Русский со словарем - Ирина Левонтина 2016

Суесловие
Личная фурия

Меня поразила сказанная во время одной из реорганизаций правительства фраза: «Ответственность министров будет персонифицирована». Понятно, что имелась в виду личная, или персональная, ответственность министров. Но реально сказано в этой фразе нечто другое. Персонификация — это то же самое, что олицетворение, то есть представление какой-либо абстракции в виде человеческого существа. Например, помните чеховского человека с молоточком из рассказа «Крыжовник»? Такой человек с молоточком должен быть у каждого счастливого человека и напоминать ему, что не все вокруг счастливы и что счастье не вечно. Вот это и есть персонификация. Человек с молоточком олицетворяет для Чехова совесть. Или вот Статуя свободы — свобода персонифицирована, представлена в виде женщины. В классической книге выдающегося нидерландского историка и культуролога Иохана Хейзинги «Homo ludens» сказано:

Как только эффект образного выражения в описании состояния или события создается с помощью терминов мимоидущей жизни, мы вступаем на путь персонификации. Олицетворение бестелесного или безжизненного — душа всякого мифотворчества и почти всякой поэзии.

Так что же такое персонифицированная ответственность? Так и видишь министров, вокруг которых толпятся эдакие мойры — греческие богини судьбы. Или лучше римские фурии — богини мести, кары, мучительницы душ в аду. У каждого министра своя фурия — персонифицированная ответственность. Интересно только, как это можно устроить?

Или, пожалуй, не так. У мрачного символиста Федора Сологуба в романе «Мелкий бес» есть такой персонаж — недотыкомка, которая бегает под стульями, воплощение ужаса жизни. Вот, пожалуй, персонифицированная ответственность министров — это такая серая недотыкомка в чиновничьем костюме, которая бегает под стульями и расшатывает кресло под министром. Чтоб ему служба медом не казалась.

Вспомним уж заодно еще один шедевр современного русского языка, связанный с латинским словом персона. Всем, наверное, приходилось слышать такую формулу: «Ну а теперь давайте по персоналиям» (то есть «обсудим конкретных людей»). Вообще-то слово персоналия — это само по себе латинское множественное число. Это то, что касается лично каких-то людей, в частности, раздел юбилейных статей и некрологов в журналах. Но появилось и слово персоналии, которое все чаще употребляется просто в значении «персоны». Например, в книге Андрея Константинова «Бандитский Петербург» читаем: «Наверное, все дело в персоналиях, в конкретных людях, которые выполняют ту или иную работу».

Так что получается, что сами министры — это персоналии, а ответственность у них персонифицирована. Чего же от них тогда и ждать?