Как научиться писать сочинение на «отлично»: В помощь школьникам и абитуриентам - Т. В. Алексеева 2000

Часть вторая
Занятие 22. Сочинение-эталон

Читатели этой книги уже познакомились с сочинениями, написанными на разных возрастных уровнях, с пятого по десятый класс. Главной нашей задачей было «посмотреть, а как у них?», разобраться в достоинствах и недостатках ученических работ и, может быть, что- то взять на вооружение, чему-то научиться.

Теперь вы, читатели, приглашаетесь на урок в десятый класс. На урок развития речи с несколько странным названием — «Предисловие к „Предисловию"». Может быть, вы уже слышали имя Н. Г. Долининой и встречали ее книги? Их четыре, и названия говорят сами за себя: «Прочитаем „Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «По страницам „Войны и мира"», «Предисловие к Достоевскому».

Н. Долинина написала своеобразную «тетралогию» в помощь старшеклассникам. Как хороший учитель музыки прежде всего «ставит руку» при обучении игры на фортепиано, так и Долинина, как ни парадоксально это звучит, учит читать классику, делает нас настоящими читателями (вспомним слова С. Я. Маршака: «Литературе так же нужны талантливые читатели, как и талантливые писатели»).

А теперь вернемся к нашему уроку. На нем рассматривается книга Н. Г. Долининой «Предисловие к Достоевскому», и это первый урок по творчеству Достоевского в десятом классе. Домашнее задание — рецензия на книгу. На уроке мы не только повторяем особенности рецензии как жанра, говорим о содержании и композиции самой книги, но и внимательно читаем (текстуально изучаем) предисловие самой Н. Г. Долининой, предпосланное ею к книге «Предисловие к Достоевскому». Отсюда и название урока — «Предисловие к „Предисловию"».

Я предлагаю учащимся рассматривать вступительную часть к книге Н. Долининой как некое сочинение- эталон*. Почему «сочинение»? Все, что выходит из-под пера писателей любого «масштаба» и «ранга», также ведь ими «сочинено» — вот и выходит, что это такое же «сочинение», только задачи, содержание, объем, жанр и стиль иной, нежели у наших, школьных, — гораздо сложнее.

* Эталон. Здесь — образец (авт.).

А вот почему «эталон»? Для этого надо перечитать предисловие, всмотреться, вдуматься в него. Оно удобно для работы на уроке, потому что невелико — всего две странички печатного текста.

Здесь не приводится текст предисловия полностью. Книги Долининой издаются достаточно широко и практически ежегодно, и хотя найти их в продаже можно не всегда — настолько они популярны и нужны каждому школьнику, — но я уверена, что вы, мой читатель, найдете «Предисловие к Достоевскому». И особенно внимательно, с карандашом в руках, перечитаете начало книги, отыскивая те достоинства, о которых здесь не сказано.

Начинается книга Н. Долининой так:

«Читать книги Достоевского трудно. В них вроде бы все понятно и все увлекательно: читающего охватывает любопытство — что же дальше? Судьба героев сразу, с первой страницы, становится важной, от книги не оторваться. Но все-таки читать трудно, даже мучительно. Вероятно, потому, что Достоевский не боится заглядывать в такие тайные уголки и углы человеческой души, мимо которых проходил даже великий Толстой».

Мы говорили о том, как трудно порой начать сочинение. Посмотрите, как великолепно это делает автор книги, — не только потому, что начало краткое и емкое, но и потому, что она уже — незаметно, но властно — взяла нас с вами «в плен»: мы уже союзники, единомышленники с Н. Г. Долининой. Психологи говорят, что, если вы хотите в чем-то убедить собеседника, постройте первую фразу так, чтобы он с вами согласился, хотя бы мысленно сказал «да», — и в дальнейшем вам гораздо легче будет найти с ним общий язык. Тот, кто открывает книгу Н. Долининой впервые — а она рассчитана на десятиклассников, — уже читал (или пытался читать) книги Достоевского и потому сразу согласится: «Да, читать книги Достоевского трудно. Очень трудно. Это правильно сказано — мучительно трудно. Трудно и интересно — в одно и то же время. Почему так?»

Вот и положено начало диалога, потому что книга Долининой — это разговор с добрым старшим другом, который умеет просто рассказать о сложном, бережно вводит своего читателя в мир классической литературы. И уже в первой фразе — подкупающая откровенность долининской простоты. Автор не «встает на котурны», не старается подавить читателя своей ученостью. Она понимает трудности школьника, которому еще только предстоит «пройти» на уроках литературы одну из сложнейших тем года — «Творчество Ф. М. Достоевского».

Как бы мне хотелось, чтобы все мои ученики умели писать просто! Читаешь порой школьные сочинения и ужасаешься: за «кудрявой», витиеватой фразой исчезает (самое-то страшное в том, что исчезает прежде всего для автора) смысл, теряется логика, сминаются такие, казалось бы, гибкие и пластичные рамки пунктуационных правил...

Не хочется быть голословной — и вот один из «свеженьких» примеров. Отрывок из школьного сочинения: «В этом произведении затронут также глобальный вопрос, вопрос всех цивилизаций, в особенности христианской, — преступление и наказание. Он находит свое продолжение в мести. Тема отмщения, наверное, достигает своей кульминации в произведениях В. Шекспира. Очень точно она представлена в Гамлете. Человек хочет отомстить, то есть отомстить злом за зло, изменой за измену. Но совместимо ли это с моралью, с духовными заповедями христианства, исповедниками которого являлись все герои произведения?! „Конечно нет“, — скажут многие, но вопрос, наверное, еще в другом. Толчком к мести всегда служила ревность, а та, в свою очередь, возникает только на почве любви и родственных связей. Вот в чем разгадка!»

О каком, вы думаете, произведении сей «взгляд и нечто»? О стихотворении Н. А. Некрасова... «Зеленый шум»! Комментарии, как говорится, излишни...

Беда в том, что многие ребята пишут свои сочинения не для себя — для учителя. Считают, что в упаковке из пышных фраз их мысль выглядит умнее. Но все как раз наоборот!

Оказывается, о сложном можно говорить просто. Как Долинина. Посмотрите, как она начинает второй абзац своего предисловия. (Правда, чтобы не нарушить смысл, придется «прихватить» и окончание первого абзаца и продолжить цитату далее.)

«...Достоевский не боится заглядывать в такие тайные уголки и углы человеческой души, мимо которых проходил даже великий Толстой.

Или — нет. Пожалуй, лучше сказать иначе: в романах Толстого — жизнь, как она есть, каждодневная, с буднями и праздниками, с радостью и горем, с унынием и восторгом, с прозрениями и ожиданиями чуда, потерями и находками. Читатель узнает в героях Толстого себя и радуется узнаванию, сопереживает героям, жалеет их, любит, иногда сердится на них, раскаивается в совершенных ими поступках, потому что и сам мог совершить те же ошибки.

Достоевский не пишет о жизни каждого дня. В его книгах герои раскрываются перед читателем в часы и дни таких событий, какие могут выпасть на долю одного человека только раз в жизни, а могут и не выпасть никогда.

Герои Достоевского живут в особом измерении...»

Мне хотелось бы привлечь ваше внимание к простоте и естественности речи автора книги «Предисловие к Достоевскому» и к тем поискам точного слова, выражения, которые она от своего читателя не скрывает («Или — нет. Пожалуй, лучше сказать иначе...»). Я для того так подробно и читаю на уроке отрывки из этой книги, чтобы мои ученики поняли: естественность, простота, отсутствие позы, фразерства — достоинства письменной (да и устной) речи, а никак не недостаток. Главное — точно передавать свои мысли, вдумываться в свои записи в черновике: а это ли я хотел (хотела) написать? Такой ли смысл вкладывался в высказывание? Тысячу раз было так: читаю фразу из сочинения и вопросительно гляжу на ее автора, а тот, размахивая руками, начинает объяснять ее смысл, то, что хотел сказать ею (и не получилось). Я всегда это называю — «переводить с русского на русский». Работайте над черновиком, пишите проще и понятнее, доказывайте, поясняйте, развивайте свою мысль, чтобы не нужно было прибегать к подобному «переводу». И избегайте ложных «красивостей» и зауми. Надеюсь, вы убедились, что «ложная красивость», витиеватость и фальшь — опасный путь, ведущий к смысловым и фактическим ошибкам?

Предисловие к книге Н. Г. Долининой дает обильный материал для наблюдений и размышлений о том, как надо строить письменное высказывание на литературную тему (а это и есть сочинение). Вот (в процитированном выше отрывке) Н. Долинина сопоставляет особенности изображения мира такими корифеями русской литературы, как Достоевский и Толстой. Выход за «границы» темы, умение сопоставлять творчество писателей в самых разных аспектах (но исключительно для того, чтобы ярче, отчетливее показать особенности творчества того художника слова, о котором пишется сочинение), — всегда приветствуется, так как говорит об эрудиции пишущего.

Не нужно только увлекаться, выходя за границы темы, иначе нарушится композиционная стройность работы. Так, Н. Г. Долинина упоминает о Толстом только для того, чтобы показать одну из ярчайших особенностей художественного мира Достоевского — стремление исследовать человеческую душу в острой, говоря современным языком, экстремальной ситуации. Кстати, вот это слово — экстремальный — в сочинении по произведениям классической литературы без специальной оговорки (здесь она выделена) употреблять нельзя. Слова надо подбирать только те, в которых чувствуется «воздух эпохи». Нельзя, например, написать в сочинении, что «Татьяна отказалась выйти замуж за Онегина», — грубым прикосновением современной речи сразу разрушается мир пушкинского текста.

Если же попадается в тексте такое «шероховатое» слово, а обойтись без него нельзя, возьмите это слово в кавычки. Это очень удобный «прием», позволяющий уберечься от речевых ошибок. Сравните: шероховатое слово, конечно же, речевая ошибка (нарушение лексической сочетаемости). А «шероховатое» слово? Образное выражение, никакой речевой ошибки нет!

Так о многом хочется вам сказать по ходу разговора, столько дать советов, что я порой невольно отвлекаюсь от книги «Предисловие к Достоевскому», посвященной анализу романа «Униженные и оскорбленные». Кратко, но ярко охарактеризовав в предисловии особенности творчества писателя в целом, Н. Долинина пишет о романе — предмете своего исследования: «„Униженные и оскорбленные" — далеко не лучшее произведение писателя. Это, в сущности, первый его большой роман, написанный после большого перерыва (каторги. — Авт.). Почему же я решилась писать именно об этом произведении? По двум причинам. Во-первых, мне кажется, что начинать читать Достоевского, входить в мучительный, сложный и бесконечно увлекательный мир его героев лучше именно с этого романа. Пожалуй, можно сказать: он более доступен. Во-вторых, на мой взгляд, в „Униженных и оскорбленных" автор как бы примеривается ко всем своим будущим творениям; это как бы черновик и „Преступления и наказания", и „Идиота", и „Подростка", и „Братьев Карамазовых", и даже „Бесов". Будущий зрелый Достоевский приоткрывается на страницах „Униженных и оскорбленных"». Этим абзацем, его логическими переходами я всегда любуюсь. Обратите внимание на несколько эпатирующее* его начало: «„Униженные и оскорбленные" — далеко не лучшее произведение писателя»! (Кстати, не все мои ученики с этим согласны. Особенно не согласны те, которые уже прочли книгу Долининой. Она так рассказывает об этом романе, что он для многих становится лучшим произведением из всех, написанных Достоевским.)

* Эпатировать — поражать, ошеломлять нарушением общепринятых норм и правил.

Начиная писать, выбираешь всегда лучшую тему, «лучшую» книгу. Почему же Долинина обратилась именно к этому произведению? Она сама отвечает на этот вопрос — и, как всегда, убедительно. При этом она отслеживает связь «Униженных и оскорбленных» со всем дальнейшим творчеством великого писателя. Именно на этом произведении писатель, по замечательному выражению Долининой, «медленно учится быть Достоевским».

В любом значительном произведении самое интересное — это не сюжет с его неожиданными поворотами, и не проблематика, и не язык и стиль, и не характер эпохи. Самое интересное — это... автор. Не случайно понимающие в книгах толк люди выбирают себе чтение не по названию или аннотации, а прежде всего по имени автора (хотя и название, и аннотация принимаются к сведению, особенно если имя автора встречается впервые). Любое истинно художественное произведение — плод мучительных раздумий незаурядной личности, яркого, талантливого писателя. И самое интересное — не только проникнуть в мир идей и образов, созданных воображением гения, но и попытаться разгадать его собственный мир, поняв те идеи, которые волновали душу художника слова. Поэтому так высоко ценится умение ученика показать в своем сочинении не одно произведение писателя, умение включить то произведение, о котором пишете, в контекст всего писательского творчества, — словом, умение отследить «внутренние связи» в творчестве писателя. Как это сделать, учимся у Н. Г. Долининой.

Достоевский, пожалуй, самый современный, точнее, самый «востребованный» из всех русских писателей XIX века. Он читается, ставится на театральной сцене, и даже существует балетная постановка Б. Эйфмана по мотивам произведений Ф. М. Достоевского.

Почему он так популярен? Три ключа к тайне популярности такого трудного писателя находит Н. Г. Долинина: Достоевский — «философ, психолог и мастер увлекательного чтения». Красивая, емкая, эффектная концовка подытоживает, сводит воедино все сказанное ранее.

Читать книги Н. Г. Долининой полезно во многих отношениях. Но читать предисловие к ее книге «Предисловие к Достоевскому» полезно именно так — медленно, с карандашом в руке, исследуя законы, по которым создается высказывание на литературную тему.