ru, на которых эти лекции были выложены, за предоставленные записи и разрешение использовать их.

А раз уж речь зашла о благодарности, то я хочу поблагодарить Машу Бурас. Во-первых, потому что без нее этой книги не было бы. Во-вторых, потому что глава «Любить по-русски» была написана нами совместно как статья.

Однако вернусь к названию. В нем используются три очень популярных приема, над которыми я в меру сил и интеллекта издеваюсь в тексте, но удержаться и сам не могу. Зараза, к сожалению, заразна («что лечу, тем болею», говорит мой знакомый доктор). Первый — это искажение известного выражения (в данном случае — названия фильма). Второй — использование латинских букв в русском тексте. Третий — девальвация смысла, потому что, задумаемся, что, в сущности, добавляет «3D» к названию любого фильма? Объем? Новые ощущения? Новое видение мира? Надежду на то, что для просмотра (прочтения) выдадут очки? Или…

Ну, в общем, — очков не будет. И давайте перейдем к делу.