Сближение уроков русского языка и литературы - Ф. А. Нодель 2010

Приложение
Копилка текстов, или Выбирай на вкус

1. В каком смысле «Евгений Онегин» - «энциклопедия русской жизни»?

Быт дан у Пушкина... в порядке объяснения людей, как база формирования их характеров, их идейного содержания. Так, бытовой фон образует картину воспитания Онегина, как и контрастную ей картину воспитания Татьяны.

Онегин воспитан средой, типом культуры, историческим укладом жизни общества; его воспитание закономерно, исторично. Оно может стать основой трагедии скорее, чем сатиры. Воспитание Онегина лишено национальных основ. Жизнь молодого Онегина чужда жизни страны и народа. Онегин живет в светском Петербурге, городе искусственном, городе моды, а не обычая, городе власти, а не народа. Среда Онегина - даже не весь Петербург, а именно «свет», то есть условное объединение людей, посторонних нации... Сущность этой среды предопределяет возможность двух отношений к ней: либо подчинение этой среде, то есть путь отрыва от национально-народной жизни, либо восстание против нее, борьба с ней; вторым путем пошли декабристы, пошел и сам Пушкин, первый путь, даже если на него станет хороший по натуре человек, дает Онегина.

Татьяна чужда семье Лариных, но она сформирована средой, только эта среда - не семья Лариных, а русская деревня, народная поэзия, няня с одной стороны и романтические книжки - с другой... Образ Татьяны определен органическим складом народной жизни и фольклора. С первых слов о Татьяне ее образ окружен представлениями о старине, о девичьей, о вкусах простолюдинов, причем не противостоит этим представлениям, а как бы сливается с ними... (Г. Гуковский. Пушкин и проблемы реалистического стиля)

2. «В чем трагедия Печорина?»

  ... Все-таки был этот человек чем-то удивительно близок, была в нем какая-то несомненная притягательная сила, какое-то будоражащее душу загадочное, но властное обаяние. Нет, это было не просто обаяние сильной личности, крупного, яркого характера, всегда способного взволновать юношеское воображение. И не просто гипнотическое очарование, которым притягивает к себе человеческий ум, особенно юношеский, все непонятное, загадочное, необычное, непознанное. Это было ощущение высокой духовной значимости... Источник всех «возмутительных» принципов Печорина - именно в его безверии... Таковы истоки печоринского индивидуализма... Глубокий, безысходный скепсис, всеобщее и полное отрицание, разъедающее сомнение в истинности добра вообще, в самой правомерности существования гуманистических идеалов - вот действительный крест печоринской души, ее гнетущая ноша. в облике Печорина есть тоже нечто истинно героическое... Печорин не ищет себе оправдания ни в чем... он сам подлинный творец своей судьбы, какова бы она ни была, и может гордиться этим. В этом гордом веянии суверенного человеческого духа, в этой безраздельной полноте ответственности за свои поступки, которую Печорин берет на себя перед всем миром, он человек, действительно достойный называться человеком. путь индивидуализма противоречит природе человека, ее действительным запросам. (И. Виноградов. Философский роман Лермонтова)

3. «Чичиков - предтеча “новых русских”?»

«Ведь это Гоголь в качестве палочки-выручалочки поднес России. Чичикова. Чичиков, единственно Чичиков способен сдвинуть и вывезти воз истории... как раз недостача человеческого лица, съеденного напрочь делячеством, одноклеточность всего существа и состава. оказывается гарантией, что он и никто другой послужит генератором историческому прогрессу. В тех условиях Чичиков был откровением, был, если хотите, нуждой и надеждой общества. Вся эта веками копившаяся потребность России в двигателе, в железном дельце приводит неукоснительно к Чичикову, который поистине вытянет повозку, застрявшую в мякине где-то на полпути к идеалу. Уж он-то не свернет, не обабится. Но будет ради рубля, безо всякого понукателя, сам всех торопя и толкая, не зная отпуска, ни совести, ни любви, всецело замещенных рефлексом приумножения, тащить и двигать вперед... Подлец, почти антихрист, а между тем на нем-то - на его изобретательной, неиссякающей жадности - свет клином сошелся. посреди тюфяков, пустобрехов ему отводится место энергетического потенциала страны, незаменимой тягловой силы, причем не притянутой за уши, не вывезенной из-за границы, но зародившейся в подворотне, в навозе... Чичиков!.. Кто, кроме Гоголя, мог так страшно, так далеко глянуть в глаза реальности? ... Он везет... без него не обошлась, не прогремела бы вдохновенная тройка... и на нем, на окаянном, постылом, все в ней вертится и несется в неоглядную даль… Но прижмите ему интерес, уберите целковый... (А. Синявский (Терц). В тени Гоголя)

4. «В чем преступление Раскольникова?»

Если Раскольников хочет убить процентщицу, чтобы отомстить за Лизавету, чтобы помочь потом Лизаветам, то почему же он убивает эту Лизавету?.. Почему не задумываясь готов к тому, чтобы Миколка вместо него на каторгу пошел?..

«Два разряда», «высшие и низшие», «собственно люди» и «нелюди» ... А куда отнести близких - сестру и мать? Тоже к «низшему»? К «нелюдям»? Теория «двух разрядов» - даже не обоснование преступления. Она сама уже и есть преступление. Она с самого начала решает, предрешает, в сущности, один вопрос: кому жить, кому не жить? Однако к какому разряду относится Лизавета? Ясно - к «низшему». Значит, ею можно пренебречь, то есть, в частности, убить... для того, чтобы произнести «новое слово»? Выходит, что убийство это, хотя и «нечаянное», непредвиденное, произошло все-таки закономерно, по теории. Непредвиденное убийство? Очень даже предвиденное, предопределенное, предумышленное теорией «двух разрядов». Теория эта сначала «низший разряд» в «нелюди» зачислила, а на практике сама из человека «нелюдя» делает...

А подвернись на месте Лизаветы Соня? Убил бы? И последний вопрос, самый страшный: а случись (пусть один шанс из миллиарда) на месте Лизаветы сестра, мать? Убил бы? (Ю. Карякин. Достоевский и канун XXI века)

5. «Наполеон как кумир Раскольникова и Болконского»

Раскольников завидует только цельности, безоглядности, несмущающейся жестокости, с которыми Наполеон и ему подобные шли напролом к своей цели. Наполеон - единоличный властелин, один из тех, кто прет прямо к цели, как взбесившийся бык, наклонив вниз рога. Наполеоны - повелители «по природе» и осуществляют свою власть, ничем не смущаясь: ни кровью, ни грязью, ни изменой, ни предательством, ни совестью, ни предрассудками... Наполеон тут только имя, только миф. Только символ неограниченной власти. Реальный, исторический Наполеон - такой же враг людей, враг идеала, враг рая на земле, как и все остальные доселе действовавшие властители и правители.

У Андрея Болконского в «Войне и мире» Наполеон - это человек, показывающий, как надо стремиться и достигать славы. Раскольников же ищет не славы, а власти. «Наполеоновская» идея Болконского вполне безобидна сравнительно с «наполеоновской» идеей Раскольникова. Раскольников в самом деле захотел проверить, способен ли он выдержать диктаторскую, тираническую власть над всем человечеством, всей вселенной. Имя Наполеона стало для Раскольникова символом непререкаемой, грозной и тиранической власти над душой и жизнью человека во имя полного счастья для всего человечества. (В. Кирпотин. Разочарование и крушение Родиона Раскольникова)

6. «Три позиции героев “На дне”»

В противоположность Бубнову, который уже ни во что не ставит человека, Лука исходит из идеи «ценности всякого человека...». Добро, которое проповедует Лука как средство устранения зла, не в силах, однако, уничтожить зло, а значит, приводит обратно к скептицизму Бубнова, от которого отталкивается Лука: Пепла сажают в тюрьму, Клещ лишается работы, Наташа изуродована, Актер кончает жизнь самоубийством. Горький указал, что в пьесе можно услышать «сигнал к восстанию» и что он дан в «оценке человека» у Сатина, поэтому Сатин отвергает и цинизм Бубнова, и утопизм Луки... утверждая не униженного и не унижающего, а гордого человека, а за этим утверждением лежит авторская идея революционного изменения жизни.

... сама идея - внушить доброе, задача - пробуждать чувства добрые - были весьма близки Горькому. Лука в «На дне» учит Наташу, как относиться к Пеплу: «... почаще напоминай ему, что он хороший парень... он тебе поверит...». Эта реплика перекликается с репликой Пепла: «...все всегда говорили мне: вор Васька, воров сын Васька! Ага? Так? Ну - нате! Вот - я вор!.. Ты пойми: я, может быть, со зла вор-то... оттого я вор, что другим именем никто, никогда не догадался назвать меня...»

Слово, которое красной строкой проходит сквозь всю драматургию Горького... слово - «человек». Недаром декларация гордого человека провозглашена в пьесе, описывающей унижение человека, - в «На дне». «Надо уважать человека!» - этот лозунг превалирует в «На дне» ... человек способен пересоздать мир («все в человеке») ... целью общества должен стать человек («все для человека»). (Ю. Юзовский. Максим Горький и его драматургия)

7. «Рассказ монаха Венды о любви...»

Новобрачные возвратились домой, долгое свадебное путешествие пришло к концу, и вот зажили вдвоем. Падучая звезда скатилась по небу над крышей их дома. Летом молодые люди гуляли, тесно прижавшись друг к другу. Они собирали желтые, красные и голубые цветы и дарили их друг другу, они смотрели, как трава колеблется на ветру, слушали, как в лесу поют птицы, и в каждом их слове была ласка. А зимой они катались на санях с колокольчиками, и небо было синее, а далеко в вышине по вечным просторам проносились звезды.

Так прошло много, много лет. У молодой четы родилось трое детей, но сердца их по-прежнему принадлежали друг другу, как в день первого поцелуя.

И вот муж захворал, болезнь надолго приковала гордого человека к постели и подвергла суровому испытанию терпение его жены. А когда он наконец выздоровел и встал с постели, он не узнал себя: болезнь обезобразила его, у него выпали все волосы. Горькие мысли одолели его. И однажды он сказал жене: «Ты, верно, меня больше не любишь?».

Но жена залилась румянцем, обвила его шею руками и, поцеловав его с той же страстью, что в дни их весны, ответила: «Я люблю тебя, люблю, как прежде, я никогда не забуду, что твой выбор пал на меня, а не на другую, и ты подарил мне счастье».

И она пошла в свою комнату и остригла свои белокурые локоны, чтобы быть похожей на мужа, которого она любила.

И снова прошло много, много лет, молодая чета состарилась, а дети их стали взрослыми. Как прежде, супруги делили друг с другом все радости; летом они бродили по полям и смотрели, как колышется трава, а зимой, закутавшись в шубы, катались на санях под звездным небом. И сердца их были все так же пылки и счастливы, точно они испили волшебного вина.

Но вот жену разбил паралич. Старая женщина больше не могла ходить, ее приходилось возить в кресле на колесах, и это делал муж. Она невыразимо страдала от своего недуга, и горе провело на ее лице глубокие морщины. Однажды она сказала: «Лучше бы мне умереть. Я жалка, безобразна, а твое лицо прекрасно. Ты не можешь меня целовать и не можешь любить меня, как прежде».

Но муж, вспыхнув от волнения, обнял ее и сказал: «Нет, мое счастье, я люблю тебя больше жизни, люблю, как в первый миг, когда ты подарила мне розу. Ты помнишь? Ты протянула мне розу и посмотрела на меня своими прекрасными глазами; роза благоухала так же, как ты, а ты покраснела так же, как она, и я был опьянен тобою. Но теперь я люблю тебя еще больше, ты прекраснее, чем в дни нашей молодости, и я всем сердцем благодарю и благословляю тебя за каждый день, что ты была со мной».

И он пошел в свою комнату и плеснул себе в лицо серной кислотой, чтобы изуродовать себя, а потом сказал жене: «По несчастью, мне брызнула в лицо серная кислота, мои щеки в ожогах, теперь ты, наверное, разлюбишь меня».

«О мой жених, мой возлюбленный! - прошептала старая женщина, целуя ему руки. - Ты прекраснее всех на земле, мое сердце и сегодня трепещет от звуков твоего голоса, и я буду любить тебя до самой смерти». (К. Гамсун «Виктория»)

  Нодель Ф.А.

Сближение уроков русского языка и литературы / Ф. А. Нодель. - М.: Чистые пруды, 2010. - 32 с. - (Библиотечка «Первого сентября», серия «Русский язык». Вып. 36.)

В брошюре описывается, как по-новому традиционные формы письменной работы по русскому языку - изложение и диктант - можно использовать при изучении курса литературы в старших классах.

Предлагается система диктантов по литературоведческому тексту с заданием, позволяющим ученику изложить и защитить собственную позицию. Описывается также новый подход к написанию изложения-сочинения. Вопрос-задание к изложению «должен увести ученика от подробного пересказа к осмыслению и личностной оценке». В брошюру включены фрагменты ученических работ.