Путешествие в слово - Эдуард Арамаисович Вартаньян 2009

Мудрость в портативной форме, или глава о «живописном способе выражаться» посредством кратких, метких, сочных, образных иносказательных речений и готовых словесных формул, являющихся жемчужинами коллективного или индивидуального творчества и составляющих в совокупности фразеологию могучего русского языка

Мы можем выражать свои мысли готовыми комбинациями слов, словесными формулами, иначе фразеологизмами.

Ученые еще не выработали на фразеологию единого взгляда — как классифицировать те или иные группы фразеологизмов, чем одна из групп отличается от другой, по какому принципу исследовать эти замечательные возможности и явления нашей речи. И это понятно, ибо всякого рода трудностей и тонкостей в изучении устойчивых выражений хоть отбавляй.

Мы условимся понимать под фразеологией всю совокупность таких устойчивых сочетаний слов, которые в яркой образной форме выражают понятия, суждения, отражают явления действительности.

Сплошь да рядом такие фразеологические единицы являются «двусмысленными», то есть, помимо своего прямого значения, имеют ярко выраженный иносказательный смысл. Более того, если мотивы создания того или иного фразеологизма забылись, то он живет тогда только в своем втором, благоприобретенном качестве.

В такой двойной жизни фразеологизма очень трудно разобраться малышу. Он «практик» слова, и все понимает буквально. Услышит он, что сосед в мутной воде рыбку ловит — и тотчас представит себе взбаламученную сапогами заводь и соседа, извлекающего из воды рыбку за рыбкой. А другой малыш спрячет от старухи-гостьи своего любимого пса — ведь родители говорили, что она на каких-то делах собаку съела. Все очень просто. Детскому сознанию свойственна непосредственность восприятия. Это еще «святая простота», понимающая любое выражение буквально.

Тут все дело в том, говорит К. И. Чуковский в своей книге «От двух до пяти», что мы, взрослые, если можно так выразиться, мыслим словами, словесными формулами, а маленькие дети — вещами, «предметами предметного мира». Их мысль на первых порах связана только с конкретными образами. Поэтому они так горячо возражают против наших аллегорий и метафор.

Спрашивает, например, одна женщина у своей Наташи, четырех с половиной лет:

— Не скажешь ли ты мне, как понять, когда говорят, что один человек хочет другого в ложке воды утопить?

— Что ты! В какой ложке? Что это? Скажи еще раз. Мать повторяет.

— Этого не может быть! — возражает Наташа. — Никогда не может быть!

И тут же демонстрирует всю фактическую невозможность такого поступка: схватывает ложку и быстро кладет ее на пол.

— Смотри, вот я! Становится на ложку.

— Ну, топи меня. Человек не поместится… весь сверху будет… Ну вот, смотри… нога больше ложки…

И выражает презрение к подобным оборотам взрослой речи, искажающим реальную действительность…

Ну, а мы-то уже знаем, что иное выражение, как и слово, «имеет, — по словам одного чеховского героя, — свое таинственное… недоумение». Вместо слов неразлучные друзья наша память услужливо предложит нам другие, положим: водой не разольешь. А занимается кто-нибудь бесполезной работой — и вот, пожалуйста: он (она) воду в ступе толчет.

Подыщем еще примеры фразеологизмов, где компонентом была бы вода. И определим их в левую колонку. А в правой расшифруем их иносказательный смысл.

Мы говорим:

А понимаем:

Как в воду опущенный

Имеющий унылый вид

И концы в воду

Скрыть все следы неблаговидного дела

Как в воду кануть

Бесследно пропасть, исчезнуть

Как с гуся вода

Ничем не проймешь, все нипочем

Как рыба в воде

В своей среде, сфере, свободно, непринужденно

Много воды утекло

Много времени прошло

Много воды (в докладе, выступлении, произведении)

Много лишнего, ненужного

В огонь и воду

Быть готовым на любой поступок во имя привязанности, идеи

Прошел сквозь огонь и воду

Бывалый, все испытавший, видавший виды

Воду мутить

Сбивать с толку окружающих, умышленно вносить неразбериху в какой-либо вопрос

В мутной воде рыбку ловить

Извлекать выгоду, пользуясь чужими затруднениями

Воды не замутит

Тихий, скромный, порядочный человек

Как в воду глядел

Угадал, правильно предсказал

Носить (черпать) воду решетом

Заниматься бессмысленной работой

Вилами по воде писано

Еще неизвестно, каков будет исход

Окатить (обдать) холодной водой

Неожиданно, досадно изумить

Вместе с водой выплеснуть (из ванны) и ребенка

Переусердствовать, пренебречь главным

Набрать в рот воды

Хранить молчание

Сидеть на хлебе и воде

Жить впроголодь, бедствовать

Лить воду на мельницу

Подкреплять доводами, фактами чью-нибудь позицию

Выйти сухим из воды

Избежать заслуженной кары

Седьмая (десятая) вода на киселе

Дальний родственник

Как две капли воды

Полное сходство

Вывести на чистую воду

Разоблачить, уличить кого-либо

А вот народные изречения другой конструкции: хлеб да вода — молодецкая еда; лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой; под лежачий камень вода не течет; кто на молоке ожегся, тот и на воду дует; после пожара за водой не бегают…

Это — пословицы, смысл которых ясен без пояснений. Указанные словесные формулы заключают в себе давние житейские наблюдения, взгляды русского народа.

Другие образы, мысли, сравнения, «связанные с водой», найдем мы в высказываниях других народов.

Азербайджанцы утверждают, что проточная вода не загрязнится. Армяне иронизируют: рыба еще в воде, а он сковородку на огонь ставит. Вьетнамцы подмечают закономерность: вода в реке — рис на рынке. Узбеки философически замечают: воду, что рядом течет, не ценишь.

Мы можем вслед за древнегреческим мудрецом воскликнуть: нельзя в одну и ту же воду (реку) войти дважды, или в соответствующих случаях ввести в свою речь библейское выражение темна вода во облацех.

Этот список устоявшихся сочетаний слов, привычно употребляемых и правильно воспринимаемых, можно удвоить, утроить… Но мы преследуем другую целы покавать многообразие, разнородность фразеологизмов й определить возможные пути их классификации.

По-разному можно группировать и исследовать фразеологические единицы языка.

Все фразеологическое богатство, используемое в речи, можно рассматривать в аспекте: «свое» и «чужое». То есть, что создано русским народом, русской литературой и что создано творчеством других народов, других литератур. Тогда «своим» мы назовем, к примеру, такие обороты, как вилами по воде писано; седьмая вода на киселе; лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой; без воды — нитуды и ни сюды…Их национальная принадлежность установлена, доказана фактами русской жизни, ее обычаями, а потому — и образами, использованными при построении фразеологизма. Вилами по воде писано — здесь вилы обозначают вовсе не орудие крестьянского труда, а круги — так они называются и доныне в ряде диалектов русского языка. Кисель, пирог — традиционные «готовки» русской кухни, а потому они являются «героями» и ряда других исконно национальных оборотов: за семь верст киселя хлебать; ешь пирог с грибами, держи язык за зубами. Если оборот пришел в нашу речь из литературного творчества, то знаем мы тогда и конкретного его автора. Без воды — ни туды и ни сюды, а также: отдыхаем — воду пьем, заседаем — ? воду льем — слова из «Песенки водовоза» В. И. Лебедева-Кумача, исполненной в кинокомедии «Волга-Волга» и крепко полюбившейся народу.

«Чужое» же — это не всегда то, что «не свое».

Если выражение вместе с водой выплеснуть и ребенка пришло к нам из немецкого языка (давний образ, закрепившийся благодаря М. Лютеру: «Не следует ребенка вместе с водой выплескивать из ванны»), а оборот рыба еще в воде, а он сковородку на, — огонь ставит сложился в речи армянского народа, то ряд выражений, возникших на почве библейских легенд и античных литератур и вошедших в фонд многих языков мира, мы считаем интернациональными.

Поэтому вовсе не чужим для нас, как и для французов, англичан, немцев, является оборот в мутной воде рыбку ловить, возникший на основе одной из басен Эзопа. Хитроумный рыбак, закинув сети, стал с шумом мутить вокруг них воду, в которую и попала оглушенная и ослепленная рыба. Или темна вода во облацех (воздушных) — цитата из библейского текста. В романе «Новь» Тургенева есть такое место. Дьякон спросил однажды Гарасю: как, мол, он объясняет выражение: темна вода во облацех? — на что Гарася должен был, по указанию самого отца дьякона, ответствовать: «Сие есть необъяснимо». Как характеристика чего-то непонятного, недоступного нашему разумению этот библеизм употребляется и доныне.

Великий испанец, драматург Л one де Вега заметил: «Если сказано хорошо, то не все ли равно, на каком языке». Это умно и правильно, но только не для исследователя языка, которому вовсе не безразлично, гений какого народа сотворил то или иное речение.

Вполне закономерна классификация фразеологизмов по их «возрасту». В этом случае они могут нести с собой открытия для историков, этнографов, правоведов. В выражениях, которые приведены в этой главе, немудрено заметить различную степень их смысловой неразложимости и изменяемости составных частей. Поэтому лингвисты нередко группируют фразеологические обороты по признаку, спаянности слов внутри выражения, а также его мотивированности. Исходя из этого принципа мы можем условно разделить все фразеологизмы на четыре группы.

Фразеологические сочетания, в которых одно из слоь употребляется лишь в сочетании с определенным узким кругом других слов. Такая избирательность и рождает фразеологизм со свойственным только ему значением. К примеру, рыражения трескучий мороз, втемяшиться в голову. Особенностью таких сочетаний является легкая заменяемость входящих в него редких слов другими. Действительно, трескучий мороз без ущерба для смысла заменяется словами сильный мороз, втемяшиться в голову — засесть в голове.

Следовательно, устойчивость таких сочетаний не велика, а их значения полностью вытекают из значений входящих в них слов.

Фразеологические единства — это такие целостные устойчивые сочетания, в которых отдельные слова не утра-тиля еще своих прямых значений, но которые в совокупности обретают переносный смысл.

Мы в прямом смысле слова можем ловить рыбку в мутной воде, или прокатить на вороных.

Но воспринимаем мы их в переносном, образном качестве.

Держи карман шире, например, два века назад употребяялось в своем прямом значении. Карманом называли мешок или торбу, которую носили поверх одежды. При надобности их можно было раскрыть, «держать шире». Теперь мы вспоминаем об этих карманах, когда хотим сказать: «Как же, дожидайся! Так я и наполнил твои широко открытые «карманы«!» Или: играть первую скрипку. В оркестрах бывает не одна, а несколько скрипок: «прима», или «первая скрипка», «втора», «альт» и т. д. Из них первые скрипки считаются ведущими. Сейчас выражение первая скрипка сохраняется как музыкальный термин, а в общей речи употребляется в переносном значении: «человек, играющий главную роль, подлинный руководитель в каком-либо деле».

Следовательно, отметим мы про себя, фразеологические единства — это образные выражения, возникшие на базе некогда свободных словосочетаний. Они, как правило, мотивированы. Они представляют собой более тесный союз слов, чем фразеологические сочетания.

Фразеологические сращения — окостеневшие, застывшие, сцементированные, нерасторжимые, неизменяемые, немотивированные смысловые единицы. Я привел такую цепочку уточняющих эпитетов не зря — таковыми их наделяют лингвисты. Фразеологизмы этой категории называют еще «витаминами речи», «изюминками языка», «замечательными аномалиями», абсолютно непереводимыми на другие языки.

Фразеологические сращения в своей массе — это идиоматические выражения [16], или просто идиомы. А коль скоро они присущи одному какому-то языку и имеют смысл совсем, я бы сказал, неожиданный — при переводе их на другой язык без специальных словарей не обойтись. Вот почему в библиотеке лингвиста всегда можно найти не только «Фразеологический словарь русского языка, вместивший изрядное число идиом, но и англо-русский фразеологический словарь, французско-русский фразеологический словарь и т. д.

Без такого подспорья никто к переводческой работе не приступит.

Владимир Ильич в письме, датированном 1898 годом, пишет Анне Ильиничне:

«Надо бы иметь грамматику английского языка, особенно синтаксис и особенно отдел об идиотизмах языка» (т. 55, с. 84).

Слово идиотизм — греческого происхождения. Оно означало «странность, непонятность». Идиотизм как лингвистический термин вошло в ряд европейских языков, в том числе и в русский, но затем было заменено словом идиоматизм. Впрочем, в своей первоначальной форме оно до сих пор существует во французской и немецкой языковедческой лексике.

Мы говорим: как пить дать — смысл: «наверняка» непременно» или «просто, без всякого усилия». Можно без конца ломать голову над словосочетанием попасть впросак и так и не доискаться истоков идиомы, имеющей смысл: «оказаться в незавидном положении, оплошать», если не ознакомиться с историей ремесел. Просак — станок, на котором сучили веревки. Неосторожное движение могло затянуть работника в станок, привести к увечью. Но даже и такое объяснение не полностью проясняет дело. Ведь почему-то один садится в лужу, а другой попадает впросак. Почему в последнем слове слились предлог и существительное? Я отвечу, что подобное слияние наблюдается и в упоминавшемся выражении сгореть дотла, где тло — это «дно, основание». В том-то и фокус, что пока на этот вопрос ответа нет, есть только обычай писать эти слова слитно, что и зафиксировал орфографический словарь русского языка, и тем самым узаконил эту незаконную, с точки зрения здравого смысла, норму.

И наконец, последняя группа.

Фразеологические выражения — качественно отличные от трех предыдущих типов фразеологические единицы. В таких оборотах каждое слово имеет свободное значение» а все вместе они предстают перед нами как готовые законченные предложения. Если выйти за рамки разбираемой классификации фразеологизмов, можно сказать, что в роли фразеологических выражений выступают народные пословицы, афоризмы, изречения — все те готовые формулы речи, что содержат в себе законченность фразы, назидание, утверждение, вывод. К таким выражениям относятся: под лежачий камень вода не течет; как волка ни корми — он все в лес смотрит; как собака на сене: сама не ест и скотине не дает; если враг не сдается — его уничтожают; нужно есть, чтобы житъ, а не житъ, чтобы есть и

Читайте,

завидуйте,

я — гражданин Советского Союза!

Верно говорят: нельзя как следует овладеть языком, не изучив его фразеологии. Но неоспоримо и другое: нельзя как следует— овладеть фразеологией, не уяснив, откуда и как появился в языке тот или иной фразеологизм, какова его родословная и каков его смысл.

Я уже слышу возражения: абсолютное-де большинство владеющих языком знает лишь смысл фразеологизма, но не его историю: и это ни в какой мере не мешает использовать все —известное фразеологическое богатство. Ну что ж, можно и поспорить. И доказать, что изучение истории фразеологизма.не только полезно в познавательном отношении, но имеет непосредственное касательство к речевой практике. Если мы признаем наличие в языке фразеологизмов-синонимов, а это, как говорится, непреложный факт, то обязаны согласиться и с тем, что выбор того или иного из них определяется конкретной речевой ситуацией.

Знакомство с биографией фразеологизма помогает четко определить тональность его смысла, сферу применения, а потому и уместность внесения в тот или иной контекст. Исключение составляют разве те обороты, хождение которых вызвано отличием нынешнего восприятия от прежнего (например, выражения сбоку-припеку, не в своей, тарелке, о них будет рассказано дальше).

Вот почему я предлагаю пойти по пути знакомства с биографией таких выражений, которая ответит на традиционные вопросы: что, где, почему и как.

В книжке «Из жизни слов» я рассказал юному читателю о происхождении и судьбе многих пословиц, поговорок и крылатых выражений. Книга открывалась великолепным предисловием Льва Васильевича Успенского. Немногословное, оно легко и просто объясняло сложные явления фразеологии.

Заманчиво деление всех фразеологических оборотов на две специфические группы, два потока. Один, «восходящий», устремляется в общий язык из глубин народной мысли и дарит нас пословицами, поговорками, присловьями и присказками, что создали коллективный разум и вкус. В творении этих крошечных произведений словесности принимало участие на протяжении веков великое множество людей: все они оттачивали, чеканили, шлифовали эти перлы изустной речи. Но и в этом излюбленном жанре народного творчества всегда был кто-то «первый сказавший», «первый придумавший», хотя имя творца для нас безвозвратно потеряно. В самом деле, кто возьмется разыскать авторов, что еще в далекие времена сотворили десятки тысяч словесных миниатюр» в которых заключены наблюдения, опыт и оценка человеческой деятельности? И мы говорим: творец — народ.

Что же такое пословица? Это краткое образное законченное речение, имеющее назидательный смысл. Случается, что в семью пословиц зачисляются и меткие вы-ражения4 крылатые слова, имеющие конкретного автора. Это высшая оценка афористического творчества писателя.

В свое время Пушкин предсказывал, что пбйовина стихов из «Горя от ума» «должна войти в пословицу». А вскоре Белинский отметил: «Стихи Грибоедова обратились в пословицы и поговорки».

Поговорка — образное, иносказательное речение, отличающееся от пословицы своей недосказанностью, отсутствием назидания. Поговорка может возникнуть без связи с пословицей, но может явиться и ее отрывком (или же, напротив, послужить основой для ее создания).

Проиллюстрирую примерами.

Вот некоторые крылатые слова из комедии «Горе от ума», ставшие пословицами: минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь; обычай мой такой: подписано, так с плеч долой; грех не беда, молва нехороша; блажен, кто верует, тепло ему на свете; и дым отечества нам сладок и приятен; читай не так как пономарь, а с чувством, с толком, с расстановкой; служить бы рад, прислуживаться тошно; свежо предание, а верится с трудом.

И ставшие поговорками: а судьи кто?; знакомые все лица!; дистанция огромного размера; умеренность и аккуратность; герой не моего романа; времен очаковских и покоренъя Крыма; милъон терзаний; рассудку вопреки, наперекор стихиям; шумим, братец, шумим.

Из пословичного цельного афоризма мы в своей речи привычно используем только часть его: подписано, так с плеч долой! Или еще короче: с плеч долой — «оголяя» пословицу до поговорки, которая бытовала в народной речи задолго до написания комедии. Мы можем употребить слова дым отечества, а остальные, недосказанные, подразумевать. Выражение злые языки страшнее пистолета гораздо чаще употребляется без своей второй, констатирующей части.

Великое множество выражений пришло в общенародный язык из разговорно-бытовой речи, включая сюда ходячие обороты, пословицы и поговорки! раскусить человека; как волка ни корми — он все в лес смотрит, нет худа без добра; от добра добра не ищут; там хорошо, где нас нет…

Возникли в крестьянском быту; мели Емеля, твоя неделя; поворачивать оглобли; старый конь борозды не испортит; что посеешь, то и пожнешь; своя земля и в горсти мила; круговая порука; цыплят по осени считают…

Имеют фольклорное происхождение: вот тебе, бабушка, и Юрьев день; сказка про белого бычка; на ходу подметки режет (рвет); когда царь Горох с грибами воевал; укатали Сивку крутые горки; брито — нет, стрижено; остались от козлика рожки да ножки; нашего полку прибыло; мыши кота погребают…

Щедрым источником фразеологии является профессиональная речь. Выражения, выработанные людьми одной профессии, специальности, нередко вырываются из узкого круга этих групп людей и обретают все права гражданства в языке.

«Вся морская терминология так же, — как и язык моряков, великолепна, — писал К. Паустовский. — …Язык моряков крепок,: свеж, полон спокойного юмора. Он заслуживает отдельного исследования так же, как и язык многих других профессий…»

Стоит с этой целью еще и еще раз полистать книги «романтика моря» Александра Грина или замечательные рассказы К. Станюковича. Крепкие просоленные словечки, прибаутки, слова команд, переосмысленные фигурально, — многие из них с палуб кораблей сошли на землю, во всеобщую разговорную речь.

Держать нос по ветру; сидеть у моря и ждать погоды; бросить якорь; стать на якорь; на всех парусах; полный вперед; попутного ветра!; отдать концы; человек за бортом! — эти выражения в образном или расширенном плане широко употребляются в печати и художественной литературе. Ряд других, типа продраить с песочком (песком) [17] (откуда и пропесочить — «дать нагоняй»), более уместен в просторечии.

Язык военных дал нам такие выражения: направление главного удара; стать в строй; из ряда вон выходящий; взять на мушку; вызвать огонь на себя; второй эшелон.

Из речи актеров почерпнуты: войти в роль; быть на вторых ролях; потерпеть фиаско; под занавес; этот номер не пройдет.

Обороты разделать под орех; без сучка без задоринки; бить баклуши; топорная работа; снять стружку дали нам деревообделочники.

От портных — шито белыми нитками; на живую нитку; с иголочки.

От аптекарей — через час по чайной ложке; позолотить пилюлю.

От парикмахеров — стричь под одну гребенку; пекарей — сбоку припека; охотников — мертвая хватка; шоферов — завестись с полуоборота; школьников — ни в зуб ногой; знать на ять; прописать ижицу и т. д., и т. п.

Другой поток, «нисходящий», поставляет в народный язык — из отечественной и иноязычной литературы — научные, технические, общественно-политические и другие специальные терминологические выражения. Это словосочетания, которые были переосмыслены и вошли в образный речевой обиход: выйти на орбиту; достигнуть апогея; центр тяжести; абсолютный нуль; привести к общему знаменателю; попасть в цейтнот.

Однако самой мощной струей нисходящего потока являются крылатые слова, происходящие из определенного литературного или исторического источника и имеющие, как правило, конкретного автора. Это образы художественной литературы, афоризмы выдающихся людей, краткие афористические формулы суждений или утверждений, содержащиеся в письменных памятниках. В арсенал крылатых слов вошли, в частности, такие выражения, как: не хочу учиться, хочу жениться; убояся бездны премудрости (Д. И. Фонвизин). А воз и ныне там; кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку (И. А. Крылов). Свежо предание, а верится с трудом; герой не моего романа (А. С. Грибоедов). Еще одно, последнее сказанье, и летопись окончена моя; жалок тот, в ком совесть нечиста (А. С. Пушкин). Есть еще порох в пороховницах; легкость в мыслях необыкновенная (Н. В. Гоголь). Зри в корень; никто не обнимет необъятного (Козьма Прутков) [18]. Живой труп; все смешалось в доме Облонских (Л. Н. Толстой). Волга впадает в Каспийское море; лошади кушают овес и сено; человек в футляре (А. П. Чехов). Человек — это звучит гордо; если враг не сдается — его уничтожают (А. М. Горький). Во весь голос; для веселья планета наша мало оборудована (В. В. Маяковский). Путевка в жизнь (из названия кинофильма по сценарию Н. Экка и А. Столпера). Нам песня строить и жить помогает (из песни В. Лебедева-Кумача к кинофильму «Веселые ребята»).

Немало крылатых выражений заимствовано в нашу речь из иноязычного источника. Само выражение крылатые слова восходит к Гомеру. Пришел, увидел, победил принадлежит Ю. Цезарю. Здесь Родос, здесь прыгай — из басни Эзопа. Ганнибал у ворот — в фигуральном смысле — впервые употреблено Цицероном. Ромео и Джульетта — нарицательное обозначение юных влюбленных — возникло на основе одноименной трагедии Шекспира. Панургово стадо — из романа Рабле. Архитектура — застывшая музыка — выражение Гете…

Крылатыми в языке многих народов стали выражения, возникшие из библейских мифов и легенд: избиение младенцев, ноев ковчег, всемирный потоп, иерихонская труба, валаамова ослица; из художественных творений, мифов и верований греков и римлян: ахиллесова пята, троянский конь, нить Ариадны, бочка Данаиду рог изобилия, метать громы и молнии, до греческих календ, вернуться к родным пенатам.

В произведениях В. И. Ленина мы найдем тысячи художественных образов, афоризмов, крылатых слов, привлеченных из русской и зарубежной литературы (так, только образы, почерпнутые у великого русского сатирика М. Е. Салтыкова-Щедрина, встречаются в произведениях В. И. Ленина около трехсот раз). Широко исполь-зопал Ленин сатирическое наследие Крылова, Гоголя, Чехова, античные и библейские мифы и легенды. А как часто прибегал Владимир Ильич к образам из сказок, к пословицам и поговоркам — этим сгусткам народной афористической мудрости. «Бывают такие крылатые слова, — писал В. И. Ленин в статье «Соседи по имению«, — которые с удивительной меткостью выражают сущность довольно сложных явлений» (т. 25, с. 138). Ленин умел найти такие «удивительно меткие» образные средства языка, которые делали его мысль энергичной, рельефной, запоминающейся.

Только в первом томе Полного собрания сочинений В. И. Ленина можно найти сотни крылатых слов, пословичных выражений, поговорок, которые придают его произведениям полемическую заостренность, иронию, сарказм, обращенные к политическим противникам.

Здесь и: за деревьями не видеть леса (с. 61, 250, 355, 401, 485); шито белыми нитками (с. 97); сесть в лужу (с. 154), закусить удила (с. 183)… Здесь выражения греко-римского и библейского происхождения: прокрустово ложе (с. 339); гордиев узел (с. 486); да, да — нет% нет, а что сверх того, то от лукавого (с. 214); альфа и омега (с. 264); фиговый листок (с. 301)… Крылатые слова из русской и мировой литературы: благими намерениями ад вымощен (с. 245); Щуку бросили в реку (с. 305); аркадская идиллия (с. 399)…

Давайте проследим, как, где, когда, «по какому случаю» рождаются, если хотите, «делаются» фразеологизмы — пословицы и поговорки, крылатые слова и афоризмы, которые, по словам американского писателя У. Олджера, суть «мудрость в портативной форме, концентрированный экстракт мыслей и чувств».

Начну я с трех фразеологизмов «местного значения». Первый сложился на моей памяти, и, возможно, не без моего участия. Второй — среди участников научной экспедиции в Африке. Третий взят из «Воспоминаний» Т. Л. Сухотиной-Толстой.

Не поискать ли Хомку?

Принес я как-то домой хомячка. В зоомагазине купил. Дети обрадовались. Прижился у нас, членом семьи стал. Дали ему имя — Хомка. Кликнешь его — бежит, рыжим комком перекатывается. А потом станет на задние лапки, передние к грудке прижмет — и служит, лакомства ждет. В общем, занятный, шустрый зверек.

Но вот однажды пришли домой, а Хомки нашего нет. Кличем, во все уголки заглядываем, нет — и все тут.

Объявили мы всеквартирный розыск. Начали поиски с кухни. Сдвинули с места холодильник. Хомки нет.

— Виталка, — командую я, — тащи веник. А ты, Леночка, мокрую тряпку.

Навели за холодильником порядок. Взялись за кухонный шкаф. И за ним нет Хомки.

Затем перешли в прихожую, в одну комнату, другую. Так «попутно» прибрали всю квартиру, а хомячка не нашли. Его принесли нам вечером соседи. Они подобрали его на лестничной клетке — больно далеко утром вышел нас провожать.

С того дня и вошло в нашу семейную речь непонятное для других выражение: не поискать ли Хомку? Это значило: не пора ли приступать к уборке квартиры.

Уверен, что и в вашей семье или в среде сверстников возник фразеологизм — другой, вызванный случаем, обстоятельством.

Списать на слона.

Другой пример. Советский ученый Н. Логачев в составе экспедиции побывал в Африке. Однажды, когда в лагере остались повар, рабочий и шоферы, к ним «в гости» пожаловал слон.

Прожорливый визитер не только опустошил запасы продовольствия, но и стал виновником создания фразеологизма. Вот как рассказывает об этом ученый: «В лагере остались noвap, рабочий и шоферы. Вернувшись, мы сразу заметили непорядок: в траве были рассыпаны поломанные палочки макарон, белые пятна муки, риса и сахара. На почве, не просохшей от вчерашнего ливня, сохранились вмятины от ступней величиной с добрую сковороду. Шофер Джумо рассказал: — Мы сидели в палатке и услышали шум. Посмотрели — «тэмбо« орудует возле продовольствия…

Как явствовало из рассказа, слон поедал нашу провизию, не обращая внимания на кричавших. В его пасти исчезла фруктовоовощная часть запасов: бананы, апельсины, лимоны, ананасы, картошка, капуста, морковь, затем он добрался до полиэтиленовых мешочков с макаронами, рисом, сахаром, мукой.

Когда я попросил повара дать к чаю шоколад, из длинного объяснения Шамоло на смеси английского и суахили мы поняли, что слон съел и шоколад; но по хитринке в глазах повара было видно, что слон тут ни при чем. Мы от души посмеялись, по достоинству оценив находчивость Шамоло. С тех пор в лексикон участников экспедиции вошло шутливое выражение: списать на слона, когда речь шла о потерях, виновники которых не установлены.

Архитектор виноват.

Однажды брату Илье подарили чудесную чашку. Он не мог ей нарадоваться. Но вот, проходя из залы в гостиную, он на пороге споткнулся. Чашка вдребезги, Илья в рев.

— Это… это… — старался он выговорить между рыданиями, — не я виноват… Это… архитектор… виноват. Он как-то слышал, что старшие осуждали архитектора за неуместный порог.

С тех пор поговорка архитектор виноват осталась у нас в семье, и каждый раз, когда мы в своих ошибках пытаемся обвинить другого человека или случайность, кто-нибудь из нас непременно с хитрой улыбочкой напоминает, что, вероятно, «архитектор виноват».