Этот удивительный русский язык - Алексей Забазнов 2012

Станет ли велосипед мотоциклом

Мальчик из книги задавался вопросом, почему нельзя писать "велисапет", если он от этого в любом случае не станет мотоциклом.

Что касается конкретного случая со словом "велосипед", то латинские корни "velo" и "ped" в русском пишутся максимально приближенно к оригиналу.

Вообще, при заимствовании чужеязычного слова правила русского языка предписывают как можно меньше отходить его исконного облика. Слово "миллион" пишется у нас через двойное "л" не потому, что мы произносим в нём долгий [л], а потому, что в латинском, откуда мы позаимствовали его, оно пишется через две буквы "l". Отчасти это делается из уважения к соседним культурам, которые обогащают наш язык. Отчасти - удобства ради. Так, для обозначения частицы света в греческом языке физики отыскали слово "фотон" - "световой". Если человек, для которого русский язык родной, выучит слово "фотон", а затем в иностранном языке обнаружит слово "foton", запомнить это интернациональное слово труда ему не составит. А если бы в русском языке это слово писалось приближенно не к греческому оригиналу ("фо-"), а к современному произношению ("фатон"), то при заучивании иноязычных вариантов мы уже испытывали бы небольшие трудности.

Это были примеры с заимствованиями. Почему же русские слова "дуб" и "зуб" не могут заканчиваться на "п"?

"Во рту у тебя - зубы", сказал бы Витя Малеев (снова к Носову, весёлому просветителю!), дав нам "проверочное слово". Это правило "пользования проверочными словами" в строго научных терминах называется правилом постоянства корня. Расшифровка вам не нужна, поэтому привожу простой пример. У корня "образ" есть лишь одно "проверочное слово", где вторая гласная принимает на себя ударение - "образчик". И этот единственный случай требует писать корень "образ" через "а". Разумеется, это правило не действует для корней с беглыми и чередующимися гласными.

Но почему в русском языке существуют "словарные слова", т.е., "слова, которые надо запоминать", не подпадающие под случай заимствования; например, моё любимое слово "орех"? А потому, что в нашей орфографии действует ещё и исторический принцип.

Давным-давно наши предки писали так, как говорили и слышали. Слово "орех" тогда произносилось с чётким [о] и, соответственно, с "о" писалось. Прошли века, сегодня в безударном положении мы произносим вместо [о] другой звук, близкий к [а], но пишем "орех" с буквы "о", как это было пятьсот лет назад.

Вот, примерно так некогда распоряжался властный боярин, и вот так может раскапризничаться ребёнок в кафе в наши дни.

Не менее интересны случаи, когда не за пятьсот, а за какие-то сто лет меняется смысл слова при сохранении облика. Ещё в XIX веке слово "наверное" означало "обязательно", а "обязательно" - "любезно". Но подробнее об этом - в следующем выпуске!

Получив от читателей ряд откликов, которые стали приходить чаще после второй публикации, я с большим удовольствием благодарю всех, кто писал мне по электронной почте и на форуме, особенно - тех, кто подсказывал новые идеи.

Итак, я остановился на таком интересном явлении, как смена значения слова. Явление это, хотя и вполне обыденно для любого языка, обладает своеобразной прелестью. Вы, наверное, помните, что басня Ивана Андреевича Крылова "Стрекоза и муравей" на самом деле рассказывает историю вовсе не хищной глазастой стрекозы, а безобидного длинноногого кузнечика, так как во времена Крылова именно кузнечиков: зелёных, прыгучих и травоядных называли "стрекозами".

И само слово "наверное", которое во времена Достоевского означало "наверняка, гарантированно", теперь значит только "возможно, вероятно". В те же самые времена слово "бесстрашный" (в наши дни - "смелый") означало "безопасный", а "роковой", которое сейчас обозначает что-либо губительное, тогда имело нейтральное значение "решающий, судьбоносный". "Возразить", т.е., "сказать что-то споря", во времена Тургенева употреблялось как обычное "ответить".

Составив такой краткий списочек, я решил немного повеселиться и представить, как мог бы выглядеть газетный отчёт о современном судебном заседании, написанный языком девятнадцатого века.