Грамматическое учение о слове - В.В. Виноградов 1986

Частицы речи
Модальные слова и частицы. Их разряды
Различие между книжным и разговорным языком в употреблении модальных слов и частиц

Модальные слова и частицы в разговорной речи несут те же логические, экспрессивные и стилистические функции, что и в книжном языке. Но, кроме того, здесь они иногда служат своеобразной "алогической", экспрессивной приправой речи и даже ее орнаментацией. На комическом нагромождении и подчеркивании таких логически опустошенных модальных слов и частиц строил "уснащенную" речь своих косноязычных персонажей Гоголь. Гоголь подметил и юмористически использовал характерную особенность бытового просторечья. Классическим образцом такой уснащенной речи является "Повесть о капитане Копейкине". Например: "Вот мой капитан Копейкин решил отправиться, сударь мой, в Петербург, чтобы хлопотать по начальству, не будет ли какого вспоможения, что вот-де так и так, в некотором роде, так сказать, жизнью жертвовал, проливая кровь... Ну, можете представить себе: эдакий, какой-нибудь, то-есть, капитан Копейкин, и очутился вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в мире" и т. д. После Гоголя широкое, разнообразное, иногда очень тонко и индивидуально дифференцированное употребление модальных слов и частиц или разных других выражений в модальной функции стало характерным свойством реалистического диалога в языке русской художественной литературы второй половины XIX и начала XX в. Нередко это языковое явление становится источником тонких художественно-экспрессивных (например, комических) эффектов. Эта черта в бытовой речи не вымерла до настоящего времени. Так, А. Меромский указывал на то, что "вместе с рядом других ненужных слов и выражений в речевой обиход деревни проникли такие книжные вводные слова, как конечно или действительно, и употребляются нередко без прямой нужды и без всякого смысла".

Например: Она была, конечно, среднего росту; Мне, конечно, 37 лет; Проживаем мы, конечно, в Курской губернии... Занятие — хлебороб; Схватил он ее, действительно, за вихор и ну таскать и т. д.

Далее А. Меромский говорит о "набившем оскомину" двусловии так сказать: "Это так сказать, засоряющее речь, свидетельствует о приближении крестьянского письма к (интеллигентной. — В. В.) разговорной речи, которая весьма густо уснащена пресловутым так... или как сказать" (22).

Но вместе с тем в живой устной речи, в ее областных разветвлениях множество модальных слов сохранило всю свою экспрессивную остроту и свежесть. Так, А. Меромский писал о языке селькора: "Чего-чего, а вводных слов в селькоровской речи хоть отбавляй. Щедрое их изобилие служит обычно показателем живого, полноценного строя речи. Выкинуть их из языка — значит обескровить его, иссушить, схематизировать... В селькоровском речевом обиходе с позволения сказать или по всей вероятности вы не встретите. Зато вас обдаст свежей струей совсем иных вводных слов". Далее указываются примеры на употребление таких модальных слов и частиц, как почитай, знать, чай, как водится, небось, видать и т. п. (23)

Таким образом, устная речь обладает более красочными, лексически разнообразными и более экспрессивными видами модальных слов и частиц. Она непрестанно обогащается новыми их формами. Это понятно. Устная речь аффективнее и активнее, чем книжный язык. Поэтому в ней больше модальных оттенков, и они ярче. Но автоматизм приводит к засорению устной речи пустыми модальными частицами. Понятно, что модальные слова из живой устной речи проникают и в область литературно-книжного выражения. А здесь, с своей стороны, развиваются более сложные, синтаксически разнообразные, богатые экспрессивными и интеллектуальными оттенками способы и формы выражения модальностей речи.