Диктанты и изложения по русскому языку: 10 — 11 классы - А. Е. Куманяева 2012

Диктанты
Орфографические диктанты

Мать

Моя нежная и веселая мать всегда во всем мне потакала. Сколько ярких акварелей она писала при мне, для меня! Какое это было откровение, когда из смеси красного и синего вырастал куст персидской сирени! Какую муку и горе я испытывал, когда мои мрачно- фиолетово-зеленые картины ужасно коробились! Как я любил кольца на материнской руке, ее браслеты! Бывало, в петербургском доме, в отдаленнейшей из ее комнат, она вынимала из тайника груду драгоценностей. Я был тогда мал, и эти струящиеся диадемы и ожерелья не уступали для меня в загадочном очаровании иллюминациями, когда в тишине зимней ночи гигантские монограммы и венцы, составленные из цветных электрических лампочек — сапфирных, изумрудных, рубиновых, — глухо горели над карнизами домов...

...Я часто вижу: посреди дома, вырастая из длинного, залоподобного помещения или внутренней галереи, сразу за вестибюлем, поднимается на второй этаж чугунная лестница. Паркетная площадка второго этажа, как палуба, обрамляет пролет с четырех сторон, а наверху — стеклянный свод и бледно-зеленое небо. Мать ведет меня к лестнице, и я отстаю, пытаясь ехать за нею, шаркая и скользя по плитам зала. Смеясь, она подтягивает меня к балюстраде...

...Последний этап моего путешествия наступал, когда, вымытый, вытертый, я доплывал до островка постели. С веранды мать поднималась проститься со мной. Стоя на коленках, я произносил молитву. Горела свеча, и передо мной колыхалась тень камышовой ширмы и летел ко мне акварельный вид — сказочный лес. И, млея в припудренной, преддремной, блаженной своей мгле, я соображал, как перелезу с подушки в зачарованный лес.

(По В. Набокову)

(Словарные слова, правописание проверяемой безударной гласной в корне слова и правописание чередующейся гласной в корне слова, н, нн в суффиксах прилагательных и причастий)

Осенний сад

С конца сентября сады пустели, погода, по обыкновению, круто менялась. Ветер по целым дням рвал и трепал деревья, дожди поливали их с утра до ночи. Иногда к вечеру между хмурыми низкими тучами пробивался на западе трепещущий золотистый свет низкого солнца; воздух делался чист и ясен, а солнечный свет ослепительно сверкал между листвою, между ветвями, которые живою сеткою двигались и волновались от ветра. Холодно и ярко сияло на севере над теплыми свинцовыми тучами жидкое небо голубое, а из-за этих туч медленно выплывали хребты снеговых гор-облаков. Ветер не унимался. Он волновал сад, рвал непрерывно бегущую из трубы струю дыма и снова нагонял зловещие космы пепельных облаков. Они бежали низко и быстро. Погасал его блеск, закрывалось окошечко в голубое небо, а в саду становилось пустынно и скучно, и снова начинал сеять дождь... Сперва тихо, осторожно, потом все гуще и, наконец, превращался в ливень с бурею и темнотою.

Из такой трепки сад выходил совсем обнаженным, засыпанным мокрыми красными листьями и каким-то притихшим, смирившимся. Но зато как красив был он, когда снова наступала ясная погода, прозрачные и холодные дни начала октября, прощальный праздник осени! Сохранившаяся листва теперь будет висеть на деревьях уже до первых зазимков. Черный сад будет сквозить на холодном бирюзовом небе и покорно ждать зимы, пригреваясь в солнечном блеске.

(По И. Бунину)

(Безударная проверяемая гласная в корне слова, правописание согласной в корне)

Каштанка

Каштанка оглянулась и увидела, что по улице прямо на нее шел полк солдат. Не вынося музыки, которая расстраивала ей нервы, она заметалась и завыла. К великому ее удивлению, столяр, вместо того чтобы испугаться, завизжать и залаять, широко улыбнулся во фрунт и всей пятерней сделал под козырек. Видя, что хозяин не протестует, Каштанка еще громче завыла и, не помня себя, бросилась через дорогу на другой тротуар.

  Когда она опомнилась, музыка уже не играла и полка не было. Она перебежала дорогу к тому месту, где оставила хозяина, но столяра уже там не было. Она бросилась вперед, потом назад, еще раз перебежала дорогу, но столяр точно сквозь землю провалился... Каштанка стала обнюхивать тротуар, надеясь найти хозяина по запаху его следов, но раньше какой-то негодяй прошел в новых резиновых калошах, и теперь все тонкие запахи мешались с острою каучуковою вонью, так что ничего нельзя было разобрать.

Каштанка бегала взад и вперед и не находила хозяина, а между тем становилось темно. По обе стороны улицы зажглись фонари, и в окнах показались огни.

(По А. Чехову)

(Словарные слова, безударная гласная в корне слова — проверяемая и непроверяемая)

* * *

Ночь. Тёма спит нервно и возбужденно. Сон то легкий, то тяжелый, то кошмарный. Он то и дело вздрагивает. Снится ему, что он лежит на песчаной отмели моря, в том месте, куда их возят купаться, лежит на берегу моря и ждет, что вот-вот накатится на него большая холодная волна. Он видит эту прозрачную зеленую волну, как пеной закипает ее верхушка, как она вдруг точно вырастает, поднимается перед ним высокой стеной; он с замиранием и наслаждением ждет ее брызг, ее холодного прикосновения, ждет привычного наслаждения, когда подхватит она его, стремительно помчит к берегу и выбросит вместе с массой мелкого колючего песка. Волна обдает его удушливым жаром, тяжело наваливается и душит. Вот она опять отливает, ему опять легко и свободно, он открывает глаза и садится на диван.

Мысли роем теснятся в его голове, у него мелькает масса планов.

Тёма подошел к столику, на котором лежала кипа газет, на цыпочках подошел к стеклянной двери и тихо повернул ключ, нажат ручку и вышел на террасу.

День только начинался. По бледно-голубому небу клочьями повисли мохнатые, пушистые облака. Над садом стоял туман. На террасе было пусто, и платок матери, забытый на скамейке, одиноко валялся, живо напомнив Тёме вчерашний вечер со сладким примирительным концом.

(По Н. Гарину-Михайловскому)

(Чередующиеся гласные в корне слова, -тся — -ться в глаголах, окончания глаголов)

Утро

Солнце только что поднялось над горизонтом; его круглый диск, словно щит из червонного золота, засиял над самой травой. Золотые лучи проникали сквозь гущу лесных зарослей, там и сям разбросанных. Капли росы все еще висели на акациях, отягощая их листву и заставляя ветви клониться к земле. Деревья словно оплакивали разлуку с ночью, с ее влажным прохладным ветерком, боялись встречи со жгучим зноем дня. Птицы уже щебетали на ветках. Разве могли они спать в сиянии такой зари! Но вряд ли где-нибудь можно встретить в этот ранний час бодрствующего человека. В этих краях час солнечного восхода — самое приятное время дня, и немногие проводят его в постели или в уединении.

Вблизи дороги — круглая поляна; она покрыта травой. Колючие заросли окружают поляну со всех сторон. Три едва заметные тропинки расходятся от нее в разных направлениях, прорезая чащобу.

(По Т. Майн Риду)

(Безударная гласная в корне слова, проверяемая, чередующиеся гласные в корне)

Отступление

Лейтенант резко взял с места, направляясь к кустарнику, однако в рыхлом снегу лыжи скользили плохо, проваливаясь в глубокие колеи, из которых торчали лишь их загнутые концы. Ветки кустарника цеплялись за маскхалат, срывая с головы капюшон. Наверное, полчаса лейтенант продирался через кустарник, пока наконец не вырвался в поле. Взгляд его был устремлен вперед, лейтенант не оглядывался, он слышал шорох лыж сзади и мерное дыхание бойцов. Его гнев стал понемногу спадать, он стал свыкаться с тем, что их осталось восемь. Правда, полностью примириться с этим было нельзя. Но все-таки трудный участок они проскочили.

Вскоре на снегу наметился небольшой спуск, лыжи пошли легче, бойцы как будто подравнялись, и в ночном сумраке слышался сплошной шорох снега и неясный шепот.

Беззвездное небо сплошным шелковым пологом накрыло зимний простор. Лейтенант еще увеличил темп. Он помнил маршрут, изученный накануне по карте, и знал, что скоро опять пойдет пойма все той же речонки, что тихо течет сквозь кустарник.

Горечь первой утраты не покидала лейтенанта. Ненадолго он забывался, поглощенный ночными заботами. И сколько ни переживал эту раздирающую сердце боль, и какой бы обыденной она ни казалась, совершенно привыкнуть к ней было нельзя.

(По В. Быкову)

(Чередующиеся гласные в корне слова, о — е после шипящих и ц, не с разными частями речи)

В трущобе

Подземелье озарилось слабым красноватым светом.

Это был крытый полукруглым сводом канал, широкий настолько, что одна лодка свободно могла держаться посередине, с распущенными веслами. Черная, беспросветная вода была тиха и чуть-чуть журчала, слабо плескалась и била в каменные стенки. Над головою тянулся широкий свод, с которого сахаристо-белыми сосульками торчали книзу хрупкие сталактиты. Местами с этого свода пообрывались кирпичи вследствие беспрестанного сотрясения почвы, колеблемой ездой экипажей. Местами попадались то справа, то слева выложенные кирпичом подземные коридоры. В них было темно и мглисто, так что видно было только, как уходят они куда-то вдаль.

Ночные бабочки, мотыльки, длинноногие комарики и мелкая мошка кружились и вились вокруг, привлеченные внезапным светом. Летучая мышь, откуда ни возьмись, тревожно черкнула крылом в воздухе и пропала где-то там в трущобе.

(По В. Крестовскому)

(Безударная гласная в корне слова, о — е после шипящих, н, нн в суффиксах прилагательных и причастий)

В войну

Сашка приехал в Одинцово днем, но, пока нырял в сугробах, искал улицу и дом среди закопченных дач, настали сумерки. Наконец отыскал домик с верандой, в окне горело несколько свечей. Кто-то держал дверь на цепочке, долго выспрашивал: от кого, для чего. Сашка сунул в дверь записочку Льва Филипповича. Открыл малорослый старичок в длинной холщовой рубашонке, вязаной кофте, в валяных сапогах, горло обмотано шарфом, на голове старая поношенная шапчонка, говорит сипло. Оказалось, фотограф и дальний родственник Льва Филипповича. По комнате прыгала собачонка. На ней был вязаный жилет. В комнате стоял холод и было тускло от свечей. Старичок сказал, что сейчас работы мало и он не понимает, как он еще живет. Однако мешок картошки он давать не хотел. Говорил, что картошка ему еще пригодится, что Лева тоже хорош: обещал изоляционную ленту, но не прислал ничего. А картошки было всего с полведра. Они стали горячо спорить. Вскоре старичок сдался, и Сашка повез картошку в Москву, желая продать ее хотя бы по дешевке. Трудное было время, шел 1942 год.

(По Ю. Трифонову)

(Безударная гласная в корне слова, о — е после шипящих, ь после шипящих, н, нн в суффиксах прилагательных и причастий)

В море

Старик лакей, человек злой от усталости, без нужды подозрительный и наблюдательный, несколько раз заглядывал перед обедом за занавеску. Англичанин сидел в складном холщовом креслице, держа на коленях толстую тетрадь в кожаном переплете, писал в ней золоченым пером, и выражение его лица, когда он поднимал его, блестя очками, было и тупо, и удивленно. Потом, спрятав перо, он задумался, как бы слушая шум и шорох волн, тяжело несущихся за стеной каюты. Лакей прошел мимо, мотая громко звенящим серебряным колокольчиком. Англичанин встал, причесал свои черные волосы, оделся и пошел обедать.

Моряки, уже давно сидевшие за столом и бранившие его за опоздание, встретили его преувеличенно любезно, друг перед другом щеголяя знанием английского языка. Он ответил им сдержанной любезностью. За столом разговорились. Англичане говорил складно и не просто, а так, точно читал хорошо написанную статью. И порою смолкал, еще внимательнее прислушиваясь к шепоту волн. За бортом парохода блистала текучая зыбь водных пространств.

(По И. Бунину)

(Словарные слова, безударные гласные, чередующиеся гласные в корне слова, о — е после шипящих, н, нн в суффиксах, причастные и деепричастные обороты)

Папин цветок

Маленький Тёма, бледнолицый, с широко раскрытыми глазами, стоял перед сломанным цветком (это был любимый папин цветок), и все муки, весь ужас предстоящего возмездия ярко рисовались в его голове. Все его способности сосредоточились теперь на том, чтобы найти выход — выход во что бы то ни стало.

Какой-то шорох послышался ему по направлению от террасы. Быстро, прежде чем что-нибудь сообразить, нога мальчика решительно ступает на грядку, он хватает цветок и втискивает его в землю, а потом бежит. Он делает шаг в сторону, незаметно, пригнувшись, торопливо пробирается в виноградник, огибает большой каменный сарай, выходящий в сад, перелезает решетчатую металлическую ограду, отделяющую сад от двора, и, наконец, благополучно достигает кухни.

В закопченной низкой кухне, устроенной в подвальном этаже, освещенной сверху узкими окнами, все спокойно. Повар в холщовом фартуке, белокурый, из бывших крепостных, лениво собирается разводить плиту. Ему не хочется приниматься за скучную ежедневную работу, но пироги он печет отменно.

На большом некрашеном столе в беспорядке валяются грязные тарелки. Горничная Таня, молодая девушка с длинной, еще не чесанной косой, торопливо обгладывает какую-то вчерашнюю кость. Тема с завистью смотрит на эту простую жизнь, и вдруг в его голове зреет план.

(По Н. Гарину-Михайловскому)

(Безударная гласная в корне слова, о — е после шипящих, н, нн в суффиксах разных частей речи, правописание приставок, личные окончания глаголов)

Весна

Весеннее солнце било теплыми, радостно трепетавшими лучами. В сочной, наливающейся зеленью траве как будто слышался шепот и шорох какой-то: там суетливо копошилось, бегало, ползало и цеплялось за тончайшие былинки множество разной мошки, паучков и всего этого насекомого люда, который живет и дышит, пока его греет солнечный луч. По зеленому полю желтели махровые, росисто свежие головки одуванчиков, над которыми носилось тонкое жужжание, реяли золотые пчелы. Из рощи тянуло смолистым запахом из желта-зеленой березы. То вдруг пахнет откуда-то миндальным ароматом цветущей рябины. В воздухе пахнет землею — тем запахом, который издает земля, набирающаяся жизненной силы.

Ярко-румяное гигантское солнце стояло уже низко над землей и кидало полосы золотисто-розового света по оврагу, вдоль которого потянулись длинные тени, казавшиеся теперь тоже какими-то розоватыми. С высей теплого неба долетали еще на землю последние рассыпчатые трели жаворонков, допевавших свои предвечерние песни. Все другие птицы уже умолкли; зато в самой чащобе защелкал соловей; в воздухе как будто гуще, чем днем, запахли белесоватые кисти цветков рябины.

(По В. Крестовскому)

(Безударная гласная в корне слова, правописание согласной в корне, о — е после шипящих, н, нн в суффиксах разных частей речи)

* * *

Тяжелые, толстые стрелки на огромном циферблате, белевшем наискось от вывески часовщика, показывали полседьмого. В легкой синеве неба, еще не потеплевшей после ночи, розовело одно тонкое облачко, и было что-то не по земному изящное в его удлиненном очерке. Шаги несчастных прохожих особенно чисто звучали в пустынном воздухе, и вдали телесный отлив дрожал на трамвайных рельсах. Повозка, нагруженная огромными связками фиалок, прикрытая наполовину полосатым грубым сукном, тихо катила вдоль панели: торговец помогал ее тащить большому рыжему псу, который, высунув язык, весь подавался вперед, напрягая все свои сухие, человеку преданные мышцы.

  С черных веток чуть зеленевших деревьев спархивали с воздушным шорохом воробьи и садились на узкий выступ высокой кирпичной стены.

Лавки еще спали за решетками, дома освещены только сверху, но нельзя было представить себе, что это закат, а не раннее утро. Из-за того, что тени ложились в другую сторону, создавались странные сочетания, неожиданные для глаза, хорошо привыкшего к вечерним теням, но редко видящего рассветные.

Все казалось не так поставленным, непрочным, перевернутым.

Ганин оглянулся и в конце улицы увидел освещенный угол дома, где он только что жил минувшим летом и куда он не вернется больше никогда.

Солнце поднималось все выше, равномерно озарялся город, и улица оживала, теряла свое странное теневое очарование. Ганин шел посреди мостовой, слегка раскачивая плотные чемоданы, и думал о том, что давно не чувствовал себя таким здоровым, сильным, готовым на всякую борьбу.

(По В. Набокову)

(Безударная гласная в корне слова, о — е после шипящих, окончания причастий и прилагательных, не с разными частями речи)

Орлиное гнездо

Однажды стадо драгоценных диких пятнистых оленей, продвигаясь к морю, пришло на узенький мыс. Мы протянули за ними поперек всего мыса проволочную сетку и преградили им путь в тайгу. У оленей для питания много было и травы, и кустарника, нам оставалось только охранять дорогих гостей наших от хищников-леопардов, волков и даже от орлов. Однажды я с высоты горы стал разглядывать скалу внизу. Я скоро заметил, что у самого моря, на высокой скале, покрытой любимой оленями травой, паслась самка оленя и возле нее в тени лежал какой-то желтенький кружочек. Разглядывая в бинокль, я скоро уверился, что кружочком в тени лежал олененочек. Вдруг там, где прибой швыряет свои белые фонтаны, стараясь как будто попасть ими в недоступные ему темно-зеленые сосны, поднялся преогромный орел, взвился высоко и бросился вниз. Но мать услышала шум падающей громадной птицы, быстро схватилась и встретила: она встала на задние ноги против детеныша и передними копытцами старалась попасть в орла, и он, обозленный неожиданным препятствием, стал наступать, пока острое копытце не попало в него. Вскоре после этого мы разорили гнездо хищника.

(По М. Пришвину)

(Правописание приставок; окончания прилагательных и причастий)

В школе

В то же мгновение Том почувствовал, что чья-то рука неотвратимо и медленно стискивает его ухо и тянет кверху. Таким способом он был препровожден через весь класс на свое место под перекрестное хихиканье детворы, после чего в течение нескольких страшных минут учитель постоял над ним, не сказав ни единого слова, а затем так же безмолвно направился к своему трону. Но хотя ухо у Тома горело от боли, в сердце его было ликование.

Когда класс успокоился, Том самым добросовестным образом преспокойно попытался углубиться в занятия, но в голове у него был ужасный сумбур. На уроке чтения он сбивался; на уроке географии превращал озера в горы. А потом во время диктовки он так исковеркал слова, что у него отобрали оловянную медаль за правописание.

(По М. Твену)

(Правописание приставок, союзов, частиц, согласных в корне)

* * *

Как лейтенант ни торопил бойцов на последних километрах пути, все же рассвет застал их в белоснежном после ночной вьюги поле.

Пользуясь предрассветными сумерками, отряд еле-еле прошел еще полкилометра. Со все возрастающим риском он приближался к едва заметной на склоне нитке дороги, как вдруг увидел на ней спускающиеся с пригорка машины. Лейтенант чуть не привскочил от досады. В утешение себе он сначала подумал, что машины скоро пройдут, и они действительно вскоре исчезли вдали, но следом показалось пол-обоза, затем появился он весь, потом в обгон его выскочили из-за пригорка две приземистые легковушки. Стало ясно: начинался тускло-серый день и усиливалось движение; перейти шоссе незамеченными нечего было и думать.

Тогда лейтенант, не приближаясь к шоссе, но и не удаляясь от него, круто взял в сторону, на далекий пригорок.

Расходуя последние силы, лыжники взобрались по склону пригорка, едва не вывалив раненого, и лейтенант, превозмогая ставшую привычной боль, устало заскользил к недалекому уже кустарнику. Однако на полпути к нему вырос из снега какой-то высокий вал, ровно прорезавший пригорок и уходивший к шоссе. Это был полузаметанный снегом ров. Колоссальные эти сооружения только тогда оправдывали свое назначение, когда были надежно прикрыты огнем пехоты и артиллерии, в противном же случае их танконепроходимость ненамного превосходила непроходимость обычной придорожной канавы.

(По В. Быкову)

(Приставки при- — пре-, правописание сложных слов, пол в сложных словах)

* * *

  Солнечное утро заглянуло в полуспущенные занавески одной из комнат.

Это была обширная комната. Самая разнообразная мебель и мало подходящие друг другу предметы наполняли ее. В глубине виднелась золоченая кровать с приспущенным балдахином; неподалеку от нее стоял туалетный столик, уставленный всякими причудливыми скляночками. По стенам висело несколько больших и малых картин, и между ними превосходные картины и портреты императрицы.

Ближе к окнам стоял письменный стол, заваленный бумагами. На другом столе лежали, очевидно, небрежно брошенные орденские звезды. На нескольких стульях виднелись различные принадлежности мужского костюма. Рядом с ночным столиком, приставленным к кровати, был придвинут еще другой, тяжелый, и на нем стояла перламутровая открытая шкатулка.

Шкатулка вся была полна драгоценными украшениями, по преимуществу перстнями. И все это сверкало огромными бриллиантами, превосходными рубинами.

Но несмотря на роскошные, драгоценные вещи, разбросанные повсюду, несмотря на шелк и бархат — эта комната поражала беспорядком, неряшливостью. На табуретке, прикрытой пушистым одеялом, спала, свернувшись, маленькая презабавная обезьянка. Она иногда вздрагивала, приподнимая свою пресмешную мордочку. Почесавшись, поморгав, обезьянка поворачивала мордочку к кровати, прислушивалась и опять свертывалась в клубочек. Все было тихо. Только из-за запертой двери доносился шепот, прерывавшийся иногда тихим возгласом.

(По Вл. Соловьеву)

(Приставки при- — пре-, н, ни в суффиксах прилагательных и причастий, не с разными частями речи)

Таинственный дом

Старуха брела не очень-то скоро, и прошел час, пока они добрались до какой-то дальней улицы на окраине города и остановились перед маленьким полуразвалившимся домиком.

Старуха вынула из кармана какой-то заржавленный крючок, ловко всунула его в дырочку в двери, и вдруг дверь с шумом распахнулась настежь. Якоб вошел и застыл на месте от удивления. Все в доме: потолки и стены, кресла и столы — было из черного дерева, украшенного золотом и драгоценными камнями, а пол был стеклянный.

Старуха приложила к губам маленький серебряный свисток и как- то по-особенному, раскатисто, свистнула. И сейчас же по лестнице сбежали вниз морские свинки. Они принесли две скорлупки на кожаной подкладке и ловко надели старухе на ноги.

(По В. Гауфу)

(Н, нн в суффиксах, безударная гласная в корне слова)

Одинокий король

Наступила ночь, темная и холодная. А король все еще шел на усталых ногах. Ему поневоле приходилось идти и идти. Все чувства и впечатления во время этого странствия в торжественном мраке ночи по пустынным дорогам и полям были для него странны. Временами он слышал голоса. Они приближались, звучали близко и постепенно замирали. Он не мог рассмотреть людей, а видел неясные, скользящие тени. Иногда он слышал звяканье овечьего колокольчика, далекое, неясное. Он слышал приглушенное мычание коров, долетавшее до него с ночным ветром. Все звуки доносились издалека, и маленькому королю казалось, что все живое отступило от него вдаль, что он, одинокий, затерянный, стоит посреди беспредельной пустыни. Порой над его головой чуть слышно шелестела сухая листва, и он вздрагивал от этого шороха. Он шел, пока не увидел свет жестяного фонаря. Он постучал в ближайший дом, но ему не дали даже слова сказать. Разгневанный, оскорбленный, он поплелся дальше.

(По М. Твену)

(Правописание н, нн в суффиксах, правописание безударной гласной, правописание приставок)

* * *

Баркас в сопровождении блестящей флотилии величественно шел вниз по реке среди ярко освещенных судов. Воздух был насыщен музыкой, на берегах реки бушевало пламя праздничных факелов. Город, лежащий вдали, был окутан лучистым заревом от бесчисленных невидимых костров. Над ними высились тонкие шпили, усеянные искрами огней. Издали эти шпили напоминали длинные пики, разукрашенные

драгоценными камнями. На всем пути флотилию приветствовали с берегов неустанные хриплые крики и несмолкаемые пушечные выстрелы.

Для Тома, утопающего в шелковых подушках, эти звуки были несказанно поразительными. Но на его юных приятельниц, сидевших с ним рядом, они не производили никакого впечатления. Флотилия свернула к руслу реки, которое уже давно было засыпано и погребено под целыми милями сплошных зданий, прошла мимо ярко освещенных домов и мостов, усеянных толпами зевак.

(По М. Твену)

(Н, нн в суффиксах)

Праздник на реке

Фасад дворца, выходящий на речку, засверкал разноцветными огнями. Река была сплошь покрыта рыбачьими лодками и судами. Вся эта флотилия колыхалась на волнах и была похожа на бесконечный сияющий сад. Великолепная терраса с каменными ступенями, ведущими к воде, была так широка, что на ней могла бы поместиться армия какого-нибудь княжества. На террасе выстроились ряды солдат, и множество слуг сновало вверх и вниз, взад и вперед, торопливо заканчивая последние приготовления.

Но вот раздался чей-то приказ — и в тот же миг на террасе не осталось ни одного человека. Люди, стоя в лодках и заслоняя руками глаза от факелов, устремляли взоры к дворцу.

К ступеням террасы подплывали одно за другим золоченые придворные суда. Одни суда были разукрашены знаменами, золотой парчой, шелковыми флагами. К этим шелковым флагам было привешено несметное множество серебряных бубенчиков. Суда, принадлежащие дворцу принца, были убраны вычурно. Их борта были обвешаны щитами, расписанными различными гербами.

(По Т. Майн Риду)

(Н, нн в суффиксах прилагательных и причастий, правописание о — е после шипящих)

* * *

Прошло полчаса, а неугомонный хор ночных голосов в зарослях, дважды прерванный стуком лошадиных копыт и один раз шагами человека, все еще продолжал звучать.

Но вот лесные голоса снова замолкли; на этот раз они оборвались все сразу и надолго. Звук, заставивший их умолкнуть, не был похож ни на топот лошадиных копыт, ни на шорох шагов человека, ступающего по мягкой траве. Это был сухой треск ружейного выстрела.

Перестала мяукать тигровая кошка в зарослях, не стало слышно завываний койота, бродившего по опушке леса, и даже ягуар перестал рычать.

Но за выстрелом не последовало ни стонов раненого человека, ни визга подстреленного животного, и ягуар снова стал пугать обитателей рычанием.

Друзья и враги — птицы, звери, насекомые, пресмыкающиеся, — не обращая внимания на его рев, доносившийся издалека, снова завели свой оглушительный концерт. И скоро в зарослях установился обычный шум, и, даже стоя рядом, надо было. кричать, чтобы услышать друг друга.

(По Т. Майн Риду)

(Н, нн в суффиксах, правописание частиц не, ни)

У своих

Раскрыв утром глаза, Агеев увидел над собой низкий, сколоченный из горбылей потолок, из таких же горбылей были и стены, светившиеся теперь множеством щелей. Агеев огляделся. Это был крохотный сарайчик-времянка, пристроенный к бревенчатой стене хлева, куда вела низкая дощатая дверь, запертая на деревянную щеколду- закрутку. В одном конце его помещался топчан, на котором он проспал ночь, в другом лежал ворох свежескошенного сена. В многочисленные щели бил солнечный свет, кое-где снаружи проглядывало освещенное солнцем сорное разнотравье, буйно разросшееся в огороде.

Стараясь не очень возиться на сеннике и не шуметь, он беспрестанно вслушивался во все звуки снаружи. Вдруг совершенно неожиданно для него дверь растворилась и через порог переступила маленькая пожилая женщина в длинной юбке и темном, низко повязанном платке, чем-то напоминавшая ему монашку. Обе ее руки были заняты ношей — закопченным чугунком, из которого приятно запахло свежесваренной картошкой. Агеев осторожно подобрал раненую ногу.

  Он быстро проглотил картошку, дожевал небольшой ломоть хлеба. Поблизости все было тихо, за стеной лежал огород, обросший лопухами, улица была в отдалении. Вдруг он услышал осторожные шаги в сарае — дверь нешироко приоткрылась.

(По В. Быкову)

(Н, нн в суффиксах прилагательных и причастий, окончания причастий, правописание приставок)

Сокровище

Все подземелье было устлано слоем золотых и серебряных монет, высыпавшихся из мешков, где они прежде хранились. За долгие годы металл слежался. На монетах и под ними, зарывшись в них, были чеканного серебра седла с бляхами кованого золота, украшенные рубинами и бирюзой. Там были украшения, окованные и отделанные серебром, эмалью и драгоценными камнями. Там были золотые светильники с подвесками, колыхавшимися на них. Там были шляпы с гребнями, усеянными рубинами цвета голубиной крови; там были лакированные щиты из панциря прелестного черепашонка, окованные червонным золотом. Там были золотые чашки и ковши, никогда не видевшие дневного света, пояса в семь пальцев шириной из граненых алмазов и рубинов и деревянные шкатулки, трижды окованные железом. Никакими деньгами не могло быть оценено такое сокровище.

Маугли отыскал нечто, лежащее полузарытым в монетах. Это был нож. Его рукоятку украшал сверкающий рубин, а ручка была сплошь украшена нешлифованной бирюзой и рубинами, вделанными в нее.

(По Р. Киплингу)

(Н, нн в суффиксах прилагательных и причастий, окончания причастий)

Возвращение

Ненастное петербургское утро озаряет своим бледным светом обширную комнату. Частый окладной сентябрьский дождик стучит по стеклу.

В комнате, устланной мягким ковром, заставленной массивной мебелью, — большой беспорядок. На ковре стоят несколько дорожных ящиков. Они распакованы, и из них выглядывают корешки французских и английских книг, старинные кожаные переплеты редких изданий. По комнате взад и вперед, медленным шагом, бродит чело-

век небольшого роста, стройный и крепко сложенный. Бледное, тонко очерченное лицо его чрезвычайно красиво. На этом лице лежит постоянно тень не то тоски, не то скуки и придает ему утомленное, рассеянное выражение. Этот человек и есть возвратившийся на родину изгнанник — Сергей Горбатов.

Он приехал поздно вечером и, утомленный долгим путем, едва раздевшись, заснул как убитый. Несколько часов крепкого сна как рукой сняли его усталость. Он велел принести свой утренний завтрак, приказал никого не впускать к себе, и вот уже больше получасу бродит между распакованными книгами, не замечая времени.

Он невольно мысленно переносился к тому времени, вспоминая свои занятия в иностранной коллегии, вспоминая оживленные вечера, неизменное внимание государыни к нему, юному дипломату. Вспоминает аллеи и дорожки царскосельского сада.

А вот и последняя нежданная аудиенция у государыни.

(По Вл. Соловьеву)

(Н, нн в суффиксах разных частей речи, не с разными частями речи)

Родина

Много езжено по родной стране, много хожено. Среди бесчисленных человеческих поселений, больших и малых, память хранит и Маргаритовку. Сотня беленых хат, насыпанных на берегу лимана; низенькие фруктовые садики, красные точки вишен на деревьях; на плетнях развешаны рыболовные сети, натыканы горшки и кувшины.

В полуверсте от слободы находилось бывшее помещичье имение: неогороженный разросшийся сад и в нем большой старый дом. В доме разместились сельсовет, школа, изба-читальня. Вход в дом был через обширную дощатую террасу. Ее доски и столбы от старости стали пепельно-серыми. Под знойным солнцем иссохшее дерево, разомлев, источало слабый запах не то смолы, не то краски. Такой же серой, обветшалой была входная дверь. Когда ее отворяли или затворяли, с нее осыпался какой-то порошок и дребезжали остатки цветных стекол сверху.

Лужайка перед террасой вся поросла травой. Эту запущенную лужайку со всех сторон обступал густой темно-зеленый сад. В его сплошной стене светло и серебристо обозначалось начало тополевой аллеи. Аллея сужалась как бесконечный коридор, полный света и сверканья. Обильная серебряная листва, не умолкая и не угомоняясь, легко и радостно лепетала под ветерком, вся устремленная ввысь, и каждый лист был как маленькое зеркальце, отражающее солнце.

(По В. Пановой)

(Н, нн в суффиксах)

* * *

Петя никогда не предполагал, что город такой большой. Незнакомые улицы становились все беднее. Иногда попадались магазины с товаром, выставленным на тротуар.

Под акациями стояли дешевые металлические кровати, кухонные табуреты. Были навалены большие подушки, просяные веники.

Далее потянулись дровяные склады, от них исходил приятный аромат. Затем пошли лесные склады. Здесь тоже преобладал горячий запах пиленого дерева. Мир становился грубее, некрасивее.

Вместо сверкающих никелированных вертушек с разноцветными сиропами появились съестные лавки, в них виднелись полки с чайниками, расписанными грубыми цветами.

Вместо щеголеватых извозчиков по плохой мостовой, усыпанной снегом, грохотали телеги.

Теперь пейзажем завладела железная дорога. Дорогу преградил шлагбаум, опустившийся перед самым носом. Из будочки вышел невеселый стрелочник-старичок. Петя встал на цыпочки и заглянул в окно. В будочке все было усыпано стружками.

(По В. Катаеву)

(Н, нн в суффиксах разных частей речи, не с разными частями речи, правописание приставок, словарные слова)

Светский раут

Мы в довольно просторной зале, освещенной по стенам старинными масляными лампочками в виде жестяных крашеных колчанов с позолоченными стрелами. Мебель вся тоже старинная, краснодеревная, с высокими, сплошь деревянными спинками, жесткая и неудобная. В одном углу диван. Перед ним массивный овальный стол, а около стола — полукругом размещаются кресла. За креслами — полукругом же стулья, что являло собою нечто необыкновенное, заставляющее предполагать, что тут готовится, вероятно, какое-нибудь заседание или чтение. В пользу последнего предположения говорили: две свечки под абажуром, стакан и сосуд с толченым сахаром на жестяном подносе. В противоположном углу сделано было некоторое возвышение, а на возвышении стояли табурет и позлащенная арфа.

Гостей было много. Все они чинно сидели, чинно прохаживались и еще чиннее вполголоса переговаривались.

Дамы в гостиной помещались отдельно. Они были закутаны в старинные шали лимонного и черного цвета.

Находилось в этом обществе также и несколько молодых людей. Они скромно лепились по стенам, не дерзая свободно ходить, свободно разговаривать. Эти молодые люди скромно сидели по разным уголкам, похлопывая оловянными глазами.

Вечер шел довольно вяло и монотонно, как вдруг в прихожей раздался звон серебряного колокольчика. Это прибыл один из самых почтенных гостей.

(По В. Крестовскому)

(Н, нн в суффиксах, безударная гласная в корне)

Необитаемый остров

Я стал рассматривать незнакомую местность.

Сначала я попал в болото, заросшее ивами, тростником и какими- то деревьями неизвестной мне породы. Затем вышел на опушку открытой песчаной равнины, где росли редкие сосны и какие-то скрюченные деревья, похожие на дубы. Вдали была видна двуглавая гора; обе странные скалистые вершины ярко сияли на солнце.

Впервые я испытал радость исследователя неведомых стран. Остров был необитаем. Люди, приехавшие вместе со мной, остались далеко позади, и я никого не мог встретить. Я осторожно пробирался среди деревьев. Повсюду мне попадались какие-то неведомые растения.

Вскоре я вошел в чащу деревьев, похожих на дубы. Впоследствии я узнал, что их называют вечнозелеными дубами. Они росли на песке. Узловатые ветви их были причудливо изогнуты, листва густо переплетена, как соломенная крыша. Заросли их, становясь все выше, спускались с песчаного откоса к широкому болоту, поросшему тростником. Пар поднимался над болотом, и очертания острова дрожали в знойном тумане.

(По Р. Стивенсону)

(Н, нн в суффиксах разных частей речи, правописание согласных в корне, чередующиеся гласные в корнях, правописание наречий)

Джим

Комбат тихо шел по косогору к болоту. По-прежнему было темно, юго-восточный ветер теребил сухие стебли бурьяна, с тихим присвистом шумел в ветвях кустарника. Волошин настороженно посматривал то влево, то вправо. Конечно, с Джимом было надежнее. Джим в таких случаях был незаменим своим собачьим чутьем и почти несобачьей преданностью.

Этот пес попал к нему в руки полгода назад. Прорыв, начатый ударной группировкой, по непонятной причине затягивался, немцы успели закрыть пробитую ею брешь. Когда поднялось солнце, осколком разорвавшейся в ветвях мины Волошин был ранен в голову и, наскоро перевязавшись, до полудня лежал в ожидании сигнала «вперед». Потом он продолжил путь по прежнему направлению. Истомленный духотой, истерзанный болью, он отправился на поиски воды в глубь леса и скоро набрел на заросший овражек с еле- еле журчащим по камням ручейком, где и нашел этого невесть откуда прибившегося пса. Свернув набок отощавший зад и широко расставив передние лапы, Джим сидел перед ручьем и со страдальческим ожиданием в глазах смотрел на человека. Волошин, спокойно подойдя к псу, осторожно погладил его. Пес даже не уклонился от руки, и вскоре Волошин понял, что задняя его лапа была перебита осколком. В кармане нашелся остаток бинта, которым он тут же прибинтовал перелом. Пес с обретенной надеждой пошел вслед за человеком. Он не отставал от капитана. Лапа у пса срослась удивительно быстро, и он ни на шаг не отходил от своего покровителя. Как ни удивительно, а Джим стал для него чем-то глубоко личным.

(По В. Быкову)

(Не с разными частями речи, правописание наречий)

На охоте

Не раз мне случалось видеть следы оленя, когда я бродил по болотистым местам, разыскивая птичьи гнезда. Чего я только не наблюдал! Но еще ни один олень не попался мне на глаза. Когда выпал снег, я дал слово, что буду ходить на охоту до тех пор, пока олень не станет моей добычей.

В начале октября я отправился в далекий путь. На третий день я прошел двадцать миль по глубокому снегу и снова вернулся домой с пустыми руками.

Наутро я продолжал поиски. На рассвете следующего дня мы вдвоем с братом отправились на поиски оленей. Я слегка ранил одного оленя, но ни одного не убил.

Впервые мне пришлось видеть диких оленей. Этих минут я никогда не забуду. В лощине, заросшей кустарником, виднелись хвосты двух оленей. Сами олени были такой же окраски, как и кусты в осеннем наряде, но белоснежные хвосты, поднятые прямо вверх, резко выделялись. Я простоял минуту, любуясь изящными созданиями. Но вот они продвинулись вперед и начали прыгать вверх и вниз с необычайной легкостью какими-то своеобразными прыжками.

(По Э. Сетон-Томпсону)

(Разграничение не, ни, правописание наречий)

Осень

Все лето погода делала самые невероятные скачки и повороты.

Ненужные затяжные дожди резко сменялись долгой удушающей жарой, и вдруг неожиданно становилось по-осеннему прохладно и промозгло. Ночью на земле выступала ледяная роса, и опять нежданно-негаданно выдавались два-три солнечных дня, которые уступали место ливням и грозам.

Точь-в-точь в такую ночь вдруг опали орехи, появилось видимоневидимо клюквы, вовсю полезли грибы. А наутро оказалось, что, во- первых, на огородах почернели и пали наземь не успевшие созреть помидоры, а, во-вторых, пухлые семенные огурцы почему-то вытянули корявые бородчатые шейки.

И вот после этой природной кутерьмы настало на редкость чудесное воскресное утро, по-осеннему прохладное, но солнечное, с бесконечно голубым небом и чистым воздухом. И только в покрове лесов и полей почти ничего не виделось осеннего. По-прежнему зеленела трава на лугах и листва на деревьях снова посветлела. Справа красовались первыми желтыми красками клены и дубы, а слева акации оставались зелеными. С удовольствием брел я по осеннему лесу и любовался природой.

(По С. Баруздину)

(Правописание наречий)

Путешествие Тома

Через несколько минут Том уже шагал по отмели вброд, направляясь к берегу. Он прошел полдороги, и лишь тогда река дошла ему до пояса. Дальше нельзя было идти вброд, потому что мешало течение. До противоположного берега оставалась всего какая-нибудь сотня ярдов, и Том, не задумываясь, пустился вплавь. Он плыл против течения, забирая наискосок вправо, но его сносило вниз гораздо быстрее. Все-таки в конце концов он приблизился к берегу, поплыл вдоль него, отыскивая подходящее низкое место, и вылез из воды. Ощупав карман куртки, он пошел в глубь леса, обходя прибрежные кустарники. С его одежды потоками сбегала вода. По-прежнему было тихо под мерцавшими звездами. Том неслышно спустился с кручи, напряженно глядя по сторонам, скользнул в воду, проплыл несколько шагов и пробрался в лодку, привязанную к корме пароходика. Он улегся на дно и с замиранием сердца стал ждать.

(По М. Твену)

(Правописание наречий)

* * *

Том сначала колесил по переулкам, сворачивая то вправо, то влево. Потом понуро и медленно побрел в гору. По пути он несколько раз перешел вброд небольшую речонку. Среди мальчишек существует поверье, будто, во-первых, таким образом они заметают за собой следы, во-вторых, ставят погоню в тупик. Через полчаса он уже миновал богатую усадьбу, стоявшую на вершине горы. Школа еле-еле виднелась внизу — там, позади, в долине. Путник, понемногу углубляясь в густой лес, пошел, пренебрегая тропинками, и мало-помалу стал углубляться в чащобу.

Здесь было тихо и душно. В мертвом полуденном зное умолкло даже пение птиц. Природа погрузилась в дремоту. Ее сон изредка нарушался стуком дятла, доносившимся издали. Сердце Тома терзала печаль. Он долго сидел в задумчивости, упершись локтями в колени и положив подбородок на руки.

(По М. Твену)

(Правописание наречий)

В море

По-прежнему было безветренно, днище шхуны обросло ракушками, и она снова безуспешно пыталась преодолеть пресложное течение. К концу второго часа их отнесло назад. Матросы работали с отчаянием обреченных, как будто пытались передать судну частицу своей силы и помочь ему в борьбе с враждебной стихией. Но все было напрасно. Шхуну неуклонно относило на запад сначала левым бортом, потом правым. Капитан беспокойно шагал по палубе, лишь изредка приостанавливаясь перед плывущей по воздуху струйкой дыма и пытаясь найти щелочку, из которой она пробилась. Корабельный плотник без устали разыскивал такие щели, а найдя, наглухо конопатил их.

Матросы начали вполголоса совещаться. Совещание длилось недолго.

Весь день шхуна с горящим грузом неслась вперед по вспененному, яростно клокочущему океану. С подветренной стороны доносились всхлипывания юного матроса. Капитан слонялся по шхуне, хмурясь и нервно покусывая усы, не зная, на что решиться.

(По Д. Лондону)

(Правописание наречий, н, нн в суффиксах, правописание приставок.)

«Современник»

Несмотря на блеск и светозарность пушкинского гения, «Современник», в котором Пушкин печатал свои произведения, не получил широкого распространения. Первые два тома журнала были отпечатаны в количестве двух тысяч четырехсот экземпляров каждый, третий — в количестве лишь тысячи двухсот, а тираж четверного тома пришлось снизить до девятисот экземпляров. Но и это количество не разошлось. После кончины Пушкина было взято на учет сто девять полных комплектов «Современника», а остальные излишне отпечатанные экземпляры первых двух номеров, очевидно, рассматривались как макулатура.

Неуспех журнала объяснялся тем, что он не имел права касаться политических тем, обескровился цензурой, лишен был политической хроники и модных приложений, которыми привлекла читателей «Библиотека для чтения», печатавшаяся в количестве пяти тысяч экземпляров.

Не оправдались поэтому и ожидания Пушкина, что «Современник» принесет ему не менее двадцати пяти тысяч годового дохода и даст возможность поправить свое материальное положение.

И поэтому Пушкин был очень взволнован, когда в конце октября получил из типографии счет на пять тысяч рублей за печатание журнала. Он лично пришел в типографию, чтобы протестовать против поставленной в счете цены — по сорок пять рублей за набор и печать листа.

В четвертом томе «Современника» объявлялось об открытии подписки на тысяча восемьсот тридцать седьмой год, но том этот вышел уже после смерти Пушкина.

(По А. Гессену)

(Правописание числительных, не с разными частями речи, словарные слова, имена собственные)

* * *

Около десяти часов вечера половина широкой улицы сплошь была заставлена экипажами. К ярко освещенному подъезду то и дело подкатывали щегольские кареты, из которых, мгновенно мелькая перед глазом изящной ножкой и блестящей головкой, выпархивали дамы, подобрав свои платья, и тотчас же исчезали в подъезде. Подъезжали и извозчичьи кареты, изрыгая из своих темных пастей также хорошеньких женщин.

У подъезда важно распоряжались красивые городовые, бородатый дворник и помощник швейцара. Сам же швейцар, особа надменноважная, с гладко выбритым подбородком, двумя ярусами возвышавшимся над бантом белого галстука, красовался в своем блистательном костюме и при каждом новом посетителе слегка дергал ручку проведенного вверх звонка, выкрикивая имя новоприбывшего.

Тонкое, чуть заметное благоухание еще внизу охватывало обоняние гостя и сопровождало его вверх по изящно-легкой, беломраморной лестнице, убранной дорогими коврами и декорированной древними вазами.

Целая анфилада освещенных комнат открывалась с обеих сторон площадок, и в этой анфиладе мелькали черные фраки, шлейфы роскошных платьев, блестящие мундиры. Над всем этим носился какой- то шелест, в котором мешались между собой и нежный свист шелковых платьев, и разноречивый говор, и легкое звяканье шпор, и где-то в отдалении звуки рояля.

(По В. Крестовскому)

(Правописание сложных слов, суффиксов глаголов и форм, н, нн в суффиксах разных частей речи, правописание наречий)

«Поучение» Вл. Мономаха

В дому своем не ленитесь, но за всем наблюдайте, не полагайтесь ни на кого, чтобы приходящие к вам не посмеялись ни над домом вашим, ни над обедом. На войну выйдя, не ленитесь, не надейтесь на воевод. Ни питью, ни еде, ни спанью не предавайтесь.

Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам (слуги) причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали люди проклинать вас.

Везде, куда вы ни пойдете, где ни остановитесь, напоите и накормите просящего. Всего же более убогих не забывайте и подавайте сироте. Ни правого, ни виноватого не убивайте и не повелевайте убить его. Не уклоняйтесь учить увлекающихся властью, ни во что ставьте общий почет. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее.

(Разграничение частиц не, ни)

* * *

Говорят, что люди прежде не смеялись оттого, что на земле тогда ничего смешного не было. Другие говорят, что люди были когда-то умнее и понимали, что ни над чем не надо смеяться, потому что сама природа никогда ни над чем не смеется и все в ней, точно так же, как и в человеке, который не больше как только частица природы, полно глубокого смысла. А кто смеется над чем бы то ни было, тот не понимает этого смысла и видит только то, что лежит сверху.

Раз в одном городе случилась необыкновенная история. Однажды в нем появился прехорошенький мальчик. Когда люди увидели его, то все разом, как будто сговорившись, захохотали. И нельзя было не смеяться, потому что у мальчика было такое смешное лицо. Но ведь и смеху приходит точно так же конец, как и горю. Нахохотавшись вдоволь, люди принялись рассматривать чудного мальчика. Но тут он снял шапочку, и из его головы брызнул фонтан блестящих искр. Эти искры полетели направо, налево, вверх. И куда бы ни упала искорка, люди начинали хохотать неистово. Мальчик не только сам бросал искры во все стороны, но научил и людей делать то же самое.

(По В. Гаршину)

(Правописание союзов, местоимений, сходных с ними по форме; разграничение частиц не, ни)

В море

По бирюзовому небосклону, бесконечно высокому и прозрачнонежному, местами подернутому, словно белоснежным кружевом, маленькими перистыми облачками, быстро поднимается золотистый шар солнца, жгучий и ослепительный, заливая радостным блеском водяную холмистую поверхность океана. Голубые рамки далекого горизонта ограничивают его беспредельную даль.

Как-то торжественно-безмолвно кругом.

Только могучие светло-синие волны, сверкая на солнце своими серебряными верхушками и нагоняя одна другую, плавно переливаются с тем ласковым, почти нежным ропотом, который точно нашептывает, что в этих широтах, под тропиками, вековечный старик океан всегда находится в добром расположении духа.

Бережно, словно заботливый, нежный друг, несет он на своей гигантской груди плывущие корабли, не угрожая морякам бурями и ураганами.

Не видно сегодня ни одного белеющего паруса, не видно ни одного дымка на горизонте.

Изредка блеснет на солнце серебристою чешуйкой летучая рыбка, покажет черную спину играющий кит и шумно выпустит фонтан воды, высоко прореет в воздухе темный фрегат или белоснежный альбатрос, пронесется над водой маленькая серая птичка, направляясь к берегам Африки, и снова пусто.

(По К. Станюковичу)

(Правописание сложных прилагательных, безударная гласная в корне слова, суффиксы прилагательных.)

Нехорошая квартира

В квартире номер пятьдесят побывали, и не раз, и не только осматривали ее чрезвычайно тщательно, но выстукивали стены в ней, осматривали каминные дымоходы, искали тайников. Однако все эти мероприятия никакого результата не дали, и ни в один из приездов в квартиру в ней никого обнаружить не удалось, хотя и совершенно понятно было, что в квартире кто-то есть, несмотря на то, что все лица, которым так или иначе надлежало ведать вопросами о прибывающих в Москву иностранных артистах, решительно и категорически утверждали, что никакого черного мага Воланда в Москве нет и быть не может.

Решительно нигде он не зарегистрировался при приезде, никому не предъявлял своего паспорта или иных каких-либо бумаг, контрактов и договоров, и никто о нем ничего не слыхал! Заведующий программным отделением зрелищной комиссии Китайцев клялся и божился, что никакой программы представления никакого Воланда пропавший Степа Лиходеев ему на утверждение не присылал и ничего и о приезде такого Воланда Китайцеву не телефонировал. Так что ему, Китайцеву, совершенно непонятно и неизвестно, каким образом в Варьете Степа мог допустить подобный сеанс. Когда же говорили, что Аркадий Аполлонович своими глазами видел этого мага на сеансе, Китайцев только разводил руками и поднимал глаза к небу. И уж по глазам Китайцева можно было видеть и смело сказать, что он чист, как хрусталь.

(М. Булгаков)

(Не, ни в наречиях и местоимениях, разграничение частиц не, ни.)

В лесу

Он взобрался на небольшой холмик и осмотрелся кругом. Ни деревьев, ни кустов — ничего, кроме серого моря мхов, где лишь изредка виднелись серые валуны, серые озерки и серые ручьи. Небо тоже было серое. Ни солнечного луча, ни проблеска солнца! Он потерял представление, где находится север, и забыл, с какой стороны он пришел вчера вечером. Ведь он не сбился с пути? Он шел так же, как и вчера.

Он вернулся, чтобы увязать свой тюк по-дорожному; проверил, целы ли его три свертка со спичками, но не стал их пересчитывать.

Когда он дошел до небольшой ложбины, навстречу ему с камней и кочек поднялись белые куропатки, шелестя крыльями и крича. Как ни быстро вспорхнула куропатка, он успел схватить ее таким же быстрым движением.

Он развел костер и согрелся, выпив немного кипятка, потом устроил себе ночлег на каменном выступе, так же как и в прошлую ночь.

(По Д. Лондону)

(Разграничение частиц не, ни, правописание частиц.)

Муравьи

Медленно, нехотя, вопреки моему желанию мы не спеша продолжали с Костей приближаться к снующим взад и вперед муравьям, и с каждым шагом мне становилось все ясней и ясней, что все муравьи заняты делом, несмотря на то, что для всех это был выходной.

Незаметно мы очутились в самой муравьиной гуще. Рядом с нами, например, мы увидели целую бригаду муравьев, тащащих преогромную стрекозу. Хотя муравьи из этой бригады суетились, как девчонки, мешали друг другу, а главное, тащили стрекозу в противоположные стороны, несмотря на это, стрекоза каким-то чудом двигалась все же по направлению к муравейнику. Муравьи работали! Никто из них не отлынивал, никто не занимался посторонними делами, никто не лежал под кустом, никто не загорал, а главное, никто никем не командовал и никто ни на кого не кричал. Не на кого было кричать, потому что не было бездельников среди муравьев. Подобрав с земли сухую ветку, я молча взвалил ее на плечо и поволок к муравейнику. В это время то же самое случилось с Костей. Он посмотрел на меня и тоже подхватил ветку с другого конца и стал помогать, падая и спотыкаясь.

(По В. Медведеву)

(Не, ни в местоимениях и наречиях, правописание союзов, предлогов, частиц.)

Осень

Вечер был чудесный, один из тех ясных, блестящих вечеров, которые являются на исходе осени перед порою дождей и ненастья. Куда ни обращаешь взор, всюду как будто встречаешь быстро удаляющийся образ лета, которое время от времени оборачивается назад и бросает прощальную, меланхолически-задумчивую улыбку. Воздух, освеженный холодными утренниками и зорями, освобожденный от земных испарений первыми легкими морозами, получает остроту и звонкость и живительно возбуждает нервы; небо уходит как будто выше в глубину и не омрачается ни одной тучкой; побледневшие лучи его сообщают всем предметам необыкновенный блеск и яркость, особенно по вечерам, когда лучи делаются еще наклоннее; деревья с пожелтевшими листьями стоят от маковки до корня все золотые, как в сказках; бледножелтое жнивье принимает янтарный отлив; поля и степи охватываются пурпуром и темною, густою лазурью. Кровли отдаленных избушек, черные, сухие ветви дубов, опустелые скворечницы и колодезные шесты четкими линиями обозначаются теперь в чистом небе, как бы проникнутом зеленоватою сквозниною. Яркость красок заменяет теперь звуки, заменяет оживление и деятельность природы. Большая часть птиц уже улетела; по дорогам между полями не раздается скрип телег, тяжело навьюченных снопами; к нему не присоединяются ни ржание жеребенка, ни голоса и песни возвращающихся жниц и косарей. Земля как будто закончила свое дело и отдыхает. Тишина на земле и в небе ничем не нарушается; изредка в ясной глубине небесного свода покажется линия чуть двигающихся к югу точек, журавлиный крик разнесется далеко-далеко в звонком воздухе.

(Д. Григорович)

(Разграничение частиц не, ни, правописание союзов.)

Чинк

Чинк — замечательный щенок! Он не был ни свиреп, ни даже внушителен с виду, не отличался ни силой, ни быстротой, но зато был самым шумливым щенком. Чинк никогда не оставался спокойным в продолжение хотя бы пяти минут. Он постоянно пытался проделывать самые нелепые и невозможные штуки. В течение нескольких недель самой заветной мечтой Чинка было поймать суслика. Чинк в первый же день своего прибытия в долину решил непременно поймать суслика. Но он сразу же натворил много глупостей. Еще за четверть мили до суслика он припадал к земле и полз на брюхе от кочки к кочке. Суслик сидел неподвижно до самого последнего момента, затем, внезапно пискнув, нырял в нору, бросив задними лапами целую горсть песку прямо в приоткрытую пасть Чинка. Но Чинк, уверенный в себе, не унывал.

(По Э. Сетону-Томпсону)

(Разграничение частиц не, ни, правописание производных предлогов, союзов.)

* * *

На вырубке вокруг старых черных пней было много красных цветов, и от них вся вырубка казалась красной. Были тут тоже цветы иван- да-марьи, белые ромашки, синие колокольчики, лиловое кукушкино платье. Каких только цветов тут не было! Возле черных пней можно было найти переспелую и сладкую-пресладкую землянику. Летним вечером дождик совсем не мешает, я пересидел его под елкой. Сюда же собирались от дождя комары. И как ни дымил я на них из своей трубки, собаку мою они очень мучили. Пришлось развести костер. Дым от еловых шишек повалил густой, и скоро мы выжили комаров и выгнали их на дождик. Не успели мы с комарами расправиться, дождик прекратился. Летний дождик — одно только удовольствие.

Пришлось все-таки под елкой просидеть еще в течение получаса и дождаться, пока птицы выйдут кормиться.

Скоро на опушке моя собака остановилась, крепко обнюхала место и, искоса посмотрев на меня, пригласила следовать.

(По М. Пришвину)

(Разграничение частиц не, ни.)

Дедушка

С бьющимся сердцем Гаврик бросился в переулок, чтобы как-нибудь обойти толпу, во что бы то ни стало пробраться к участку и перехватить дедушку. Неожиданно он увидел его. Но, боже мой, что стало в дедушкой! Навстречу мальчику, держась поближе к домам, покачиваясь на согнутых ногах, тяжело шаркая рваными чеботами и останавливаясь, шел дряхлый старичок с серебряной щетиной бороды. Если бы не кошелка, болтавшаяся в дрожащей руке старика, Гаврик ни за что бы не узнал дедушку. Но эта хорошо знакомая тростниковая плетенка, обшитая грязной холстинной тканью, сразу же бросилась в глаза и заставила сердце мальчика сжаться от ни с чем не сравнимой боли. Мальчик окликнул дедушку. Но старик даже не вздрогнул от этого неожиданного и испуганного окрика. Он медленно повернул к Гаврику лицо, не выражая ни радости, ни волнения — ничего, кроме спокойствия. Гаврик оглянулся, старик тоже посмотрел по сторонам.

(По В. Катаеву)

(Правописание служебных частей речи, о — е после шипящих.)

* * *

Том вышел на улицу, неся в руках ведро известки и длинную кисть. Он окинул взглядом деревянный забор, и радость в одно мгновение улетела у него из души, и там воцарилась тоска. Жизнь показалась ему бессмысленной. Со вздохом обмакнув кисть в известку, он провел ее по верхней доске, потом проделал то же самое снова и остановился, чтобы посмотреть на свою работу. Как ничтожна белая полоска по сравнению с огромным пространством некрашеного забора! В отчаянии он опустился на землю под деревом, раскинувшим свои ветви над забором. Из ворот выбежал вприпрыжку Джим. В руке у него было жестяное ведро. Ввиду того, что ходить за водой к городскому насосу Том никогда не любил, он постоял некоторое время в нерешительности. Но все-таки сейчас он взглянул на это дело по- другому. Мальчик вспомнил, что у насоса всегда собирается много народу: белые, чернокожие, мулаты. Мальчишки и девчонки в ожидании своей очереди сидят, ссорятся, балуются. О чем они только не говорят! Он вспомнил также, что Джим никогда не возвращается домой раньше чем через полчаса. У Тома созрел план.

(По М. Твену)

(Правописание служебных частей речи, безударных гласных в корне слова, наречий, н, нн в суффиксах.)

Человек и лось

На опушке стоял лось, испуганно кося глазом, не понимая, что же случилось.

Внимание его привлек звук, который послышался сверху. Зверь вздрогнул, однако звук был тоже не страшный. Казалось, как будто несколько майских жуков, басовито гудя, кружили в листве зацветающей березы. И к гудению примешивался треск, похожий на вечерний скрип дергача на болоте. Зверь распушил напряженные мускулы, вышел на поляну, лизнул наст, кося глазом на небо. Вдруг эхо понеслось над деревьями, опережая лося, рванувшегося во весь дух.

Эхо увязло в гуще зеленой хвои. Сверкая и искрясь, осыпался иней с древесных вершин, потому что самолет сбил шапки снега. Тишина, тягучая и властная, овладела лесом. И в ней отчетливо послышалось, как тяжело хрустнул наст под ногами медведя, которого необычайный гул и треск выгнали на поляну.

Медведь остановился на опушке, чтобы понюхать следы лося, вкусно пахнущие, тяжело задышал, двигая впалыми боками, прислушался. Медленно ступая мягкими лапами, зверь направился к неподвижной фигуре.

(По Б. Полевому)

(Правописание союзов, окончаний существительных, приставок.)

Шутка

Электричка бежала быстро, за окном пролетала природа. Мишка пошел к окошечку. Папа тихонько встал и пошел на цыпочках в другое отделение, там тоже окошко было открыто, и никто в него не глядел. У папы был очень таинственный вид, и все кругом притихли и стали следить за папой. А он неслышными шагами пробрался к окошку, высунул голову и тоже стал смотреть вперед, туда же, куда смотрел Мишка. Потом папа медленно-медленно высунул правую руку, осторожно дотянулся до Мишки и вдруг с быстротой молнии сорвал с него шляпу. Папа тут же отпрыгнул от окошка и спрятал шляпу за спину. Я это хорошо видел, зато Мишка-то этого не видел. Он схватился за голову, не найдя там шляпы, испугался, отскочил от окна и с каким-то ужасом остановился перед мамой, потому что ничего не мог понять.

(По В. Драгунскому)

(Правописание союзов.)

Таинственный всадник

Путник ехал, не подгоняя своего коня ни хлыстом, ни шпорами, пока не исчез в туманной дали, едва освещенной месяцем. Почти в ту же самую минуту на окраине поселка появился другой путник и поехал по той же дороге.

Он, вероятно, тоже отправился в дальний путь. На нем был темный плащ с капюшоном, ниспадавший сзади свободными складками на круп лошади.

В отличие от первого, этот всадник куда-то торопился. Казалось, он хотел кого-то догнать. Время от времени он наклонялся вперед и внимательно всматривался вдаль, как будто ждал, что увидит силуэт, вырисовывающийся на фоне неба.

Вскоре второй всадник тоже исчез, и как раз в том же месте, где скрылся из виду его предшественник. Так показалось бы тому, кто наблюдал бы за ним из поселка. Но вот на окраине селения показался третий всадник, он стал продвигаться в том же направлении. На нем был ярко-красный плащ, скрывавший его фигуру. Из-под широкой полы виднелось охотничье ружье, лежащее поперек седла.

(По Т. Майн Риду)

(Правописание служебных частей речи.)

Пробуждение

Несмотря на раннее утро, Петя уже проснулся и был поражен, увидев себя в городской квартире.

Сухой луч солнца, пробившийся в щель, пересекал комнату, вследствие этого пыльный воздух был как бы косо распилен сверху донизу. Ярко освещенные пылинки, ворсинки, движущиеся и вместе с тем неподвижные, образовывали полупрозрачную стену.

Осенняя муха, пролетая сквозь нее, вдруг вспыхнула и тотчас же погасла.

В течение некоторого времени не слышалось ни кряканья уток, ни истеричного крика курицы, снесшей за домом яйцо, ни глупой болтовни индюков, ни свежего чириканья воробья, качающегося чуть ли не в самом окне на тоненькой веточке, согнутой под ним в дугу. И сколько Петя ни вслушивался, он не мог услышать ни одного деревенского звука.

Совсем же другие звуки слышались снаружи и внутри квартиры. А из какой-то комнаты, в связи с тем, что окно было открыто настежь во двор, не прекращаясь ни на минуту, слышалось пение разносчиков.

(По В. Катаеву)

(Правописание предлогов, частиц.)

Ураган

Мальчики бросились бежать врассыпную, спотыкаясь о корни деревьев и путаясь в диком винограде. Взбесившийся ветер с неистовым воем пронесся в лесу, и все заголосило вслед за ним. Ослепительные молнии одна за другой сверкали почти непрерывно, раскаты грома не смолкали ни на миг. Хлынул неистовый ливень, и нараставший ураган гнал его над землей сплошным водопадом.

Мальчики что-то кричали друг другу, но воющий ветер и громовые раскаты совсем заглушали их крик. Вскоре они один за другим кое-как добрались до палатки и забились под нее.

Гроза бушевала в течение часа. Мальчики схватились за руки и, поминутно спотыкаясь и набивая себе синяки, бросились бежать под защиту дуба, стоявшего на берегу. При непрерывном сверкании молний мало-помалу все вырисовывалось с необычайной ясностью, отчетливо: гнущиеся деревья, бушующая река, смутные очертания утесов, видневшихся сквозь гущу тумана.

(По М. Твену)

(Основные правила орфографии.)

Диктант

Во время диктанта я сбоку посмотрел в тетрадь соседа и ужаснулся. В каждой фразе было по ошибке. Особенно не в ладу он был с запятыми и тире, он вставлял их произвольно, где хотел и как хотел, ломая спокойный, мерный бег фраз ненужными заграждениями. Он ставил на пути слов противотанковые рвы тире и колючую проволоку двоеточий; рваные, исковерканные фразы тяжело падали на бумагу, простреленные знаками препинания. Кроме того, он был не в ладу с родами.

Каждый абзац таил в себе невыставленную двойку. Я подумал о том, что надо спасать друга, и приблизил свою тетрадь к его тетради. Я щедро открывал ему маленькие тайны правописания, ему надо было только чуть повернуться, чуть-чуть скосить глаза. Впрочем, он мог бы и не косить: у него и так были узкие, раскосые глаза, они видели во все стороны. Но здесь он не увидел, нет, скорее, не захотел увидеть. Он чуть повернулся ко мне и сидел секунду, не двигаясь и как бы вцепившись глазами в мой лист. Но вдруг его взгляд оторвался от моего листа. Словно какая-то сила отрывала его от правильной орфографии, от легкого спасения, от нормальной оценки. Он отвернулся от меня и стал писать медленно, по-своему, отставая от диктовки, делая все ошибки, какие только можно было сделать.

(В. Амлинский)

(Основные правила орфографии.)

На охоте

Солнце только что поднялось над горизонтом, когда мы пришли на болото, а птицы уже давно проснулись и отыскивали корм. Мы пробирались осторожно по болотным зарослям, выслеживая пернатых пловцов на открытой воде. Птиц здесь было очень много. Прерывистое кряканье раздавалось с разных сторон, а время от времени среди хора птичьих голосов к нам доносились звуки какого-то протяжного, словно насмешливого, крика.

Несколько раз сквозь просветы в тростниках мы видели водяных курочек с выводками в пять-шесть птенцов. Когда мы приближались к ним, они переставали ловить ряску на открытой воде и прятались все дальше в тростники. Обычно, когда мы были невдалеке, курочка-мать что-то громко кричала, как будто желая нас предупредить. Возможно, этим криком она также давала знать своим цыплятам об опасности и придерживала их около себя.

В течение утра мы застрелили на болоте пять курочек.

(Э. Сетон-Томпсон)

(Основные правила орфографии.)

Ненастье

Моя добрая лошадь бодро бежала по дороге, изредка похрапывая и шевеля ушами. Усталая собака, как будто привязанная, ни на шаг не отставала от колес. Впереди лиловая туча медленно поднималась из- за леса. Надо мною и мне навстречу неслись длинные облака. В течение нескольких минут душный жар сменился холодом. Я перебрался через сухой ручей, весь заросший диковинными растениями. Дорога вилась передо мною между густыми кустами орешника. Я продвигался вперед с трудом.

Сильный-пресильный ветер неожиданно загудел в вышине, крупные капли дождя резко застучали, сверкнула молния, и гроза разразилась. Дождь лил ручьями в продолжение нескольких часов. Я поехал шагом и скоро остановился, ввиду того что не видел ни зги. Сгорбившись и закутавши лицо, ожидал я конца ненастья. Моя лошадь тоже боялась блистающих по всему небу молний. Вдруг на дороге почудилась мне высокая фигура. Я стал пристально глядеть в ту сторону, — та же фигура словно выросла из земли.

(По И. Тургеневу)

(Основные правила орфографии.)

* * *

Возле ручья Шура набрела на стадо коров, отдыхавших после полуденного водопоя. Им было приятно в прохладной глубине облака, нежданно упавшего на землю; лежа на песке и стоя в мелководье ручья, впадавшего на этом месте в море, коровы вдумчиво терли свою жвачку и помахивали ушами. Вокруг этих искусанных мухами ушей метались взлохмаченные клочки потревоженного тумана. Какой-то бурый бычок вскочил перед Шурой и, как дурной, кинулся в белесую мглу, выгибая горбом худую спину и палкой вздымая хвост.

Шура уже подходила к дому, когда несколько холодных капель кольнули лицо. И вслед за тихим сиреневым нашествием тумана незаметно прокрался неторопливый дождь. Этот дождь сначала опробовал землю севом мельчайших капель, а потом, взыграв духом, дня четыре кряду заливал деревянно-шлакоблочный городишко, втиснутый в неширокую речную долину меж двумя грядами зеленых сопок. От дождя хилая речонка вздувается стремительной желтой водой с пугающими водоворотами. Наполняются вровень с краями высокие глинистые берега, сносит мосты, и может случиться даже наводнение, если прилив на море запрет к этому времени устье реки.

Дождь уже начал посыпать в окно горстями, когда Шура, усевшись возле подоконника, пила из кружки молоко. Крохотные водяные существа, пролетевшие километры пространства, приникли теперь к стеклам, заглядывая в дом.

(А. Ким)

(Основные правила орфографии.)

* * *

Лесник одной рукой поднял мешок, прикинул, сколько потянет, крутанул головой, как бы осуждая кого-то, что поскупился. Наклоняясь, нагреб еще полкороба, высыпал в мешок. Казалось, что этот похожий на сучковатое, когда-то сломанное бурей, но выдюжившее дерево человек все делает нескладно. Такое впечатление, очевидно, вызывала его неуклюжая фигура. Вглядевшись же повнимательнее, Петр увидел, что длинные руки лесника с узловатыми потрескавшимися пальцами действуют ухватисто. Из таких рук ничто не выскользнет, они сделают любую работу, не слишком, правда, красиво, зато прочно.

В хате находились еще три взрослые дочери лесника. Но он не попросил их помочь. И ни одна из девушек не шевельнулась. Две сидели на узкой деревянной кровати, покрытой лишь старым солдатским одеялом, третья — на лежанке.

  Одеты они были по-разному, а обуты в бурки, сшитые из солдатской шинели. Из-под недлинных юбок выглядывали костлявые колени.

Девушки тоже бесцеремонно рассматривали его в течение некоторого времени, словно видели впервые.

Петр сидел на лавке, облокотясь на шаткий стол, застеленный рваной клеенкой, и наблюдал с любопытством за этой странной семьей.

(По И. Шамякину)

(Основные правила орфографии.)

Возвращение на родную землю

По пыльному проселку шел совершенно легендарный путник, один из тех, каких описывали с такою охотою наши русские романтики. И рваная шапчонка, и котомка за плечом, и длинная палка в руках, и длинная седая борода, и заветренное лицо, изборожденное глубокими морщинами, превращавшими его лицо в маску, и какая-то подозрительная таинственность во всей его фигуре и даже в каждой складке страннической одежонки — все эти признаки настоящего таинственного странника как-то не вязались с веселым выражением его лица. Очевидно, ему было весело, несмотря на страннический посох, котомку, морщины и седую бороду. Даже, вероятно, нашлись бы завистники, которым казалось бы это веселое настроение обидным. Этот таинственный странник был не кто иной, как возвращавшийся из ссылки Илья Полуянов.

Странник шел, испытывая прилив самой преступной радости. Недавний изгнанник снова чувствовал себя человеком и в качестве такового замышлял целый ряд предприятий.

Чем дальше продвигался Полуянов, тем больше находил недостатков в крестьянском хозяйстве. И земля вспахана кое-как, и посевы плохи, и земля пустует, и скотина затощала. Особенно печальную картину представляли истощенные поля, требовавшие удобрения и не получавшие его. В этом благодатном краю и знать ничего не хотели о каком-нибудь удобрении. Он стоял посреди поля в продолжение нескольких минут и был похож на сумасшедшего.

(По Д. Мамину-Сибиряку)

(Основные правила орфографии.)

Опасное путешествие

В воздухе была духота, которая предвещала недоброе. Мальчики теснее прижались к огню, как бы ища у него дружеской помощи, хотя ночь была по-летнему горяча и удушлива. В течение нескольких минут они сидели молча в напряженном ожидании. Царила торжественная тишина. Кругом не слышно было ни звука. Позади костров все было проглочено черной тьмою. Вдруг дрожащая вспышка тускло озарила листву и исчезла. Потом в ветвях деревьев пронесся чуть- чуть слышный стон. Мальчики почувствовали у себя на щеках чье-то дыхание и затрепетали. И вдруг какой-то призрачный блеск превратился в день и с необычайной ответственностью озарил каждую травинку, что росла у их ног. Озарил он и три перепуганных лица. По небу сверху вниз прокатился, спотыкаясь, рокочущий гром и мало- помалу умолк, угрюмо ворча в отдалении. Снова яростный огонь осветил весь окрестный лес, и в ту же секунду раздался громовой удар, как будто над головой у мальчишек раскололись вершины деревьев.

Но мало-помалу они привыкли, и страх сменился любопытством. В продолжение долгого времени осматривали они все окружающее, восхищаясь собственной смелостью и в то же время удивляясь ей. Потом им захотелось заглянуть наверх. Там было такое же запустение. Слева они нашли чулан, суливший им какую-то тайну, справа ничего не оказалось. Теперь они совсем приободрились и хотели спуститься вниз, чтобы начать работу.

(По М. Твену)

(Основные правила орфографии.)

* * *

Единственная узкая тропа, вмятая глубоко в сугробы, вела от калитки к реке, на деревню. Во дворе сугробы лежали вровень с навесами, и через открытую с осени дверь надувало снегу.

Александр Антонович проводил дни и ночи в одной комнате с маленькими окнами, выходившими на короткий участок гнилого осинника. По углам комнаты были рассованы остатки усадебного добра — кучерский армяк, замазанные темным воском улейные рамы, убранная оловянными бляшками шлея, рваный патронташ. По стенам, обитым еловой корой, висели порыжевшие фотографии в рамочках, волчьи лапы, шубки. На полке, вперемешку с изодранными книгами, валялись крылья и хвосты глухарей, расстрелянные патроны и целые вороха какого-то заплесневелого хлама.

Когда Александру Антоновичу надоело сидеть на примятой жесткой постели, он полез на чердак. Там оставался полчаса и приносил с собой охапку старых альбомов. Целыми днями он просиживал над выцветшими строками витиеватых стишков, над рецептами всевозможных лекарств. Если иссякало любопытство, стишки и письма сваливались в угол, или на полку, или в печь.

  Иногда заходил Тит, бледнолицый белоусый мужичок, отряхивался, приседал на краешек кровати и долго молчат, поджав руками живот. Александр Антонович изредка покашливал, мирно и привычно ожидая, что он скажет, Тит вставал, подбирался к шлее, колупал оловяшки ногтем, прикидывал на руке, сколько может весить сбруя.

(По К. Федину)

(Основные правила орфографии.)