Слово – история – культура: вопросы и ответы для школьных олимпиад, студенческих конкурсов и викторин по лингвистике и ономастике - Михаил Горбаневский, Владимир Максимов, Антонина Щербак 2014

Для размышления

1. Известно ли вам происхождение и исконное значение имён героев русских народных сказок?

1. Да, я много читал об этом.

2. Нет, но мне это интересно.

3. Никогда не задумывался над тем, что их имена имеют какие-то значения.

4. Нет, и это мне неинтересно

5. Нет, потому что вся жизнь — это добрая и недобрая сказка.

Для информации. Устное творчество всех народов издревле было глубоко символичным. Особый смысл несут в себе и имена героев этих мифов и сказок, поэтому раскрытие тайн происхождения их имён даёт возможность лучше понять культуру и мировоззрение предков, а нередко и скрытый смысл, иносказание, заложенное в самом сюжете сказки.

Желающим ближе познакомиться с историей возникновения имён сказочных персонажей рекомендуем прочитать, например, книги научного руководителя ИИЦ «История фамилии» М.В. Горбаневского «Ономастика в художественной литературе» и «В мире имён и названий». И, конечно же, рекомендуем работы, посвящённые изучению сказок и других видов народного творчества, В.Я. Проппа «Исторические корни волшебной сказки» и «Морфология сказки»; С.Ю. Неклюдова «Особенности изобразительной системы в долитературном повествовательном искусстве // Ранние формы искусства»; О.М. Фрейденберг «Поэтика сюжета и жанра. Период античной литературы» и другие.

2. Как бы вы отнеслись к тому, что при выборе имени для своего ребёнка вам пришлось бы сначала изучить список имён, запрещённых законом вашей страны?

1. А что в этом плохого?

2. Отнесусь отрицательно.

3. Мне безразлично.

3. Известна ли вам этимология вашей фамилии?

1. Да, знаю точно.

2. Приблизительно.

3. Не знаю.

4. А что это такое?

Согласитесь, интересно выяснить, что изменилось за прошедшее время. Разумеется, мы понимаем, что утвердительный ответ (Да, знаю точно) далеко не всегда отражает реальное знание представителя конкретной фамилии о её истинной этимологии. Весьма часто за таковую принимается недостоверная информация, почерпнутая из интернет-источников или публикаций, авторы которых, не обременённые опытом ономастических исследований, лихо объясняют происхождение любых фамилий, не вдаваясь, например, в такие «мелкие» детали, как национальность предков, регион и время возникновения фамилии. Тем не менее, мы с вами имеем возможность представить, каково соотношение тех, кто впервые задался подобным вопросом, и тех, кто уже предпринимал попытки узнать истинную историю своей фамилии.

4. Какой праздник отмечается в России 12-го июня?

1. День освобождения от иноземного ига.

2. День независимости.

3. День Москвы

4. День Российской Федерации.

5. День единения народов России.

6. Знал, но забыл.

5. Какой критерий должен стать главным при возможном восстановлении исторического топонима КЁНИГСБЕРГ (ныне Калининград)?

1. Научная экспертиза коллегии учёных.

2. Опрос жителей Калининградской области.

3. Мнение президента России.

4. Мнение премьера правительства РФ.

5. Мнение Европейского Союза.

Для информации. Российские учёные, профессионально занимающиеся ономастикой, единственно правильным видят ПЕРВЫЙ вариант ответа: главный критерий в таких работах — это объективная, подробная, основанная на большом количестве источников КОЛЛЕГИАЛЬНАЯ НАУЧНАЯ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА.

Впрочем, авторы такой экспертизы, как нам думается, обязаны включить в неё и материалы профессиональных социологических опросов о дискуссионной топонимической теме (но не просто некие журналистские «зондажи» или митинговые «агитки»). Политику от любой реставрации, — реставрации архитектурных памятников, древних рукописей или икон и картин, — желательно максимально дистанцировать! Об этом не раз говорил академик Д.С. Лихачёв, подчёркивавший, что исторические топонимы наукой и обществом должны рассматриваться так, как памятники культуры, истории, языка, национальных традиций и т. д.

Тема КЁНИГСБЕРГ-КАЛИНИНГРАД, по нашему скромному разумению, вообще не может быть отнесена к числу наиболее актуальных и насущных топонимических проблем нашего многострадального Отечества. Дискуссия на сию тему возникла несколько искусственно в одном из блогов весьма дружественной нам радиостанции «Эхо Москвы» и стала темой обсуждения в программе «Говорим по-русски» этой радиостанции 04.10.2009. Так вот, упомянем о факте, который, вероятно, уважаемым участникам дискуссии вряд ли известен. А он немаловажен.

В 1989 году по инициативе академика Дмитрия Сергеевича Лихачёва Советским фондом культуры была проведена всесоюзная научно-практическая конференция «Исторические названия — памятники культуры». В ней участвовало более 200 учёных из почти всех республик СССР, кажется, только литовцев (или эстонцев?) не было, хотя доклады и тезисы прислали из ВСЕХ республик….

М.В. Горбаневский был тогда не пожилым профессором, а ещё достаточно молодым доцентом, но уже опытным лингвистом-топони-мистом, и ему поручили быть учёным секретарём оргкомитета конференции, в частности, готовить к печати все её материалы. Речь в них шла и о необходимости нового законодательства СССР, связанного с топонимикой, о «красных книгах» исторических топонимов, о многом другом; среди всех этих материалов был опубликован список предложений СФК для Верховного Совета СССР по ПЕРВООЧЕРЕДНЫМ восстановлениям исторических названий городов: от Твери до Самары, от Вятки (ещё так и не вернувшейся) до Сергиева Посада, от Раненбурга (Чаплыгин в Липецкой обл.) до Гжатска (Гагарина), от Гянджи (тогда ещё Кировабада) до Ходжента (тогда ещё Ленинабада). Как видите, очень многие топонимические памятники восстановлены!

И теперь редкий школьник вспомнит (или знает), что Самара совсем недавно была Куйбышевом (мы уже молчим про Пермь, которая вообще была Молотовом, а Гатчина — Троцком…). Тот список с нами вместе скрупулёзно составлял Дмитрий Сергеевич ЛИХАЧЁВ, и каждое предлагаемое для восстановления название подвергалось нашим научным советом по топонимии СФК ВСЕСТОРОННЕЙ НАУЧНОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ.

Так вот, мы хорошо помним, как Д.С. Лихачёв (очень деликатно, как всегда, но удивительно твёрдо, порой почти звенящим голосом) разъяснял некоторым коллегам, почему топонимы КЁНИГСБЕРГ и ТИЛЬЗИТ являются ИСТОРИЧЕСКИМИ ПАМЯТНИКАМИ и почему они также должны быть включены в список. Он опубликован на се. 164—166 сборника материалов конференции. Потом обо всех нас, учёных, и об этот список на заседании комитета по культуре ВС СССР почти в прямом смысле вытерли ноги. Лихачёв тогда побаливал, его с нами на заседании комитета не было, и нам, предельно расстроенным отказом советских законодателей, просто даже обсудить саму идею возрождения старинных названий городов страны было сложно.

Д.С. Лихачёв сказал тогда, успокаивая, что истина на нашей стороне и что карта России чуть раньше или чуть позже непременно очистится от ленинско-сталинско-брежневских топонимических напластований. И до-ба-вил весьма жёстко о том, что манкуртизация сознания властных особ и высших чиновников СССР — страшная угроза, и с ней нужно активно бороться ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИМИ методами… Напоминаем об этом потому, что Дмитрия Сергеевича не только научный мир почитает выдающимся учёным-гуманитарием и совестью отечественной интеллигенции, а мнение его о Кёнигсберге и Тильзите хорошо бы тоже знать и Кремлю…

6. Что вы можете предложить в связи с дискуссиями о восстановлении исторического названия города КИРОВА?

1. Восстановить название ВЯТКА.

2. Восстановить название ХЛЫНОВ.

3. Сохранить название КИРОВ.

4. Затрудняюсь ответить.

5. Поручить экспертизу учёным-топонимистам.

Для информации: О происхождении названия Вятки. Не затихают дискуссии о первоначальном названии города — Вятка или Хлынов. В самых ранних письменных источниках, русских летописях на протяжении XIV — первой половины XV вв., неизменно фигурирует название Вятка. «Владимерский летописец» под 1393 г., «Список русских городов дальних и ближних» (конец XIV в.), арабский писатель ал-Калкашанди (1412), западноевропейские авторы второй половины XVI в. (Ф. Тьеполо, А. Дженкинсон, А. Олеарий), иностранные карты России XVI—XVII вв. (А. Дженкинсон, Г. Меркатор, И. Гондиус, И. Блау, Г. Герритс), послания митрополита Ионы (1452—1459), значительное число других официальных документов, все они упоминают только город Вятку. Происхождение этого названия так до конца и не разгадано.

Сформировались две основные концепции: одна выводит слово из удмуртского или в целом финно-угорских языков, другая — из славянских или балто-славянских. По первой версии, Вятка связывается с удмуртским племенем Ватка, известным из легенд (А.А. Спицын, А.С. Верещагин, П.Н. Луппов). Этимология (смысловое значение) названия восходит, по мнению М.Г. Атаманова (1988), к удмуртскому вад — «выдра», «бобр».

A. И. Соболевский (1913) соотносил его с народом вяда, упомянутым в «Слове о погибели Русской земли» (1238—1246), который, как и страна Ведин венгерского монаха Юлиана (XIII в.), связывался историками (А.С. Верещагин, В.Е. Владыкин, М.В. Гришкина) с удмуртами. М. Фасмер возводил слово вяда к финно-угорскому vento — «медленный», «спокойный», «глубокий». Существуют также версии о связи Вятки с вятичами на р. Оке и прибалтийско-финским племенем водь.

Вторая концепция основана на сугубо лингвистических законах. Л.Н. Макарова (1984), проследившая историю изучения названия, отрицает возможность происхождения имени Вятка из удмуртского Ватка и допускает, скорее, обратное, — поименование племени по названию реки, что, как мне представляется, можно считать доказанным. Ряд авторов (К. Мошинский, С. Роспонд, Р.А. Агеева) связывают Ват— (Вят-), что означает, по их мнению, «мокрый», «влажный», с чисто славянской, унаследованной из праславянского языка, основой.

Другие учёные (К. Буга, Я. Эндзелин) выводят его из балтских языков.

B. А. Никонов (1965) считал этимологию слова Venta неразгаданной. Однако К. Мюленбах (1929—1932) предложил перевод гидронимической пары Вят-Vent словом «больше». Л.Н. Макарова считает такой перевод заслуживающим доверия и полагает, что именно в этом смысле русские переселенцы восприняли Вятку, спустившись к ней по её притоку Моломе, имевшей меньшую величину. Таким образом, она делает вывод, что «наименование реки Вятка по происхождению является очень древним, с балто-славянской гипотетической основой».

Относительно даты появления именования Вятка Л.Н. Макарова, вслед за А.И. Соболевским (1927), указывает: «Славянские названия могли проявляться вне пределов русских поселений, известных русским по походам за данью, по промыслам, по торговым отношениям».

Название Хлынов впервые появляется в летописях под 1457 г. Под этим же именем город фигурирует в описаниях большинства иностранцев (С. Герберштейн, С. Мюнстер, А. Гваньини, китайские послы), на картах Московии XVI—XVIII вв. (С. Герберштейн, С. Мюнстер, Д. Гастальдо, И. Магин, Буссемахер, Г. Меркатор, Н. Витсен, Э.И. Идее, семья Сансонов), в некоторых документах и, наконец, в «Повести о стране Вятской».

Происхождение названия остаётся неразгаданным, хотя предполагались различные версии. В Толстовском списке «Повести» оно производится от крика птицы «хлы-хлы», что совершенно аналогично легендам слободских удмуртов (Атаманов М.Г., запись 1971 г.):

«… Пролетает коршун и кричит: «Кылно-кылно». Вот сам господь и указал, как назвать город: Кылнов». Историки пытались найти более солидное объяснение. А.И. Вештомов (1807—1808 гг.) считал поводом для названия прорыв плотины, сооружённой на речке, вследствие чего вода хлынула через запруду, а речка получила имя Хлыновица.

А. Тянгинский (1854 г.) заметил, что название Хлынов употребляется чаще в церковных документах, и пришел к выводу о Хлынове как о древнейшем имени города. Н.А. Спасский (1880), сославшись на московского автора М.Н. Макарова (1846), признал, что происхождение названия не разгадано, но приобрело потом бранный смысл. А.С. Верещагин называет вятчан XV в. бывальцами, шестниками, хлынами, изгоями (1904 г.).

Авторы словарей русского языка приводят исключительно отрицательную трактовку слова хлын — «тунеядец, мошенник, вор…» (В.И. Даль, 1882), «бездельник, мошенник, барышник» (М. Фасмер, 1987). Аналогичное значение приписывается слову Д.К. Зелениным (1904) и П.Н. Лупповым (1929). Л.Н. Макарова присоединяется к данной точке зрения и приводит синоним к слову хлын — «ушкуйник, речной разбойник» (1984).

Однако, по разысканиям В.В. Низова (1989), в письменных источниках XII—XV вв. слово «хлын» пока не выявлено, «что побуждает думать о его позднем происхождении». Раскрыть загадочное название взялся и Д.М. Захаров (1990), впервые сопоставивший данные из русского и финно-угорских языков. По его мнению, названия Холуйное, Холуное, Хлынное, Хлыново как на Вятке, так и к западу от неё происходят от русского слова холуй (мусор и пески, оставшиеся после наводнения) и хлынуть (происхождение этого глагола пока не установлено). Он считает, что город под названием Хлынов был заложен не хлынами — разбойниками, а князем Звенигородским и Галицким Юрием Дмитриевичем, поскольку на Вятке утвердилось имя «в московской форме (Хлыново, а не Холуново)… Хлын в значении «разбойник» вторично по отношению к Хлынову, названию города». В источниках нередко сочетание имён города — и Вятки, и Хлынова. Особенно это присуще иностранным сочинениям (П. Петрей, Н. Витсен) и географическим картам XVI—XVIII вв.

Данное явление не удивительно, ибо даже в официальном русском географическом справочнике — «Книге Большому Чертежу» (1627) указаны и Хлынов, и Вятка. По мнению Л.П. Гуссаковского, город был обозначен на старом «чертеже» (он не сохранился, впрочем, как и «Большой») под двумя названиями, что и отразилось в «Книге». На иностранных картах России Хлынов отмечен всегда на одном и том же месте — современном, а вот Вятка «кочует», располагаясь то ниже г. Орлова, то выше Слободского или просто в верховьях Вятки, а то и на одном из притоков, вероятно, Моломе. В чём причина такой неустойчивости? Напрашиваются три варианта ответа: либо «Вятка» действительно не город, а район, область, поэтому картографы не знали, куда её поместить; либо одно название древнее и активно вытесняется более молодым; либо с самого начала существовали оба топонима. Первому предположению противоречат приведённые уже факты — упоминание Вятки как единственного названия города с конца XIV до середины XV вв. Второе объяснение выдвигал А. Тянгинский, считавший «Хлынов» более древним именем. Почти все авторы — и сторонники, и противники «Повести о стране Вятской», — признают Хлынов единственным названием города, относя гидроним Вятка чаще всего к Вятской земле в целом. В противовес им, особенно после археологических раскопок города, имя Вятка называется древнейшим авторами «Очерков истории СССР» (1953), а также Л.В. Черепниным (1960), М.Н. Тихомировым (1962), и В.А. Кучкиным (1990).

В работах 70-х годов А.В. Эммаусский пришёл к выводу о закладке города под этим названием ушкуйниками в 1374 г., а появление названия Хлынов связал с постройками кремля «примерно в 1455 г.». Имя это и перешло затем на «весь вятский город-посад». Но название Вятка сохранилось у вятчан «не только в быту, но и во многих документах» (1971). В.В. Низов и Д.М. Захаров склоняются к изначальности названия Хлынов, полагая, что Вяткой город называли жители других русских земель. Третья версия также имеет свою историю. Ещё Н.А. Спасский (1880), ссылаясь на документы конца XVIII в., утверждал, что город назывался Хлыновом преимущественно в официальных бумагах, а в просторечии именовался Вяткою. Материальным аргументом этого предположения стало обнаружение Л.П. Гуссаковским в 1959 г. близ Хлыновского кремля (в саду им. Халтурина) дорусского поселения, соотнесённого археологом с одним из центров племени ватка. В XII—XIII вв. он был занят русскими (об этом говорят и удмуртские легенды), сохранившими за городищем прежнее имя, но в смягчённом звучании — Вятка. Одновременное существование по соседству двух русских поселений и объясняет, по мысли учёного, бытование двух названий города. Оригинальную гипотезу предложила Л.Н. Макарова (1984), полагающая, что «вплоть до 50-х гг. XV в. этот главный город Вятской земли не имел наименования, а как главный он просто назывался Город, имя Хлынов город получил позднее. В то же время она допускает, что «параллельно с наименованием Хлынов употребляется название Вятка».

Итак, проблему древнейшего имени города нельзя считать решённой, хотя более доказательной представляется версия об изначальном сосуществовании обоих названий [Материал подготовлен на основе раздела «Возникновение и первоначальное развитие города / Л.Д. Макаров «Города» (стр. 17—34) // Энциклопедия земли Вятской. Тт. Ι-Х. Киров: ГИПП «Вятка», 1994].

7. Как вы относитесь к состоявшемуся в 2008 году переименованию проспекта Победы в Грозном в проспект имени В.В. Путина?

1. Положительно.

2. Нейтрально.

3. С недоумением.

4. Негативно.

5. Резко отрицательно — как к примеру необольшевизма.

Для информации. Чеченская республика: проспект Владимира Путина появился в центре Грозного 5 октября 2008 года. На фасадах домов, расположенных по обе стороны проспекта Победы, были прикреплены таблички с надписями «проспект имени В.В. Путина». Президент Чеченской республики Рамзан Кадыров подписал указ о переименовании проспекта Победы в проспект имени Путина.

«Таким образом отмечены его выдающиеся заслуги в деле борьбы с терроризмом, восстановления экономики, социальной сферы Чеченской республики», — заявил мэр Грозного Муслим Хучиев. Сам Р. Кадыров отметил в своем выступлении, что «99 % населения Чеченской республики доверяет Путину и поддерживает руководство России. В знак благодарности чеченского народа проспект Победы отныне будет носить имя национального лидера». «Это наша дань уважения человеку, который сделал так много для страны и для всех нас», — сказал чеченский лидер. На празднование 420-й годовщины установления добрососедских отношений народов России и Чечни в республику прибыли полпред президента РФ в ЮФО Владимир Устинов, депутаты Госдумы РФ и Верховной Рады Украины. Официальной датой первых социально-политических контактов чеченского общества с органами власти России считается 1588 год — год пребывания в Москве первого чеченского посольства во главе с Батай-Мурзой. (REGIONS.RU с использованием материалов изданий «Интерфакс» и РИА «Новости»), Постоянный адрес страницы: http://www.regions.ru/news/2170644/

Историко-культурные традиции любого народа и его памятники (к ним, несомненно, относится и сложившаяся за века система географических названий, топонимов) имеют чёткую тенденцию к передаче от поколения к поколению. События октября 1917 года и воцарившийся затем в нашем Отечестве политический строй эту тенденцию нарушили, во многом — очень серьёзно. В итоге, по справедливому выражению видного публициста Русского Зарубежья А.Н. Артёмова (Зайцева), к сожалению уже — покойного, «политика была опрокинута в географию». Уже при Ленине, а затем и при Сталине топонимия России стала для советского политического языка обширнейшим полигоном. Одним из основных и характерных топонимических изменений советской эпохи стало возникновение десятков тысяч мемориальных топонимов и названий-посвящений, названий-символов. Ср. ойконимы в Центральной России: Боровский, Гагарин, Дзержинский, Загорск, Калининград, Ленино, Ленинец, Менделеево, Ногинск, Некрасовский, Свердловский, Сеченево, Чехов, Чкалов и т. д.

С развитием режима культа личности Сталина «мемориальные» названия достигают пика продуктивности, доходя до полной абсурдности, образно нарисованной А.И. Солженицыным в его примере о Сталине (см. роман «В круге первом», гл. 18 «Юбиляр»): «Имя этого человека склоняли газеты земного шара, бормотали тысячи дикторов на сотнях языков, выкрикивали докладчики в началах и окончаниях речей, выпевали тонкие пионерские голоса, провозглашали во здравие архиереи. Имя этого человека запекалось на обмирающих устах военнопленных, на опухших дёснах арестантов. По имени этому во множестве были переназваны города и площади, улицы и проспекты, школы, санатории, горные хребты, морские каналы, заводы, шахты, совхозы, колхозы, линкоры, ледоколы, рыболовные баркасы, сапожные артели, детские ясли — и группа московских журналистов предлагала также переименовать Волгу и Луну».

Именно на картах нашей страны и её городов в десятках тысяч экземпляров стали появляться «мемориальные» географические названия, составившие обширнейшее виртуальное коммунистическое кладбище — от улиц Карла Маркса и Розы Люксембург до переулков Павлика Морозова и террориста Степана Халтурина, который в феврале 1880 г. с целью покушения на императора Александра II произвёл взрыв в Зимнем дворце, повлёкший за собой гибель десятков безвинных жертв — от горничных и официантов до простых солдат… Важно понимать, что это — культовая модель, характерная именно для советского периода истории нашей страны и доведённая до полного абсурда (например, одних только населённых пунктов, названных в честь С.М. Кирова, в СССР было более 150, а улицы Вальтера Ульбрихта не было даже в ГДР, но на карте Москвы она существовала!).

Следует особо подчеркнуть, что «мемориальные названия», то есть такие топонимы, которые официально утверждаются специальным указом для увековечивания и прославления ушедшего из жизни человека (и тем более — здравствующего), вовсе не являются частью традиционной русской топонимии. Наоборот, для нашей культуры они экстрасистемны: до событий 1917 г. «мемориальные» названия населённых пунктов, улиц, площадей были единичными (среди ойконимов — Екатеринбург, Ека-теринодар, Павловск, Николаевск, Александрополь и нек. др., среди урбанонимов — метафорические топообразования типа Екатерининская ул., Николаевская ул. и др.).

В советской топонимии символическая трансонимизация стала одним из атрибутов сакрализации идеологии строя, его представителей и выполняла псевдорелигиозную функцию, что отмечено точной и ёмкой формулой Н.А. Бердяева: «Тоталитаризм отвечает религиозной потребности и есть эрзацрелигия» (по статье проф. М.В. Горбаневского «Судьбы названий в России ΧΧ-ΧΧΙ веков: от наивных заблуждений до политического произвола»),

8. Как Вы относитесь к публикациям, в которых авторы раскрывают «тайны влияния» имени человека на его характер и судьбу?

1. Считаю, что они дают возможность понять причины разнообразия человеческих характеров и помогают человеку принимать верные решения.

2. Уверен, что такие работы — дело рук проходимцев, скрывающих личный коммерческий интерес за псевдонаучным жанром изданий.

3. Затрудняюсь ответить.

Для информации: Российские учёные-лингвисты и ономатологи уверены, что правильным следует считать второй ответ. Таково и мнение сотрудников ИИЦ «История фамилии». К нашему огромному сожалению, за последние годы объём подобной «литературы» достиг масштабов столь внушительных, что начинает порой угрожать психическому здоровью значительного числа читателей подобных сочинений.

О том, насколько беспочвенны данные «исследования», читайте в публикациях на сайте: www.familii.ru

9. Какое название, на Ваш взгляд, более подходит для старинного города на Волге: мемориальное наименование Ульяновск, данное большевиками в 1924 г., или его историческое название Симбирск, известное с 1648 г., или какое-то иное?

1. Симбирск

2. Ульяновск

3. Другое

Для информации. Мнение сотрудников ИИЦ «История фамилии» однозначно, мы — за Симбирск. Это название города имеет многовековую историю. Кроме того, оно является памятником исторической географии нашего Отечества.

Город Синбирск возник в 1648 году как крепость и начальный пункт Синбирской засечной черты. Наименование засечной черты (линии оборонительных сооружений на южной и юго-восточной окраинах Русского государства для защиты от кочевников) было дано по местности Синбирские горы и древнему Синбирскому городищу на левом берегу Волги.

С конца XVIII в. получила официальное признание форма Симбирск (с согласной М в середине топонима).