О чем речь - Ирина Левонтина 2016

Обмолвясь
Странные сближения

Знакомые часто спрашивают, не придумываю ли я те высказывания, о которых пишу в своих текстах. Мол, да брось, ну не может такого быть. А я только повторяю, как герой пьесы «На дне»: «Да было, было же!» Поэтому я стараюсь все, что можно, фотографировать, протоколировать — в общем, фиксировать. Правда, это получается не всегда. Вот и сейчас вы скажете, что такого не может быть. Да было же, поверьте на честное слово: «Прежде чем надевать купальник топлес, вам следует обзавестись крепкими ягодицами». Интересно, человек не знает нерусского слова топлес или книжного слова ягодицы? Или оба знает неточно? Это, кстати, был телеканал «Культура». Правда, переводная передача — французская. Может, переводчик что напутал.

Это я вспомнила в связи с другим примером, в котором тоже есть странное сближение двух слов. Причем тут уж, если кто не верит, я могу не клясться и не божиться, а по слать сомневающихся прямиком на сайт Совета безопасности, где опубликована «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» (утверждена Указом Президента РФ от 12 мая 2009 года. № 537). И там под номером 80 нам пишут: «Главными угрозами национальной безопасности в сфере культуры являются засилие продукции массовой культуры, ориентированной на духовные потребности маргинальных слоев, а также противоправные посягательства на объекты культуры». Должна признаться, что я не сама выловила эту жемчужину: я не в состоянии прочесть столь длинный текст такого жанра. Но политическим обозревателям положено по должности, так что фразочка была замечена и прокомментирована: вы, мол, ребята, как-то определитесь, что вас не устраивает — что культура массовая, то есть ориентированная на большинство, или — что она маргинальная, то есть адресованная меньшинствам, находящимся на обочине, вне магистральных путей. Маргинал (от латинского margo, -inis — «межа», «край») — это человек, отбившийся от своей социальной группы, испытывающий влияние разных культур, норм, ценностей, и т. д. Конечно, такое сочетание вполне объяснимо. Слова часто группируются по оценке, хотя по смыслу вроде бы и не согласуются друг с другом. Например, если в рекламе говорится про один и тот же товар, что он эксклюзивный или, скажем, элитный, то как это согласуется с тем, что про него же сообщается, что он доступный или по демократичным ценам? А никак, главное — что все это хорошее. Так в «Стратегии». Поскольку перед нами раздел «Культура», должно рассматриваться все плохое, что этой самой культуре угрожает. А что есть тут плохого? Конечно, массовая культура: все на продажу, песни и фильмы-однодневки, созданные на потребу толпе («черни», в пушкинском смысле). Классическая формула «Пипл хавает». Что там еще? Ах, да! Надо не опускаться до уровня читателя, а поднимать его, воспитывать, вести за собой. В свое время замечательный ученый М. Л. Гаспаров призывал относиться к массовой культуре без высокомерия, писал о неоднородности и многослойности любой культуры, в которой все пласты имеют право на существование и уважение. Но для большинства интеллектуалов «массовая» — это все же ругательство, выражающее отчужденное презрение носителя иного, более высокого и изысканного, вкуса. Ну а уж маргинал — это ругательство очевидное: мол, пошел вон, ты не считаешься.

Тут еще вот что интересно. Эти два ругательства — немного из разного времени. Сочетание их очень естественно при коллективном творчестве. Хотя сейчас, конечно, бывает, что такие разные элементы смешиваются и в речи одного человека. Но так и видишь, как сочиняется «Стратегия»: каждый член авторского коллектива норовит протащить побольше своих формулировок. Один кричит, что надо обязательно массовую культуру заклеймить. Ясное дело, он учился, скорее всего, еще при советской власти, твердо запомнил, что эта самая массовая культура бывает в буржуазном обществе. Что вражеское окружение, не сумев победить нас в «холодной войне», коварно задумало разложить нашу страну изнутри, при помощи идеологической диверсии, расколоть и поработить. Потому что нас боятся. Впрочем, возможно, он говорит уже слегка по-новому: при помощи экспорта массовой культуры нас хотят лишить национальной идентичности.

Его коллега же разговаривает совсем на другом языке. Он прочитал как раз много западных книжек, а то и вообще в этом рассаднике изучал социологию или политологию. Он тоже хочет протащить свой проект «Стратегии». Про маргиналов — это то, что осталось от его так красиво написанного абзаца. Сволочи, все выкинули, с боем удалось впихнуть одну формулировку в причастный оборот.

А вообще-то можно посмотреть на дело и с другой стороны. Последние пару веков всевозможные мыслители говорят о народе: о благе народа, о характере или душе народа, о счастье народа и его будущем. Однако сам народ как-то всегда ускользал: это оказывались не живые люди, а некий конструкт. Как сейчас, помню софистику, которой нас пичкали в школе: народность Пушкина не в том, что он нравится народу. Народ, может, еще не дорос и все продолжает нести с базара «Милорда глупого». Народность Пушкина в том, что в его произведениях отразилась душа народа и его сокровенные чаяния. Каждый отдельный человек мог быть против повышения цены на проезд в трамвае с трех копеек до пяти, но народ — народ был за. Мыслителей никогда не смущало, если врагами народа оказывалось чуть не все население.

В сущности, в этом парадоксальном обвинении массовой культуры в маргинальности отразилось старое доброе романтическое представление о народе как некой идеальной ипостаси населения. Да, массам нравится шансон и Петросян. Но народ — народ ждет от художника высоких образцов парения духа.