Сближение уроков русского языка и литературы - Ф. А. Нодель 2010
Новый подход к письменной работе: изложение-сочинение
Письменный диалог и полилог
Многое в процитированных выше работах позволяет их считать как бы внутренними монологами авторов. Их писали своего рода «конкурентки», ревнивые к успехам друг друга. Коллектив был недружный и к публичным откровениям и излияниям не располагал. Года через три в моем распоряжении оказался иной, распадающийся на группки единомышленников и антагонистов, любое обсуждение превращающий в бурную дискуссию. Я и раньше предлагал соседям- единомышленникам отважиться на письменный диалог - соавторство или спор. На дворе стоял Год семьи, и девочки-подружки с упоением писали на тему: «Согласна ли я с решением проблемы семьи в романе “Война и мир”», - правда, не столько споря, сколько дополняя друг друга*:
«Я вижу здесь две противоположности... Особенно разное отношение к семейной жизни у Наташи и Марьи. Наташа - “опора” семьи Безуховых, настоящая мать и жена - во всех смыслах: воспитывает детей сама, следит за всеми делами мужа и “не дает спуску”. А Марья, наоборот, боится “лишнее слово молвить” Николаю, на котором и держится их союз», - пишет одна, а другая ей отвечает:
«Я согласна, что Наташа... “взяла власть в свои руки”. Она стала очень ревнива, “присвоила” себе, сделала, “частной собственностью” Пьера. Семья - вот смысл ее жизни. Наташа даже не знает, любит ли она Пьера. Их союз держится “не тем поэтическим чувством”. В нем было что-то другое: привязанность, остаток прошлой дружбы. Они слишком хорошо знали друг друга... Именно поэтому Наташа знала, что Пьер ничего плохого сделать не может. Марья, напротив, подчинялась мужу. Мне кажется, что она просто привыкла подчиняться: сначала - отцу, потом - Николаю. И это было “обычным” состоянием, и ей не нужно было его менять. Она не решала серьезных вопросов, не брала на себя ответственности. Николай - хозяин в доме».
* Строки, приведенные выше, включены мной в статью «Споры о семейном счастье в Год семьи» («Русский язык» № 21/2008, с. 38-42).
«Да, согласна. Да и Николай с Наташей - “одной породы” Оба держат семьи “в своих руках”. А Пьер - сам по себе - слабохарактерный человек. В своей жизни он практически ничего не сделал сам, не принимал самостоятельных решений. Поэтому ему как раз и нужна была такая жена, которая всегда и везде его “направит”».
«Л. Н. Толстой создал “идеальные” семьи: в одной “путеводителем” и “направляющим” является муж, в другой - жена. У них - довольно разные интересы: Наташа думает только о семье, живет только ею. Пьер занимается делами; Марья живет только Николаем, а он... хозяйством. И это, по мнению Толстого, является залогом крепкой семьи».
«Мне кажется, Толстой создал две крайности: две семьи, в которых один человек “заведует” всем, а другой лишь соглашается или вовсе молчит. По-моему, в понятие “идеальная семья”, входят прежде всего некое сотрудничество и равноправие между супругами. Муж и жена должны вместе решать проблемы и строить “семейное счастье”».
«Мне кажется, что в то время в понятие “идеальная семья” вкладывался смысл именно “подчинения” одного супруга другому (как правило, жены мужу). И Л. Н. Толстой “воссоздал” эту “ идеальную” модель, но... в наше время “идеальная семья” - это семья, в которой происходят “сотрудничество” и равноправие... супругов. Да, конечно, мало таких семей, но сейчас очень важно, чтобы муж и жена были на равном духовном уровне. Однако... есть и такие люди, которым непременно необходим супруг - “руководитель” или “подчиненный” Я считаю, что такая семья, такой брак не дают полного счастья обоим людям. Я думаю, что семьи, созданные в романе, не совсем такие, какие хотелось бы видеть. Читая роман, я не могу порадоваться за этих героев, не могу насладиться их союзом. Чувствуешь ощущение грусти и постоянного напряжения. Наташа постоянно ревнует Пьера. Марья постоянно “боится” Николая...»
«В общем, я согласна с решением проблемы семьи в романе “Война и мир”. Толстой создал две крепкие семьи... И, думаю, они довольно счастливы, хотя мое представление о “счастливой семье” несколько другое».
«Я тоже считаю, что “идеальная семья” - это несколько не то, что в романе. Но выход был оптимальным, так как нельзя было снова свести Андрея Болконского и Наташу (Андрей бы не смог жить с “безжизненной”, ревнивой Наташей, он бы не смог, как Пьер, полностью “войти в ее распоряжение” ...), а союз Николая и Сони тем более кажется мне невозможным и нелепым».
А можно ли нам писать полилог?
«Дуэт» согласен во всем. А как же споры, судя по бурным устным баталиям, «зацепившие», задевшие за живое многих и спровоцировавшие меня - первый раз в жизни - предложить своим ученикам чуть ли не кощунственно звучащую тему: «Что в четырех томах романа “Война и мир” “не сходится с ответом” эпилога? Но вот четверо самых заядлых спорщиков («неразлейвода» по жизни: два мальчика и две девочки), попросив разрешения «выйти на полчасика» в коридор поспорить, вернувшись, огорошивают меня вопросом: «А можно нам написать полилог?» Я разрешаю. Они пускают листики «по кругу», и дома я с изумлением читаю нечто дерзкое, но увлекательное в своем разномыслии (цитирую фрагмент):
«Четыре тома Толстой вел нас к определенным выводам и прогнозам, но эпилог сломал все наши планы и предположения и сделал это зря, так как образовалось множество нестыковок... Я утверждаю, что в эпилоге относительно всего романа логики мало. Практически все основные герои “Войны и мира” изменились кардинально и необоснованно. Так, например, Наташа. На протяжении всего произведения мы видим ее верной, влюбчивой и симпатичной. Что в эпилоге? Мамаша, помешанная на детях и муже, ревнивая и ограниченная, забросившая свою внешность, забывшая о существовании общества (от которого была зависима и которое любила, подтверждение - балы). Это ли Наташа?» «Нет, это не Наташа!» - пишет весьма начитанный юноша-поэт и получает возражения от двух подружек и друга: «Это Наташа! Только она выросла, повзрослела, остепенилась. Она перешла на другой этап своей жизни. Девушка не может всю жизнь ездить по балам, так как когда-нибудь она должна стать женщиной, матерью, хранительницей домашнего очага. И это произошло с Наташей в эпилоге. Теперь для нее приоритетны дом, дети, любящий и любимый муж».
«Прости меня, - вступает в полемику ее подруга, - но разве девушка, выйдя замуж, должна похоронить себя? Забыть все, чем она жила и что любила раньше? Тогда печальное будущее нас с тобою ждет! Я не говорю, что заботиться о детях и муже - плохо. Просто уж слишком однообразной и неинтересной получается жизнь, и слишком уж это не похоже на прежний Наташин характер».
«Я считаю, что это та же Наташа, - согласен сосед, друг сурового обличителя. - В молодости ей были важны развлечения, общение с разными людьми, как и для многих девушек возраста Наташи до эпилога. Затем девушки взрослеют, и им становятся важнее стабильность, покой и надежность. И, видимо, Наташе и другая жизнь нравится, иначе бы она могла просто сбежать от Пьера».
«Сбежать - это больше в стиле Наташи, чем растолстеть и запустить себя», - ворчливо настаивает на своем «прокурор» поэт и опять получает отповедь от «адвокатов» Наташи:
«Но она стала счастлива и делала счастливым мужа. И какая разница для нас, как она выглядит, если это устраивает их?!.. Он стал для нее опорой... символом, обозначающим их спокойную, тихую, но счастливую жизнь...»
«Вы все уверены, что Наташа любит Пьера, - подает голос еще одна “инакомыслящая”. - Почему? Разве вам не кажется странным, что девушка, без памяти влюбленная в погибшего мужчину, после глубокого траура за день полюбила человека (которого никогда не рассматривала как жениха) и готова была провести с ним оставшуюся жизнь? Нет, это явно “натянуто”. Я считаю, она полюбила не Пьера. Она полюбила мужа. То есть она любила сам факт того, что Пьер - ее супруг. Ей нужна была семья, хотелось детей. Раз никого больше рядом не было, она вылила всю материнскую и супружескую нежность на Пьера...»
Читателю понятно, что для того, чтобы так писать, надо не только внимательно прочитать четырехтомную эпопею и составить о ней и ее героях собственное мнение, нужна читательская культура, позволяющая сопоставлять часть с целым, а прием - с замыслом (как, впрочем, и в изложениях по романам «Отцы и дети» и особенно - «Преступление и наказание»).