Как научиться писать сочинение на «отлично»: В помощь школьникам и абитуриентам - Т. В. Алексеева 2000
Часть вторая
Занятие 25. О трудном жанре рецензии
Сочинение пятнадцатое
Еще раз о Пушкине...
(Рецензия на книгу Константина Арбенина «Пушкин мой»*)
* Арбенин К. Пушкин мой / Рис. И. Голубенцева. — СПб., 1998.
То, что А. С. Пушкин — великий русский поэт, с малых лет знает каждый. Пушкин словно стоит на пьедестале, и ему, уже больше по привычке, поют дифирамбы, порой не задумываясь над истинным значением слова «гений». Но одно дело — славить и возвеличивать, а другое — понять почему и за что. Вот многие и повторяют по инерции: «Пушкин — гений», а читают «карманные» детективы или любовные, так называемые «женские» романы.
Пушкина обязательно «проходят» (выразителен сам термин!) на уроках литературы в школе. Но далеко не каждый ученик, пишущий в тетради, что Пушкин — его любимый поэт, действительно так считает. Да и не только в школьных сочинениях, но и в столь популярных теперь олимпиадных и исследовательских работах, посвященных жизни и творчеству Пушкина, часто присутствует оттенок неестественности, принуждения. Это потому, что работы зачастую пишутся не от души, а «по необходимости»: из соображений престижа, «потому что так нужно в школе», — и это вовсе не искренняя попытка понять и познать поэзию.
Да, конечно, седовласые профессора, академики или литературные критики, посвятившие всю свою жизнь исследованию уникального явления по имени Пушкин, смогут сказать, в чем секрет гениальности поэта. Но простому, неискушенному человеку, а особенно школьнику, подростку, их не понять. Поэтому мнение авторитетов не может служить показателем того, что современное общество действительно нуждается в обращении к Пушкину. Как это ни парадоксально, здесь намного более весомо и значимо мнение молодежи. Именно оно служит знаком необходимости пушкинского творчества современному человеку.
К счастью, в современной молодежной культуре, и — что важно — в культуре Санкт-Петербурга, такой знак есть.
Это книга К. Арбенина «Пушкин мой». Ее автор — известный петербургский рок-музыкант, солист группы «Зимовье зверей», кумир современной подростковой аудитории. Личность Арбенина, несомненно, интересна сама по себе, но для нас прежде всего важно то, что он испытывает потребность приобщения к творчеству А. С. Пушкина.
Но возникает сомнение: не попытка ли это использовать святое имя Пушкина для собственной вящей славы? Показать публике собственную оригинальность в восприятии пушкинской поэзии? К такому (весьма неверному, ошибочному) первоначальному впечатлению может подтолкнуть и эпатирующее название: «Пушкин мой». В имени Пушкина — необъятность гения... А автор — что же, хочет охватить эту необъятность, примерить ее к своим стихам, «приручить» пушкинский талант? Слишком смелое заявление! С помощью инверсии («Пушкин мой») Арбенин ставит акцент, логическое ударение над словом «мой», и потому название звучит как вызов.
Но стоит открыть книгу — и сразу понимаешь: автор искренен. Он говорит именно о «своем» Пушкине, находя свое, кровное, лишь ему близкое в чистом роднике пушкинского таланта.
Сразу скажу: книга у Арбенина получилась замечательная. Может быть, именно обращение к творчеству Пушкина и явилось для автора источником вдохновения!
Думается, что неслучайно в своей книге К. Арбенин не стремится к неким «литературным изыскам», а обращается к вещам простым, почти банальным. Точнее, к тем биографическим вехам, которые известны любому школьнику. Взглянуть хотя бы на содержание:
ДЕТСТВО
ЛИЦЕЙ
ИЗГНАНИЕ
КАЗНЬ ДЕКАБРИСТОВ
НАТАША Г.
БОЛДИНА ОСЕНЬ...
Арбенин не пытается забраться куда-то «высоко-высоко» и с этих заоблачных высот говорить о Пушкине. Мы видим, что в выборе тем — ничего выдающегося. Зато в исполнении появляются неожиданные мотивы, которые заставляют снова и снова перечитывать стихотворения Арбенина. Перечитывать и пытаться понять, что же в них такого неуловимого, если при внешней простоте они так властно берут сердце в плен...
Увертюра
Пушкин всякий. Пушкин разный.
Пушкин с веником и нимбом.
С топором и пистолетом.
С бакенбардами и лысый.
При регалиях и без...
Только разве ж это Пушкин?!
Это ж так — игра природы,
Видимость изображенья.
Сам ты Пушкин —
Вот в чем соль!
Арбенин-музыкант начинает свою книгу так, как положено начинать любое серьезное музыкальное произведение: с «Увертюры». Но нет здесь ни дифирамбов, ни хвалебных речей в честь Пушкина. Совсем наоборот! Эта маленькая изящно-дерзкая вещица написана с улыбкой и с юмором. Такое вступление отражает настроение всей книги: легкость и непосредственность. Но здесь — как бы ненароком — появляется мысль, которая становится основной идеей всего сочинения Арбенина:
Сам ты Пушкин —
Вот в чем соль!
Арбенин утверждает, что каждый имеет право составить свое мнение о поэте и его творчестве — настолько облик Пушкина многогранен и неоднозначен. Вот почему автор книги уверенно пишет на обложке «Пушкин мой». Это действительно его Пушкин, образ, созданный его впечатлениями и размышлениями.
Interludia
Как атеист, я в Пушкина не верю.
Мистерию с Дантесом не считаю
Правдивой иль хотя бы достоверной.
И в авторстве приписываемых книжек
Изрядно сомневаюсь, хоть убей!
Но крошечный чернявый человечек
Завелся у меня под телогрейкой —
И где-то там во внутреннем кармане
Пищит и пишет пошлые стихи.
А вдруг то Пушкин?
Вдруг он существует?
Спасите, дармоеды-доктора!
Обращаясь к творчеству и биографии Пушкина, то есть к материалу, о котором, казалось бы, невозможно сказать ничего нового, Арбенин, как ни удивительно, это «новое» находит.
Это видно даже в выборе жанра: «Пушкин мой» — «поэма во фрагментах». Такой необычный жанр точно определяет «конструкцию» книги: она состоит из двадцати крошечных стихотворений-фрагментов, которые вместе образуют единое целое. При этом каждое из них существует вполне самостоятельно и является законченным произведением. Эти маленькие стихотворения удивительно «отшлифованы» и емки! Так Арбенину удается «сфотографировать» мгновенное впечатление, мысль, образ.
Поиск новых жанровых форм — не просто прихоть автора, это веяние времени. Ритм жизни на грани веков стремительно ускоряется; меняется в людях способность воспринимать искусство. Нет возможности спокойно созерцать, раздумывать; наши попытки обратиться к вечному закручиваются в вихре проблем современной жизни. Арбенин воплотил этот несущийся бешеный ритм времени в своей «поэме во фрагментах», где стиль настолько лапидарен, что стихотворения подобны вспышкам, даже эпиграф оборван:
Я памятник себе.
И долго буду тем.
Но краткость не исключает мудрости. Книга Арбенина по- своему философична: он осмысляет пушкинский путь, при этом самого Пушкина «осовременивая».
Арбенин намеренно уходит от громких и пышных фраз, он максимально естествен и прост. Порой возникает некоторая «сниженность» образов, приближенность к чисто бытовому восприятию жизни:
Пушкин и Гоголь
А Гоголь требовал сюжетов, —
А Пушкин должен был ему,
Но он над Гоголем смеялся
И нес ему какой-то бред.
А Гоголь говорил приватно:
«Над кем смеетесь, милый Пушкин!»
Безусловно, своеобразная «обытовленность» придает стихотворениям особую жизненность и реалистичность. Порой эта свобода изложения даже кажется безудержной. Отчего так? Просто книга написана по-мужски жестко и грубовато, что смягчается, правда, изрядной долей иронии и, что особенно подкупает, самоиронии! Таков Арбенин: прямой, ироничный, не питающий снисхождения ни к другим (пусть даже это гений Пушкин!), ни, тем более, к самому себе.
Трудно охарактеризовать форму, в которой написаны «фрагменты» поэмы: это не традиционные стихотворения, не белые стихи, не проза. Но каждый отрывок звучит музыкально за счет особого, завораживающего ритма.
Смерть грибоедова
Серьезный Пушкин.
Усталый Глинка.
А между ними —
Вазир-Мухтар.
Кавказский вечер.
Луна-лезгинка.
И трель романса —
Последний дар...
Не пой, красавец,
Не надо песен,
Не надо писем —
Вернись живой...
Вазир был первый,
Кого венчали
С печальной музой —
Всегда вдовой.
Основной жизненный дар человека отражается во всем. Как у Пушкина поэтичность всегда «прорисовывается», «проступает» сквозь прозу (это гениально подметила М. Цветаева словами о том, что «проза поэта — это иная работа, чем проза прозаика»), так и у Арбенина — музыка звучит в каждом «фрагменте» его книги. Кажется, что эти фрагменты положены на некую джаз-основу, и поэтому их ритм так свободен и в них столько внутренней энергии.
Глагол
Друзья — они всегда дружней
Друг с другом, чем с тобой.
И женщины всегда нежней
С другими, чем с тобой.
И случай потакает тем,
Кто не чета тебе.
И жизнь — она всегда длинней
У тех, кто не с тобой.
А у тебя — одни долги,
Они всегда с тобой.
И подкидные дураки
Командуют тобой.
И неуверенность в себе
Преследует тебя.
А небо требует — смоги,
Распнись перед толпой!..
И ты берешь свой пистолет,
Свой черный-черный пистолет
Калибром в миллионы лет, —
Ты говоришь «Отбой».
Но — мановение руки,
Но чей-то окрик вслед,
Но чей-то взгляд сквозь суету —
И ты опять живой!
И снова хрупкие мостки —
Ступай по ним, Поэт.
Не ной, Поэт.
Не вой, Поэт.
Насвистывай и пой.
Неповторимое очарование книге Арбенина придает необычное оформление, которое сливается с авторским замыслом. Взглянуть хотя бы на обложку: орнамент на ней состоит из забавных черно-белых человечков. Стоит приглядеться к ним, и они оказываются стилизованными фигурками Пушкина! Иллюстрации художника Игоря Голубенцева уникальны, и уникальность их в том, что, являясь оригинальными и самобытными, они неотделимы от содержания книги, отвечают ее духу и настроению. В двух словах их можно определить так: фантазия и ирония.
Поэма Арбенина наполнена литературными реминисценциями. Во-первых, само название — «Пушкин мой» — полемизирует с цветаевским «Мой Пушкин». Стихотворения плотно включены в широкий литературный контекст — их героями становятся и Мицкевич, и Баратынский, и Тынянов, И Лотман, и Абрам Терц... К. Арбенин маскируется под «простого малого», но он весьма искушен в литературе. Во-вторых, это широкое «литературное поле» не случайно. Книга не стоит отдельно от других произведений о Пушкине, а становится частью много лет создававшейся, полной серьезных научных трудов и разнообразнейших произведений «пушкинианы».
Но главная ценность поэмы «Пушкин мой» в том, что она — элемент культуры молодежной, знак истинной потребности в пушкинском творчестве для современной молодежной среды. И именно это — «показатель» нетленности, вечности и вечной современности пушкинского гения.
Занавес
Поэта нет. Поэзия бессмертна.
Рыдает Фет в углу своих ночей.
У Гоголя бессонницы припадки.
У Лермонтова приступы видений —
Он видит еженощно:
Входит Пушкин,
Садится, ставит ноги на камин
И говорит: «Люблю я эту осень!
И женщин, и поэзию люблю.
Жуковского люблю, хоть он несносен,
И Пущина, хоть он невыносим.
А пуще всех — супругу Гончарову
И собственные прозы, и стихи.
Не умер я — поэзия бессмертна».
Так говорит он и тихонько тает.
А поутру воротится опять.
(Е. Вороная, 10-й класс)
Боюсь, что мой комментарий к этой работе был бы необъективен. Как учитель, я слишком симпатизирую ей и ее автору, а как читатель — книге «Пушкин мой». Может быть, я просто не вижу недостатков — как показал опыт, не всем так нравится и эта работа, и небольшая книжечка стихов К. Арбенина.
Рассмотрите эту работу с точки зрения жанра. Рецензия* — труднейший из жанров школьных сочинений. Основное требование к рецензии — сказать свое новое слово о таком литературном произведении (фильме, спектакле и т. д.), о котором еще никто ничего не сказал. Думаю, что на школьном уровне выполнение такой задачи практически невозможно, но «попытка рецензии», конечно же, допустима.
* Рецензия (от лат. resensio — рассмотрение, обследование) — письменный разбор, содержащий критическую оценку произведения, спектакля, концерта, кинофильма.
Рецензию можно сравнить с аннотацией**: задачи у этих жанров в общем-то близки — кратко рассказать, о чем произведение, а главное — чем оно интересно. Но рецензия близка к литературно-критической статье, поскольку пишущий ее должен иметь свою идею (видеть проблему), в свете которой и следует рассматривать художественное произведение. Этим рецензия кардинально отличается от отзыва*** — в нем, по законам жанра, вполне достаточно ваших личных впечатлений от произведения (хотя надо заметить, что отзыв и рецензия близки — многое из того, что включается в рецензию, может относиться и к отзыву).
** Аннотация (от лат. annotatio — замечание) — краткая характеристика книги, статьи и т. п., излагающая их содержание (обычно в виде перечня главнейших вопросов) и дающая иногда их оценку.
*** Отзыв. Здесь — суждение, мнение, содержащее оценку кого-либо, чего-либо.
Примерный план рецензии приводит в своей книге «Сочинения различных жанров в старших классах» Т. А. Калганова*:
— краткие библиографические сведения о книге;
— смысл названия книги;
— личные впечатления от прочитанного;
— особенности сюжета и композиции;
— актуальность проблематики;
— язык и стиль произведения;
— мастерство автора книги в изображении характеров героев;
— какова основная мысль рецензии?
* Калганова Т. А. Сочинения различных жанров в старших классах. — М., 1997. С. 117.
Мне кажется, что в этом жанре важнее всего — живость языка, оригинальность замысла и некая «рекламность» в содержании. Если вы, прочитав рецензию, ощутили желание поскорее прочитать то произведение, которому она посвящена, — значит, рецензия удалась.