Имена чисел в современном русском языке: семантический, грамматический и функциональный аспекты - Лыков Александр Вадимович 2006

Заключение

Замысел работы заключался главным образом в том, чтобы исследовать русскую речь в попытке объяснить, как и с какой целью люди пользуются именами чисел. В связи с поставленной задачей определился объект (имена чисел как элементы речи) и жанр исследования, находящийся на грани лексики, грамматики и стилистики.

В основу категориально-грамматического описания имен чисел была положена мысль П.В.Чеснокова о том, что категориальное значение части речи — это семантическая форма представления лексемы, что при одинаковом семантическом содержании слова разных частей речи различаются способом представления этого содержания, формой его осмысления [256, 86-94].

Исследование показало, что количественные числительные категорируются языковым сознанием как особая часть речи, поскольку они представляют в языке особые семантические формы мышления (математического мышления), которые маркируются их способностью обслуживать в качестве имен чисел выражения математического счета. Морфосинтаксические параметры, которыми оформляются лексемы, называющие абстрактные числа, в составе КГ маркируют не категориальное значение числительных, а семантическую форму синтаксической именной конструкции в целом. Синтаксис названий чисел в составе КГ не стабилен даже в отношении падежных форм одной и той же числовой лексемы. Количественные числительные в составе КГ передают числовую информацию об объектах мира в соответствии с теми возможностями и способами счета, которые открывает математическая счетная система (вне зависимости от характера и направленности синтаксических отношений числительных и существительных в составе КГ).

Информация о категориальном значении числительных содержится не в грамматических (как это имеет место в отношении классических частей речи), а в лексических значениях имен чисел. Функциональная природа числовых названий, их генезис в языке заключается в том, что имя числа приобретает категориальный статус в процессе ряда последовательных переосмыслений (по модели эволюции имени сорок), отвечающих развитию абстрактной счетной системы. Напротив, лексемы типа белый, белизна, белеть, бело (представляющие классические части речи) возникают из коммуникативной потребности в расширении способов передачи информации в результате подключения к исходной лексеме (бел+ый) другой семантической формы с помощью морфосинтаксических показателей, маркирующих ту или иную часть речи (бел +изна, бел+ еть, бел+о). В этом случае материальный знак (выражающий понятие) находит новую семантическую форму для выхода в речь.

Когнитивные процессы в сфере математического мышления в конечном итоге привели к возникновению нового способа осознания числа вне отношения к миру вещей. Таким образом, классические части речи, с одной стороны, и числительные — с другой, имеют общие основания (потребность различных способов осознания передаваемой информации для лучшего выполнения языком коммуникативной функции), но различную природу. Классические части речи (белый, белизна, белеть, бело) коммуникативно востребованные семантические формы представления любой лексемы, выявляемые набором ее морфосинтаксических параметров. Числительные (один, два, три, пять, тысяча) — это лексемы, с помощью которых количество осознается как абстрактное число. Семантическая форма осознания числа вне отношения к объективному миру, возникшая в результате развития особого математического мышления, имеет не грамматическую, а функционально-семантическую природу, выявляясь не набором морфосинтаксических признаков лексемы, а ее семантическими функциями.

Классические части речи объединяются общей семантической формой осознания любого логического содержания.

Количественные числительные объединяются общим логическим (числовым) содержанием и абстрактной «математической» формой его осознания.

При пользовании языком носитель вынужден осуществлять одновременный выбор воспроизводимых системных средств языка из соответствующих парадигм на нескольких уровнях (выбор лексем, частей речи, граммем). Выбирая необходимую для выражения определенного смысла номинативную единицу, носитель языка одновременно выбирает необходимый ему для определенного высказывания способ представления лексического содержания, то есть часть речи. Например, при необходимости выразить идею белого цвета носитель русского языка выберет не только соответствующую основу (корень), но и часть речи (белый, белизна, белеть, бело) в зависимости от того, какой способ осознания идеи белого цвета он считает актуальным, значимым в коммуникативном аспекте. Естественно, выбор части речи, возможность варьирования коммуникативных функций одной номинативной единицы возможен в условиях, когда в системе языке есть альтернативные лексемы, представляющие различные формы осознания посредством языка одного идеального содержания. Поэтому различия между частями речи явно обнаруживаются именно в возможности альтернативных способов описания одной объективной ситуации [212, 33-41].

Имена абстрактных чисел противопоставлены всем другим числовым лексемам (собирательным и порядковым числительным, количественным существительным, глаголам, наречиям), которые репрезентируют различные формы осознания числа в отношении к предметному миру (десять — десятеро, десяток, десятый, удесятерить, вдесятером) и дают носителю языка альтернативные способы представления числового содержания в речи. Очевидно, семантика всех других лексических средств передачи числовой информации (в том числе и собирательных числительных) не свободна от идеи предметности.

Выбор части речи как семантической формы выхода лексемы в коммуникацию (если лексика и грамматика дает носителю альтернативу в виде подобных парадигм) во многом относится к стилю (индивидуальной стороне) высказывания, поскольку этот выбор всегда зависит от предпочтений, коммуникативных целей, установок, точки зрения говорящего.

Именно в частях речи как особых семантических формах мышления грамматика соединяется со стилистикой. Поэтому изучение названий чисел как особых семантических форм передачи числовой информации невозможно без стилистического исследования конкретных произведений речи. «Речь всегда отлита в форму высказывания, принадлежащего определенному речевому субъекту, и вне этой формы существовать не может» [16, 263]. Показательно, что наблюдения стилистического характера оказались востребованными во всех главах работы, а не только в частях, посвященных собственно стилистическим функциям числительных.

Еще раз подтвердились слова М.М. Бахтина: «Грамматика (и лексика) существенно отличается от стилистики (некоторые даже противопоставляют ее стилистике), но в то же время ни одно грамматическое исследование… не может обойтись без стилистических наблюдений и экскурсов. В целом ряде случаев граница между грамматикой и стилистикой как бы и вовсе стирается…

Можно сказать, что грамматика и стилистика сходятся и расходятся в любом конкретном языковом явлении: если рассматривать его только в системе языка, то это грамматическое явление, если же рассматривать его в целом индивидуального высказывания или речевого жанра, то это стилистическое явление…. Но эти две точки зрения на одно и то же конкретное явление языка не должны быть взаимно непроницаемы друг для друга и не должны просто механически сменять друг друга, но должны органически сочетаться (при самом четком методологическом различении их) на основе реального единства языкового явления» [16, 257-258].