Учимся писать сочинение 8 класс - Т. А. Чернова 2019
Портретный очерк
Задание 24
Прочитайте и проанализируйте портретный очерк М. Горького «Л. Толстой». Маркируйте текст по ходу чтения:
1) отмечайте в тексте наиболее значительные эпизоды (почему именно на них автор заостряет внимание? какую цель преследует автор?);
2) определите тему, авторскую задачу, основную мысль повествования;
3) выделите яркие детали, создающие психологический портрет Л. Толстого (какой индивидуальный образ Толстого-человека возникает на страницах очерка?);
4) проследите, как построен очерк: как М. Горький рассказывает о своём герое? какой приём использует? как вы думаете почему? каково композиционное своеобразие очерка?
М. Горький «Л. Толстой»
Он много раз и подолгу беседовал со мною; когда жил в Крыму, в Гаспре, я часто бывал у него, он тоже охотно посещал меня, я внимательно и любовно читал его книги, — мне кажется, я имею право говорить о нём то, что думаю, пусть это будет дерзко и далеко разойдётся с общим отношением к нему. Не хуже других известно мне, что нет человека более достойного имени гения, более сложного, противоречивого и во всём прекрасного, да, да, во всём. Прекрасного в каком- то особом смысле, широком, неуловимом словами; в нём есть нечто, всегда возбуждавшее у меня желание кричать всем и каждому: смотрите, какой удивительный человек живёт на земле! Ибо он, так сказать, всеобъемлюще и прежде всего человек, — человек человечества.
...Видел я его однажды так, как, может быть, никто не видел: шёл к нему в Гаспру берегом моря и под имением Юсупова, на самом берегу, среди камней, заметил его маленькую угловатую фигурку, в сером помятом тряпье и скомканной шляпе. Сидит, подперев скулы руками, — между пальцев веют серебряные волосы бороды, и смотрит вдаль, в море, а к ногам его послушно подкатываются, ластятся зеленоватые волнишки, как бы рассказывая нечто о себе старому ведуну.... Не изобразить словом, что почувствовал я тогда; было на душе и восторженно и жутко, а потом всё слилось в счастливую мысль: «Не сирота я на земле, пока этот человек есть на ней!»
У него удивительные руки — некрасивые, узловатые от расширенных вен и всё-таки исполненные особой выразительности и творческой силы. Вероятно, такие руки были у Леонардо да Винчи. Такими руками можно делать всё. Иногда, разговаривая, он шевелит пальцами, постепенно сжимает их в кулак, потом вдруг раскроет его и одновременно произнесёт хорошее, полновесное слово. Он похож на бога...
... Хорош он был, когда, шаркая подошвами, как бы властно сглаживая неровность пути, вдруг являлся откуда-то из двери, из угла, шёл к вам мелким, лёгким и скорым шагом человека, привыкшего много ходить по земле, и, засунув большие пальцы рук за пояс, на секунду останавливался, быстро оглядываясь цепким взглядом, который сразу замечал всё новое и тотчас высасывал смысл всего.
Выйдет он — маленький. И все сразу станут меньше его. Мужицкая борода, грубые, но необыкновенные руки, простенькая одежда и весь этот внешний, удобный демократизм обманывал многих.
И вдруг из-под мужицкой бороды, из-под демократической, мятой блузы поднимается старый русский барин, великолепный аристократ, — тогда у людей прямодушных, образованных и прочих сразу синеют носы от нестерпимого холода. Приятно было видеть это существо чистых кровей, приятно наблюдать благородство и грацию жеста, гордую сдержанность речи, слышать изящную меткость убийственного слова. Барина в нём было как раз столько, сколько нужно для холопов. И когда они вызывали в Толстом барина, он являлся легко, свободно и давил их так, что они только ёжились да попискивали.
Солгать пред ним невозможно было даже из жалости, он и опасно больной не возбуждал её. Это пошлость — жалеть людей таких, как он. Их следует беречь, лелеять, а не осыпать словесной пылью каких-то затёртых, бездушных слов. Он спрашивал: «Не нравлюсь я вам?» Надо было говорить: «Да, не нравитесь». «Не любите вы меня?» — «Да, сегодня я вас не люблю». В вопросах он был беспощаден, в ответах — сдержан, как и надлежит мудрому.
Надо было видеть, как он говорит, чтоб понять особенную, невыразимую красоту его речи, как будто неправильной, изобильной повторениями одних и тех же слов, насыщенной деревенской простотой. Сила слов его была не только в интонации, не в трепете лица, а в игре и блеске глаз, самых красноречивых, какие я видел когда-либо. У Л. Н. была тысяча глаз в одной паре.
... В вечер первого моего знакомства с ним он увёл меня к себе в кабинет, — это было в Хамовниках, — усадил против себя и стал говорить о моих рассказах. Я был подавлен его тоном, даже растерялся — так обнажённо и резко говорил он... Я не возражал ему; вдруг он стал внимателен, ласков и начал выспрашивать меня, как я жил, учился, что читал.
— Говорят — вы очень начитаны, — правда?
Провожая, он обнял меня, поцеловал и сказал:
— Вы — настоящий мужик! Вам будет труднее среди писателей, но вы не бойтесь, говорите всегда так, как чувствуете, выйдет грубо — ничего. Умные люди поймут.
Эта первая встреча вызвала у меня впечатление двойственное: я был и рад и гордился тем, что видел Толстого, но его беседа со мной несколько напоминала экзамен, и как будто я видел не автора «Казаков», «Холстомера», «Войны и мира», а барина, который, снисходя ко мне, счёл нужным говорить со мной в каком-то «народном стиле», языком площади и улицы, а это опрокидывало моё представление о нём.
Второй раз я видел его в Ясной. Был осенний хмурый день, моросил дождь, а он, надев тяжёлое драповое пальто и высокие кожаные ботики, повёл меня гулять в берёзовую рощу. Молодо прыгает через канавы, лужи, отряхивает капли дождя с веток на голову себе и превосходно рассказывает. И ласковой рукою любовно гладит сыроватые атласные стволы берёз.
— Недавно прочитал где-то стихи:
Грибы сошли, но крепко пахнет
В оврагах сыростью грибной...
Очень хорошо! Очень верно!
Вдруг под ноги нам подкатился заяц. Л. Н. подскочил, заершился весь, лицо вспыхнуло румянцем и, этаким старым зверобоем, как гикнет. А потом — взглянул на меня с невыразимой улыбочкой и засмеялся умным, человечьим смешком. Удивительно хорош был в эту минуту!
... Мне всегда казалось, что Л. Н. не очень любил говорить о литературе, но живо интересовался личностью литератора. Вопросы: «знаете вы его? какой он? где родился?» — я слышал очень часто. И почти всегда его суждения приоткрывали человека с какой-то особенной стороны.
Он ходит по дорогам и тропинкам скорой, спешной походкой умелого испытателя земли и острыми глазами, от которых не скроется ни один камень и ни единая мысль, смотрит, измеряет, щупает, сравнивает. И разбрасывает вокруг себя живые зёрна неукротимой мысли.
... Однажды Л. Н. неожиданно спросил меня, точно ударил: «Вы почему не веруете в бога?» — «Веры нет, Лев Николаевич». — «Это — неправда. Вы по натуре верующий, и без бога вам нельзя. Это вы скоро почувствуете. А не веруете вы из упрямства, от обиды: не так создан мир, как вам надо. Не веруют также по застенчивости; для веры — как для любви — нужна храбрость, смелость. Неверующий не может любить. Он влюбляется сегодня в одну, через год — в другую. Душа таких людей — бродяга, она живёт бесплодно, это — нехорошо. Вы родились верующим, и нечего ломать себя».
Раньше он почти никогда не говорил со мной на эту тему, и её важность, неожиданность как-то смяла, опрокинула меня. Я молчал. Он, сидя на диване, поджал под себя ноги, выпустил в бороду победоносную улыбочку и сказал, грозя пальцем: «От этого — не отмолчитесь, нет!» А я, не верующий в бога, смотрю на него почему-то очень осторожно, немножко боязливо, смотрю и думаю: «Этот человек — богоподобен!»
...
Задание 25
Прочитайте отрывки-воспоминания писателей А. И. Герцена и И. С. Тургенева о русском критике В. Г. Белинском.
1) ... В этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура; да, это был сильный боец! Он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор. Без возражений, без раздражения он не хорошо говорил, но, когда он чувствовал себя уязвлённым, когда касались до его дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щёк и голос прорываться, тут надобно было его видеть: он бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с необычайной силой, с необычайной поэзией развивал свою мысль.
Спор оканчивался очень часто кровью, которая у больного лилась из горла; бледный, задыхающийся, с глазами, остановленными на том, с кем говорил, он дрожащей рукой поднимал платок ко рту и останавливался, глубоко огорчённый, уничтоженный своей физической слабостью. Как я любил и как жалел я его в эти минуты!
Притесняемый денежно литературными подрядчиками, притесняемый нравственно цензурой, окружённый в Петербурге людьми мало симпатичными, снедаемый болезнию, для которой балтийский климат был убийственен, Белинский становился раздражительнее и раздражительнее. Он чуждался посторонних, был до дикости застенчив и иногда недели целые проводил в мрачном бездействии.
...Лишения и страдания скоро совсем подточили болезненный организм Белинского. Лицо его, особенно мышцы около губ его, печально остановившийся взор равно говорили о сильной работе духа и о быстром разложении тела. В последний раз я видел его в Париже осенью 1847 года, он был очень плох, боялся громко говорить, и лишь минутами воскресала прежняя энергия и ярко светилась своим догорающим огнём. В такую минуту написал он своё письмо Гоголю. Весть о февральской революции ещё застала его в живых, он умер, принимая зарево её за занимающееся утро!
(По А. И. Герцену)
2) Личное моё знакомство с В. Г. Белинским началось в Петербурге, летом 1843 года; но имя его стало мне известно гораздо раньше.
Я полюбил его искренно и глубоко. Известный литографический, едва ли не единственный портрет его даёт о нём понятие неверное. Срисовывая его черты, художник почёл за долг воспарить духом и украсить природу и потому придал всей голове какое-то повелительно-вдохновенное выражение, какой-то военный, чуть не генеральский поворот, неестественную позу, что вовсе не соответствовало действительности и нисколько не согласовывалось с характером и обычаем Белинского. Это был человек среднего роста, на первый взгляд довольно некрасивый и даже нескладный, худощавый, со впалой грудью и понурой головою. Одна лопатка заметно выдавалась больше другой. Всякого, даже не медика, немедленно поражали в нём все главные признаки чахотки... <...> Он почти постоянно кашлял. Лицо он имел небольшое, бледно-красноватое, нос неправильный, как бы приплюснутый, рот слегка искривлённый, особенно когда раскрывался, маленькие частые зубы; густые белокурые волосы падали клоком на белый прекрасный, хоть и низкий лоб. Я не видал глаз более прелестных, чем у Белинского. Голубые, с золотыми искорками в глубине зрачков, эти глаза, в обычное время полузакрытые ресницами, расширялись и сверкали в минуты воодушевления; в минуты весёлости взгляд их принимал пленительное выражение приветливой доброты и беспечного счастья. Голос у Белинского был слаб, с хрипотою, но приятен: говорил он с особенными ударениями и придыханиями, «упорствуя, волнуясь и спеша». <...> Его выговор, манеры, телодвижения живо напоминали его происхождение; вся его повадка была чисто русская, московская; недаром в жилах его текла беспримесная кровь — принадлежность нашего великорусского духовенства, столько веков недоступного влиянию иностранной природы.
Белинский был, что у нас редко, действительно страстный и действительно искренний человек, способный к увлечению беззаветному, но исключительно преданный правде, раздражительный, но не самолюбивый, умевший любить и ненавидеть бескорыстно. Люди, которые, судя о нём наобум, приходили в негодование от его «наглости», возмущались его «грубостью», писали на него доносы, распространяли про него клеветы, — эти люди, вероятно, удивились бы, если б узнали, что у этого
циника душа была целомудренная до стыдливости, мягкая до нежности, честная до рыцарства...
(По И. Тургеневу)
Проанализируйте очерки, ориентируясь на вопросы:
— какое общее впечатление о В. Г. Белинском сложилось у вас на основании содержания двух фрагментов очерков? Каким вы представляете себе критика?
— соотносится ли описание внешности Белинского с чертами его характера?
— какие художественные приёмы используют А. И. Герцен и И. С. Тургенев, описывая В. Г. Белинского?
— сравните два фрагмента: что в портрете и характере В. Г. Белинского подчёркивают авторы? какие детали его внешности противопоставлены «гладиаторской натуре»?
— какими языковыми средствами достигается выразительность очерков?
...
Задание 26
Прочитайте отрывок из очерка-воспоминания о Ф. И. Шаляпине из книги «Страницы жизни» Вс. А. Рождественского. Проследите, как построен очерк, какая мысль скрепляет все его части в единое целое. Маркируйте текст очерка по ходу чтения таким образом, чтобы сделать обобщённый устный монологически связный вывод, ориентируясь на вопросы:
— каким предстаёт перед вами Ф. И. Шаляпин в воспоминаниях Вс. Рождественского? о каких чертах характера героя можно сделать вывод из воспоминаний автора? как внешность позволяет наглядно увидеть мир души и эмоций великого певца?
— в чём, по вашему мнению, заключается казус ситуации, описанной в тексте? какими художественными средствами автор создаёт комический эффект?
Я сидел один в полутёмной комнате, погружённый в какую- то книгу, и не слышал звонка в передней. И вдруг, подняв глаза, увидел на пороге громаднейшую фигуру в распахнутой шубе и высокой бобровой шапке. Это был Фёдор Иванович Шаляпин. Я видел его лицо до этих пор только на страницах иллюстрированных журналов. Он заполнял собою всё пространство распахнутой двери, а за ним где-то в полумраке белела пелеринка смущённой горничной.
— Алексей дома? — прогудел его хрипловатый с мороза голос.
Не дожидаясь ответа, он подошёл ко мне, бесцеремонно заглянул в лежавшую передо мной книгу. Сероватый рассеянный взгляд его скользнул по светлым пуговицам моей студенческой тужурки.
— Филолог? Энтузиаст? По вихрам вижу!
Я не нашёлся, что сказать. Величественным, медленным шагом Шаляпин направился через всю обширную комнату к двери библиотеки. Он шёл, как идут на сцене знатные бояре, как какой-нибудь старый князь Иван Хованский, окружённый почтительной челядью. Ничто не нарушало спокойствия его внезапно окаменевшего лица. И тут откуда-то из-за угла выскочила с оглушительным лаем Буська, коричневый бульдог, любимица всей семьи. Она пришла в ярость, чувствуя запах медвежьей шубы, её янтарные прозрачные глаза вспыхнули колючей искрой собачьей ненависти, кожа складками собралась на загривке, упругие ляжки напряглись перед решительным прыжком.
— Ах, вот вы как? — опять прогудел Шаляпин, и всё лицо его собралось в такие же угрожающие бульдожьи складки. В какую-то долю секунды он очутился на четвереньках и мелкими торопливыми шажками побежал навстречу Буське, волоча по гладкому паркету полы своей шубы. В эту минуту он обрёл разительное сходство с вылезшим из берлоги медведем — даже рявкнул приглушённо раза два-три. Но что сделалось с несчастной собакой! Буська, взвыв от ужаса и неожиданности, задом поползла под диван, царапая разъезжающимися лапами скользкий пол. Шаляпин усмехнулся под нос и вновь выпрямился во весь свой гигантский рост. Серьёзно и медлительно, как за минуту до этого, он продолжал своё боярское шествие. А в дверях кабинета стоял Горький и, сморщившись, давился от беззвучного смеха.
Шаляпин часто бывал в эти дни в кронверкской квартире, и я гораздо чаще привык видеть его в домашней обстановке, чем на сцене. В тот зимний сезон он играл в театре Народного дома, тут же на Кронверкском, и часто после спектакля заезжал ужинать к Горькому. Как ясно вижу я его за столом священнодействующим над разными закусками и салатами! Он оживлённо рассказывает что-то, а сам в это время тянется к соуснику, угловато, торжественно развернув ребром поставленную ладонь. И каждому ясно, что он только что пел Олоферна (Олоферн — герой оперы А. Н. Серова «Юдифь») — до того этот безотчётный для него самого жест напоминает рельефные изображения властелинов Ассирии. Даже глаза Фёдора Ивановича несколько сужены по-восточному. Временами он, забывшись, подносит руку к несуществующей, завитой в смоляные колечки бороде. А сам рассказывает что-нибудь о Нижегородской ярмарке, хвалит никому не ведомое испанское вино или передаёт последний театральный анекдот.
(Вс. А. Рождественский «Страницы жизни»)
Напишите небольшое сочинение на тему «Каким мне представляется Ф. И. Шаляпин в воспоминаниях Вс. Рождественского».
...
Задание 27
Прочитайте очерк современного публициста и писателя В. М. Пескова «Я помню...», в котором нарисован коллективный портрет «мальчишек военных лет». В чём своеобразие этого очерка? Какими представляются вам герои В. М. Пескова? Маркируйте текст по ходу чтения:
— отметьте характерные черты очерка, композиционные части (в чём смысл такой композиции?), какую композиционную и содержательную роль играет «обычный коробок спичек» в начале очерка?
— выделите детали воспоминаний автора, раскрывающие смысл названия очерка — «Я помню...»: почему автор выбрал именно это название? о чём он помнит? как эти пережитые военные эпизоды детства сказались на мировосприятии В. Пескова?
— найдите изобразительно-выразительные средства языка, которые использует автор, укажите, с какой целью он это делает.
В. Песков «Я помню...»
Обычный коробок спичек. Я нашёл его неожиданно, отодвинув ящик стола. Стол этот в отцовском доме забыли. Обычный коробок. Обычный, да не совсем! На жёлтой морщинистой этикетке, в том месте, где бывает рисунок, наискосок стояли три строчки, очень знакомые строчки:
Наше дело правое!
Враг будет разбит!
Победа будет за нами!
Спички сорок первого года! Я достал одну из коробки. Зажжётся? Зажглась.
И вот уже все в доме — отец, мать, сестра — разглядывают находку. Всем интересно. Но только мама может припомнить... Я гляжу на неё: неужели не вспомнит? Вспомнила!
— Это ж с той осени...
Не ждите рассказа о пущенном под откос поезде, партизанском костре или даже о перекуре во фронтовом блиндаже. Спичками из коробка не поджигали бикфордов шнур, и вообще ничего из ряда вон выходящего не стоит за находкой в столе.
Коробок спичек с той осени сохранился, конечно, случайно. Его положили в укромное место, как некую непозволительную роскошь, как драгоценный запас огня на какой-нибудь случай. И вот мы держим его в руках... Все мы взволнованы... С удивлением и большой радостью наблюдаю, как много может всколыхнуть в памяти маленькая реликвия. Мне тоже есть что припомнить.
Много сказано о войне. Но, может быть, любопытно услышать, что помнит о ней человек, бывший всего лишь подростком...
Близко войну я не видел. Но она была рядом. Летом и осенью 1942 года горел занятый немцами Воронеж. Фронт был всего в двадцати километрах. Днём над «тем местом» стояла чёрная пелена дыма, а ночью небо становилось багровым. Было видно, как взлетают ракеты, как повисают и медленно опускаются вниз какие-то необычно яркие огни, были видны красные, жёлтые и зелёные трассы пуль. Мы с другом стелили постель на пологой крыше сарая и не со страхом, а с любопытством наблюдали за этим огненным небом.
Над селом к фронту по многу раз в день низко пролетали штурмовики — тройками, самолётов двенадцать — пятнадцать. Спустя полчаса тем же путём низко, прямо над крышами, они возвращались назад. Иногда их было уже не двенадцать, а девять-десять...
Воздушные бои истребителей. Взрывы случайных бомб (осколок одной, упавшей ночью за огородами, врезался в нашу дверь). Массированные бомбёжки железной дороги (от села в пяти километрах), передвижение танков, автомобилей с пушками на прицепе, скопление войск в заповедном лесу — такой была полоса возле фронта.
Есть такое понятие: «обстрелянный солдат» и «необстрелянный». Если эти слова понимать шире, то в 1942 году все люди, вся страна, солдаты и женщины, дети и старики, были «обстрелянными». Все так или иначе участвовали в войне, понимали, что скоро она не кончится, что дело очень серьёзно и жаловаться на трудности некому. Мать находила всё же слова нас подбодрить: «Мы-то в тепле. А как там отец...»
Глядя сейчас на карту, вспоминаю: географию начинал изучать не в школе и не по книжкам. Большая страна узнавалась по оставленным и отбитым потом у врага городам. Минск, Смоленск, Киев, Севастополь... В ту осень, когда горел Воронеж, я узнал, что где-то совсем недалеко есть Сталинград. Не помню, чтобы кто-нибудь на нашей улице получал газеты, радио тоже не было. И только в разговорах этот город упоминался всё чаще и чаще. С лёгким ранением, но совершенно седой в село мимоходом из госпиталя забежал наш дальний родственник. Он получил ранение под Сталинградом и возвращался опять туда. Помню его слова: «Там ад».
В письмах отца раза два поминалась Волга, и мы догадывались: он тоже там. Мать, зажигая по субботам лампадку, молилась. Мои представления о боге в то время были неясными. На всякий случай мысленно я тоже просил рисованного Спасителя, строго глядевшего из-за лампады, не забыть про отца.
Может странным кому-нибудь показаться, но я ничуть не сетую на судьбу, вспоминая эти четыре года. Прокручивая сейчас назад ленту жизни, взвешивая, где, когда и чему научился, без колебания говорю: главная школа жизни приходится на эти годы.
Суровые, требовательные годы совпали для нас, «военных мальчишек», с возрастными законами воспитания человека. Глубоко верю: уроки мужества, труд и трудности сейчас для подростков также необходимы. Их надо сознательно культивировать (в семье, в лагере, в школе), подобно тому, как физкультурой мы восполняем отсутствие естественного физического труда. В нужное время, в нужных дозах, с оправданной степенью риска обязательно надо учить человека тому, что жизнь от него непременно потребует.
Возможен вопрос: «Закалка, трудности... А детство? Во имя грядущих лет не лишится ли человек детства?» Опыт жизни говорит: нет!
Вспоминая своё нелёгкое детство, я всё же вижу его. Оно было! Было со всеми свойственными этому возрасту радостями. Хватало времени на забавы, на всякие выдумки, игры. Те же хождения в лес за дровами... Конечно, несладкое дело — подняться с постели в четыре утра, нелегка была ноша по пути к дому. Но было кое-что и другое. В лесу открывался мальчишкам огромный таинственный мир.
И была ещё в нашем владении речка. Купали лошадей, доставали раков из нор, в половодье катались на льдинах... Стреляли из автомата, из винтовки, в логу взрывали гранаты и шашки тола... И удивляюсь сейчас: никто из нас не утонул, не упал с дерева, не подорвался, опасно не обморозился, не отбился от рук...
И не скажу, что росли мы дичками. Ходили в школу. И много, поразительно много читали. Читали с жадностью! За хорошей книжкой всегда была очередь.
И было заведено: прочёл — расскажи! Так, помню, мы проглотили «Путешествие Гулливера», «Как закалялась сталь», «Человек-амфибия», «Айвенго», «Дерсу Узала».
Что ещё прорастало из детства? Думаю, наблюдательность, желание всё испробовать, всему научиться. В те времена нельзя было ждать, что нужную, необходимую вещь кто-нибудь в дом принесёт и житейское дело кто-то исполнит.
За всё подростки брались сами. Учились у взрослых и друг у друга, самолюбие подгоняло: Петька может, а я почему же?
Вспоминаю, что мы умели. Мы — это пять одногодков и одноклассников с одной улицы: Петька Беляев, Володька Смольянов, Васька Миронов, Ваня Немчин и я. Мы умели косить, подшить валенки, почистить дымоход в печке, умели наладить пилу, наточить косу, подправить крышу, сделать лестницу, грабли, навьючить воз сена, смолоть зерно, остричь овцу, почистить колодец... В колхозе мы знали, как надо управиться с молотилкой. Научились ходить за сохой в огороде... Такова несложная грамота жизни, которую надо было освоить.
Детство... Оно всё-таки было у нас, мальчишек военных лет. Оглядываясь назад, я вижу под хмурым небом этот светлый ручеёк жизни — детство. И наклоняюсь к нему напиться.
— Определите тему очерка, авторскую задачу, основную мысль.
— Охарактеризуйте лексику, проанализируйте синтаксические конструкции, структуру предложений, порядок слов в них.
...
Задание 28
Проба пера. Портретный очерк — один из сложных видов сочинения. Подумайте и решите, кто может стать героем вашего будущего портретного очерка: интересный человек, достойный глубокого уважения окружающих, популярный артист, учитель, художник, учёный, спортсмен, музыкант и др. Попробуйте написать о нём: в описании внешнего облика, событий жизни передайте особенности его внутреннего мира (характер, круг интересов, увлечений, профессию, отношение к окружающим и т. д.). Напишите сочинение в жанре портретного очерка. Помочь справиться с этим заданием вам помогут сформулированные выводы и материалы выполненных заданий, а также памятка «Как написать портретный очерк».
Памятка
Как написать портретный очерк
1) Написанию очерка предшествует сбор материалов о герое. Изучение разнообразных материалов о нём, беседы с ним или интервью с теми, кто его хорошо знает, — основные источники информации. Главное — понять сущность человека, почувствовать его, узнать о том, чем он живёт, каковы его мысли, убеждения, нравственные ориентиры, интересы, увлечения.
Определите свою авторскую задачу: какое настроение вы хотите выразить, в чём будете убеждать читателей.
Рассказывая о герое очерка, не увлекайтесь изложением сухих биографических данных. Помните, что читателю интересна человеческая натура в действии, характер человека. Рассказать о положительных чертах характера вашего героя (порядочности, трудолюбии, настойчивости, целеустремлённости и др.) вы должны не простой констатацией фактов и событий, а увлекательным повествованием о самых ярких эпизодах, встречах, ситуациях, порой драматических моментах жизни, благодаря которым эти качества проявились.
Если вы пишете об известном, популярном человеке с большими общественными заслугами, ваша задача — подчеркнуть значимость его успеха и достижений и разобраться в их природе. Тема духовных исканий, творчества, достижения цели — одна из основных в очерке. Помните, что хороший очерк не только даёт читателю познание чужой жизни, иного жизненного опыта, но и подталкивает к осмыслению своих поступков.
2) Описывая внешность героя очерка, не ограничивайте себя описанием только вашего визуального впечатления от портретируемого. Подключите и другие каналы восприятия: слух, осязание, может быть, обоняние. Подумайте: как звучит голос того, о ком вы собираетесь написать? как проявляется характер через голос персонажа? каково на ощупь его рукопожатие? есть ли у героя какой- то особенный запах? Помните о том, что характеристика внешнего облика героя может служить отличным зеркалом, отражающим его внутренний мир. Главное при описании внешности — наглядно увидеть героя повествования, стимулировать читательское восприятие через мир души героя, его эмоций, желаний, чувств и мысли.
Раскрытие личностных черт героя возможно и через пейзаж: пейзажные зарисовки, логично и уместно включённые вами в очерк, служат не только своеобразным фоном повествования, но и средством раскрытия человеческого характера, приёмом в раскрытии мировоззрения героя.
3) Помните о том, что речь героя — средство раскрытия духовного мира и человеческого характера. Поэтому стремитесь к тому, чтобы диалоги или монологи героя красноречиво раскрывали его мировоззрение. Их количество в сочинении должно быть достаточным, но не избыточным.
4) Рассказывая о герое вашего очерка, покажите, как он связан с общественными процессами (общественно-политическими, экономическими, социально-нравственными), происходящими в обществе того времени, в котором он жил или живёт. В сочинении важно уловить, как события и отдельные эпизоды его личной жизни связаны с этими процессами, каково его отношение к ним. Попытайтесь соотнести социальный опыт вашего героя с опытом его поколения. Возможно, у вас получится сделать некую реконструкцию исторического события через факт, яркую деталь его биографии.
5) Будьте внимательны к деталям и любой уникальности в герое вашего очерка. Постарайтесь открыть в человеке, о котором вы пишете, особые черты характера, «изюминку» в профессии, увлечении, своеобразие в отношениях с родными и друзьями. Попробуйте описать его необычный взгляд на привычное, нестандартную точку зрения на традиционные вещи. Любой «говорящий» штрих может сделать образ живым и привлекательным. Помните, что работа над художественной деталью должна быть поэтапной, помогающей понять своеобразие личности героя очерка, её неповторимость и уникальность. Для этого сначала вычленяйте опорные детали — затем выбирайте главные — обыгрывайте детали для создания символичного образа — и наконец, используйте детали как ассоциативные связки.
6) Составьте предварительный композиционный и содержательный план портретного очерка. Композиция произведений данного жанра включает в себя завязку, развитие действия, кульминацию и развязку (при необходимости вы можете добавить в сочинение другие композиционные элементы, например, пролог, эпилог и т. д.). Соотнесите элементы композиции с отобранным содержанием.
7) Определите структуру очерка. Вы можете излагать информацию как в хронологическом порядке (родился — рос — получил профессию — затем сделал — потом стал... и т. д.), так и в обратном (сейчас он... занимается... но было время, когда этот человек... и т. д.).
8) Только после выбора композиционных и структурных элементов будущего очерка приступайте к вступлению.
Начать очерк следует с оригинального вступления, стимулирующего читателя прочитать весь очерк до конца. Отметьте важное и значимое для понимания личности героя в его характере, мыслях, поступках, событиях, случившихся с ним; сформулируйте тезис, выражающий ваше особое отношение к предмету разговора («Если бы природа могла чувствовать благодарность к человеку за то, что он проник в её жизнь и воспел её, то прежде всего эта благодарность выпала бы на долю Михаила Пришвина» (К. Паустовский)).
Приступая к созданию очерка, ещё раз уясните для себя: какова тема, авторская задача и основная мысль очерка, постарайтесь отразить её в названии или эпиграфе.
Помните о том, что авторский вымысел, необоснованная фантазия, не связанные с реальными событиями из жизни героя очерка, неприемлемы. А вот домысел как художественный приём уместен, если в нём нет искажения самого факта. Например, можно домыслить и описать настроение героя в той или иной ситуации: достоверно это может знать только сам человек, но предположить и образно описать эмоции героя в конкретных обстоятельствах можно.
Удачи вам и творческого вдохновения!