Учимся писать сочинение 9 класс - Т. А. Чернова 2019
ПУТЕВОЙ ОЧЕРК
Задание 1. Прочитайте информационный материал, маркируя текст по ходу чтения для обобщенного вывода: в чем особенности путевого очерка?
От портретного очерка, с которым вы уже знакомы, более всего отличается путевой очерк — и тематически, и композиционно^ теми задачами, которые стоят перед автором.
У истоков русского путевого очерка стоят такие яркие и самобытные произведения известных писателей, как «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева, «Письма русского путешественника» Н. М. Карамзина, «Путешествие в Арзрум» А. С. Пушкина, «Остров Сахалин» А. П. Чехова.
Поскольку путевой очерк представляет собой описание каких-то событий, происшествий, встреч с разными людьми, с которыми автор сталкивается в ходе своего творческого путешествия (поездки, командировки и пр.), то и сюжет очерка отражает последовательность этих событий, являющихся содержанием путешествия автора.
Обращаясь к этому виду очерка, автор стремится передать читателю свои впечатления от того, что видел и слышал, и о тех, с кем встречался. Такой очерк является объединением ряда эпизодов, связанных с разными людьми и разными населенными пунктами. Героем путевого очерка становится не отдельный человек, а множество людей, иногда представляющих целую страну, ее народ — автор создает их художественно-публицистический образ.
Хороший путевой очерк не может быть простым перечислением или изложением всего, что автор увидел в течение своей поездки. Очеркисту приходится отбирать самое интересное, самое важное. Выбор этого зависит от замысла, который складывается у него в ходе путешествия. Именно этому замыслу должны быть подчинены все собранные автором факты и впечатления.
Задача путевого очерка — рассказать о своих впечатлениях и событиях во время путешествия. В путевом очерке автор, как правило, раскрывает проблему, ради которой было предпринято путешествие, рассказывает о том, что ему пришлось испытать, пережить.
В путевом очерке обязательно есть конкретные, документальные факты. Как правило, эти факты фиксируются в блокноте или дневнике путешественника, как и авторские впечатления, мысли, чувства, вызванные этим фактом или явлением.
В путевом очерке могут быть пейзажные зарисовки, портреты людей. Однако здесь не действует принцип: что вижу — о том пишу. Размышляя об увиденном, автор ставит вопросы, которые могут быть интересны многим.
Следовательно, в очерке важно не констатировать, не перечислять, а зримо, наглядно изображать, исследовать, размышлять об увиденном, углубляясь в поиски причин, высказывая свою точку зрения. Автор должен уметь использовать те преимущества, которые предоставляет ему путевой очерк. И прежде всего — сам факт своего перемещения «во времени и пространстве», с тем чтобы придать очерку динамичную форму, позволить читателю почувствовать напряжение путешествия и сделать его соучастником путевых событий.
Говоря о языке и стиле путевого очерка, следует отметить, что в сочетании понятия и образа — своеобразие стиля путевого очерка. Будучи многоплановым, путевой очерк должен сохранять единство стиля.
Образная выразительность речи, присутствие изобразительных средств языка не должно быть самоцелью. Неуместно перенасыщать описания излишними сравнениями, эпитетами, ведь дело не в количестве метафор и сравнений, а в точности и выразительности слова. Не красивость, а красота стиля — основа мастерства очеркиста.
Выражение пространства и времени — основная черта путевого очерка, одно из требований жанра. Поэтому к языковым средствам выражения пространственных и временных отношений можно отнести: обороты с указанием места и времени; наречия, глаголы определенного времени, вида и наклонения (долго, вчера, вдали, вдруг; увидел и почувствовал, надо бы посмотреть, вглядитесь и запомните и др.); союзы и предлоги с пространственно-временным значением (в течение суток, из-за, под, на, когда, где и др.); придаточные времени и места, уточняющие обособленные члены, вводные конструкции, указывающие на источник сообщения, восклицательные предложения, риторические вопросы; собственные наименования, географические названия, реальные фамилии, числительные, предложения с прямой речью, передающие достоверность, документальность жанра путевого очерка; оценочную лексику, слова с субъективными суффиксами, фразеологизмы, частицы, междометия; тип речи — повествование с фрагментами описания и рассуждения.
Задание 2. Прочитайте отрывок из «Писем русского путешественника Н. М. Карамзина». Проанализируйте этот путевой очерк, ответив на вопросы:
— какова задача Н. М. Карамзина как автора путевого очерка?
— на описании каких впечатлений, деталей сосредотачивает свое внимание автор? Как это соотносится с названием очерка?
— какие стороны характера автора раскрываются в очерке?
Цюрих
С отменным удовольствием подъезжал я к Цюриху; с отменным удовольствием смотрел на его приятное местоположение, на ясное небо, на веселые окрестности, на светлое, зеркальное озеро и на красные его берега...
Мы приехали сюда в десять часов утра. В трактире под вывескою «Ворона» отвели нам большую светлую комнату. Обширное Цюрихское озеро разливается у нас перед глазами, и почти под самыми нашими окнами вытекает из него река Лиммата; прямо против нас, за озером, стоят высокие горы в утес; далее, в сторону, видны и другие высочайшие и снегом покрытые горы, составляющие для меня совершенно новое зрелище: и все это могу я видеть вдруг, сидя под окном в своей комнате...
Мы прибыли в Цюрих в самое то время, когда весь народ шел из церкви. Все мужчины и женщины, которые мне встречались на улицах, были одеты по-праздничному: первые большею частью в темных
кафтанах, а последние, все без исключения, в черном длинном платье из шерстяной материи; на головах у них были или чепчики, или покрывала.
В Цюрихе есть так называемая девичья школа, которая достойна внимания всех, приезжающих в сей город. В ней безденежно учатся шестьдесят молодых девушек (от двенадцати до шестнадцати лет) читать, писать, арифметике, правилам нравственности и экономии, то есть приготовляются быть хорошими хозяйками, супругами и матерь- ми. Приятно видеть вместе столько молодых, опрятно и чисто одетых красавиц, которые занимаются своим делом в тишине и с великою прилежностию, под надзиранием благонравных учительниц, обходящихся с ними кротко и ласково. Тут дочь богатейшего цюрихского гражданина сидит подле дочери бедного соседа своего и научается уважать достоинство, а не богатство. — Сия благодетельная школа учреждена в 1774 году...
Может быть, ни в каком другом европейском городе не найдете вы, друзья мои, таких неиспорченных нравов и такого благочестия, как в Цюрихе. Здесь-то еще строго наблюдаются законы супружеской верности — и жена, которая осмелилась бы явно нарушить их, сделалась бы предметом общего презрения. Здесь мать почитает воспитание детей главным своим упражнением, а как и самые богатые из цюрихских жителей не держат более одной служанки, то всякая хозяйка находит для себя много дела в домашней жизни, не угнетается праздностию, матерью многих пороков, и редко ходит в гости. Театр, балы, маскарады, клубы, великолепные обеды и ужины! Вы здесь неизвестны... Не знаю, продаются ли в Цюрихе карты; по крайней мере в них здесь никогда не играют и не знают сего прекрасного средства убивать время...
Мудрые цюрихские законодатели знали, что роскошь бывает гробом вольности и добрых нравов, и постарались заградить ей вход в свою республику. Мужчины не могут здесь носить ни шелкового, ни бархатного платья, а женщины — ни бриллиантов, ни кружев; и даже в самую холодную зиму никто не смеет надеть шубы, для того что меха здесь очень дороги.
...Наконец, видел я в Швейцарии нечто такое, что мне не полюбилось. Почти беспрестанно подбегали к коляске моей ребятишки и требовали подаяния. Не слушая отказа, бежали они за мною, кричали и разным образом дурачились: один становился вверх ногами, другой кривлялся, третий играл на дудке, четвертый прыгал на одной ноге, пятый надевал на себя бумажную шапку в аршин вышиною и проч., и проч. Не нужда заставляет их просить милостыни; им нравится только сей легкий способ получать деньги. — Жаль, что отцы и матери не унимают их! Маленькие шалуны могут со временем сделаться большими — могут распространить в своем отечестве опасную нравственную болезнь, от которой рано или поздно умирает свобода в республиках. Тогда, любезные швейцары, не поможет вам бальзамический воздух гор и долин ваших — увянет красота нежной богини, и слезы ваши не оживят хладного трупа.
Задание 3. Прочитайте отрывки из очерков И. А. Гончарова «Фрегат “Паллада”», в которых описано трехгодичное путешествие автора с 1852 по 1855 год через Англию к многочисленным колониям, расположенным в Тихом океане. Какие впечатления передает читателю автор? Укажите языковые средства выразительности пространства и времени в очерке.
...Итак, мы снялись с якоря. Море бурно и желто, облака серые, непроницаемые; дождь и снег шли попеременно — вот что провожало нас из отечества. Ванты и снасти леденели. Матросы в байковых пальто жались в кучу. Фрегат, со скрипом и стоном, переваливался с волны на волну; берег, в виду которого шли мы, зарылся в туманах.
Мы прошли Готланд. Тут я услышал морское поверье, что, поравнявшись с этим островом, суда бросали, бывало, медную монету духу, охраняющему остров, чтобы он пропустил мимо без бурь. Готланд — камень с крутыми ровными боками, к которым нет никакого приступа кораблям. Не раз они делались добычей бурного духа, и свирепое море высоко подбрасывало обломки их, а иногда и трупы, на крутые бока негостеприимного острова. Прошли и Борнгольм — помните: «милый Борнгольм» и таинственную, недосказанную легенду Карамзина? Все было холодно, мрачно. На фрегате открылась холера, и мы, дойдя только до Дании, похоронили троих людей, да один смелый матрос сорвался в бурную погоду в море и утонул. Таково было наше обручение с морем, и предсказание моего слуги отчасти сбылось. Подать упавшему помощь, не жертвуя другими людьми, по причине сильного волнения, было невозможно.
...Мы вошли в Зунд; здесь, не видавшему никогда ничего, кроме наших ровных степных местностей, в первый раз являются в тумане картины гор, желтых, лиловых, серых, смотря по освещению солнца и расстоянию. Шведский берег весь гористый. Датский виден ясно. Он нам представил картину увядшей осенней зелени, несколько деревень. Романтики, глядя на крепости обоих берегов, припоминали могилу Гамлета; более положительные люди рассуждали о несправедливости зундских пошлин, самые положительные — о необходимости запастись свежею провизией, а все вообще мечтали съехать на сутки на берег, ступить ногой в Данию, обегать Копенгаген, взглянуть на физиономию города, на картину людей, быта, немного расправить ноги после качки, поесть свежих устриц. Но ничего этого не случилось. На другой день заревел шторм, сообщения с берегом не было, и мы простояли, помнится, трое суток в печальном бездействии. Простоять в виду берега, не имея возможности съехать на него, гораздо скучнее, нежели пробыть месяц в море, не видя берегов.
...Я целое утро не сходил с юта. Мне хотелось познакомиться с океаном. Я уже от поэтов знал, что он «безбрежен, мрачен, угрюм, беспределен, неизмерим и неукротим», а учитель географии сказал некогда, что он просто — Атлантический. Теперь я жадно вглядывался в его физиономию, как вглядываются в человека, которого знали по портрету. Мне хотелось поверить портрет с подлинными чертами лежавшего передо мной великана, во власть которого я отдавался на долгое время. «Какой же он в самом деле? — думал я, поглядывая кругом. — Что таится в этом неизмеренном омуте? Чем океан угостит пловцов?..» Он был покоен: по нем едва шевелились легкими рядами волны, как будто ряды тихих мыслей, пробегающих по лицу; страсти и порывы молчали. Попутный ветер и умеренное волнение так ласково манили дальше, а там... «Где же он неукротим? — думал я опять, — на старческом лице ни одной морщинки! Необозрим он, правда: зришь его не больше как миль на шесть вокруг, а там спускается на него горизонт в виде довольно грязной занавески. Поверхность шара и на этом пространстве образует дугу, закрывающую даль.
Задание 4. Прочитайте отрывки из повести К. Г. Паустовского «Золотая роза». Что интересует автора во время путешествия? Какие средства художественной выразительности и с какой целью использует автор?
1. ...Еще в детстве у меня появилось пристрастие к географическим картам. Я мог сидеть над ними по нескольку часов, как над увлекательной книгой.
Я изучал течения рек, прихотливые морские побережья, проникал в глубину тайги, где маленькими кружочками были отмечены безымянные фактории, повторял, как стихи, заученные названия — Югорский Шар и Гебриды, Гвадаррама и Инвернесс, Онега и Кордильеры.
Постепенно все эти места оживали в моем воображении с такой ясностью, что, кажется, я мог бы написать вымышленные путевые дневники по разным материкам и странам...
Наконец пришла пора ехать на Каспий, в Кара-Бугаз. Сначала доехал до Саратова, оттуда спустился по Волге до Астрахани. Там я застрял. Скудные мои средства кончились, и мне пришлось, чтобы двинуться дальше, написать в Астрахани несколько очерков...
Для того чтобы написать эти очерки, я ездил в Астраханскую степь и на Эмбу. Эти поездки помогли мне также написать книгу о Кара-Бугазе.
На Эмбу я плыл по Каспийскому морю вдоль берегов, заросших широкой полосой тростника. Старый колесный пароход назывался странно — «Гелиотроп». Как на всех старых пароходах, на нем было много красной меди. Поручни, компасы, бинокли, всякие приборы и даже высокие пороги кают — все это было медное. «Гелиотроп» напоминал начищенный кирпичом до блеска дымящийся самовар, болтающийся на невысоких волнах мелкого моря.
Тюлени лежали на теплой воде этого моря вверх, как купальщики. Изредка они лениво шевелили пухлыми ластами.
Белые облака и белые песчаные острова отражались в глянцевой воде, и временами их было невозможно отличить друг от друга...
2. Заросшая дорога ведет через старый сосновый лес. Он растет на песчаных холмах, сменяющих друг друга с равномерностью широких морских валов. Эти холмы — остатки ледниковых наносов. На вершинах их цветет много колокольчиков, а низины сплошь заросли папоротником. Листья его с изнанки покрыты спорами, похожими на красноватую пыль. Лес на холмах светлый. В нем далеко видно. Он залит солнцем...
Потом начинается небольшой участок строго березового леса с блестящим, как изумрудный бархат, мхом. Там всегда пахнет палым листом, оставшимся на земле от прошлой осени.
Задание 5. Прочитайте фрагменты из книги известного журналиста и путешественника Ю. Сенкевича «В океане “Тигрис”», которая рассказывает о международной экспедиции, возглавляемой норвежским ученым Туром Хейердалом, в Пакистан и Индию. Проанализируйте путевые очерки. О чем и как рассказывает автор? В чем своеобразие языка и стиля каждого очерка? Каковы авторские впечатления от увиденного в путешествии? Каким образом автору удается создать ситуацию присутствия? Какие выразительные средства языка он использует?
Чуть-чуть о Карачи
Расположен в ста километрах от впадения Инда в Аравийское море. Возник в начале XVIII века на месте рыбачьего поселка белуджей. Некоторое время был столицей страны. Сейчас — самый большой ее порт и город, промышленный и культурный центр.
Чего в Карачи много
Жителей четыре с лишним миллиона человек. Предприятий — треть крупной промышленности Пакистана. Магазинов, в частности, ювелирных, специализирующихся на золоте, серебре, ониксе. Автомобилей. Реклам. Красивых зданий, современных (отель «Интерконтиненталь»), старинных и современных «под старину».
И шума. И пыли. И чумазых ребятишек, как в любом азиатском городе. И нищеты.
Как спят в Карачи
Увидеть — не проблема: у стены супермаркета, под сенью сверкающих витрин, женщина расстелила на тротуаре покрывало, уложила на него двоих детей, легла возле, завернулась с головой и уснула.
Если у пакистанского бедняка есть резная деревянная раскладная кровать, он уже человек состоятельный. Возит ее днем на тележке, а ночью — где удалось приткнуться, там ему и приют. Карачи называют ее ночлежкой под открытым небом.
Дорога
За Хайдарабадом (он куда меньше своего индийского тезки и меньше Карачи, но в нем тоже есть и отели, и рестораны, и даже университет) города на пути кончались. Настала очередь городков и селений.
Шоссе, и без того узкое, вдруг резко суживается, и въезжаешь прямо на базар. Гам, суета, торгуют чем угодно, что-то жарят, машина с трудом продирается сквозь толкучку. Сто-двести метров — и вновь шоссе под колесами, местами хорошее, местами плохое.
Кочевники
Кажется, весь Пакистан тронулся с места. Нескончаемо тянется, обтекая нас, молчаливый людской поток.
Идут охотники с собаками, похожими на борзых, но с короткой шерстью. Вряд ли они собрались на беззаботный пикник.
Идут странники-одиночки, толкая перед собой тележку со скарбом.
Идут семьями: дети на осликах, на осликах же — сложенный шатер, узлы, ведро привязано сбоку, женщины несут грудных младенцев, замыкает шествие патриарх с посохом.
Куда идут? Что ищут? Земли? Работы?
Веет от этих процессий чем-то тоскливым, будто народ, спасаясь от неприятеля, бросил домашний очаг.
Скрипят колеса телег, цельные, высеченные из камня диски, — точно так же они скрипели тысячи лет назад.
Город
Он огромен, прекрасно распланирован. Широченные улицы, мощенные кирпичом. Кирпичные дома. Бани, бассейны, под стать хоть бы и нынешним. Была даже подземная канализация и водопровод. Этому великолепию — пять тысячелетий. И одновременно — около полувека. Потому что именно пятьдесят с лишним лет назад начались сенсационные раскопки в местности Мохенджо-даро.
Мохенджо-даро (на языке синдхи — холм мертвых). Руины одного из главных центров Хараппской цивилизации. Открыты в 1922 году археологом Р. Банерджи. Исследовались в последующие годы Дж. Маршаллом, Э. Маккеем, Р. Уилдером. На основании изучения Мохенджо-даро были установлены основные этапы Хараппской цивилизации и ее характерные черты.
Почему Хараппская
В шестистах пятидесяти километрах севернее Мохенджо-даро, в Пенджабе, на реке Рави, лежит в развалинах город, условно — по ближней деревне — именуемый Хараппой.
Хараппе повезло. Ее раскопали чуть ли не на столетие раньше Мохенджо-даро. Хараппе не повезло. Ее раскопали случайно, сооружая железную дорогу, и древние камни пошли на строительство полотна. Когда в Хараппу ринулись археологи, от поселения немногое оставалось.
Но и оставшегося оказалось достаточно, чтобы дать понятие о гигантском, древнейшем в этом регионе рабовладельческом государстве. От плоскогорий до океана простиралось оно — и не уступало, видимо, по уровню развития современным себе государствам — Месопотамии и Египту. При раскопках в районе хараппской цитадели (она сохранилась лучше остального) были обнаружены мощные оборонительные постройки, зернохранилища, мукомольни и т. д. Оно еще не знало железа, но искусно изготовляло и обрабатывало бронзу. Оно торговало с заморскими народами. Славилось ремеслами. Хараппу называют «северной столицей» этого государства, Мохенджо-даро — «южной».
Холм живых
Идя по улице Мохенджо-даро, «Холма мертвых», ни о каком кладбище не помышляешь.
При чем кладбище, если как раз здесь изобретена та самая десятичная система исчисления, которой человечество пользуется до сих пор?
Хлопководство, льноводство, гончарное дело — во всем этом живет в наши дни опыт протоиндийских земледельцев и мастеров.
И многоликий, многорукий бог Шива родился здесь, а не в кочевых кибитках ариев — его изображение есть на местных печатях. И хатха-йога, столь сегодня модная. И даже некоторые развлечения, дожившие до наших дней, вроде боя петухов или игры в кости.
А астрономические сведения! А архитектура! А орнамент?
Свастика тоже, увы, дожила — сперва ее украли у протоиндийцев арии и сделали своим священным знаком, затем знак присвоили фашисты и опозорили уже навсегда.
Задание 6. Ознакомьтесь с возможными названиями путевых очерков. Определите, каково авторское намерение, лежащее в основе каждого из них. Какова должна быть основная мысль, которая организует весь материал и является его смысловым стержнем? Продолжите перечень возможных названий путевых очерков, предложив свои варианты.
• Записки путешественника
• Дороги, которые мы выбираем
• По морям — по волнам
• Путевой очерк из...
• Непутевые заметки
• Путешествие сквозь века
• Из Петербурга в Москву: через двести лет
• ...
• ...
Задание 7. Прочитайте отрывок из очерка В. Пескова «Бежин луг» (вспомните рассказ И. С. Тургенева с таким же названием). Какие части очерка являются описанием, повествованием? Понаблюдайте за употреблением глагольных форм. Как вы понимаете смысл первого абзаца очерка и последнего предложения? Напишите об этом.
Луг этот похож на тысячу других российских лугов. И все-таки луг необычный...
Пятеро ребятишек давно-давно, более ста лет назад, ночевали на этом лугу, у костра. Фыркали в темноте лошади, плескалась рыба, тревожно кричала ночная птица. На огонек вышел заблудившийся в перелесках охотник. От него мы знаем, какая ночь стояла над лугом, о чем говорили мальчишки, как их звали...
Уже много-много лет мы знаем этих мальчишек... Оказалось, без большого труда можно отыскать этот луг. Мы немного поколесили по перелескам на краю Тульской области, и наконец встречный сказал: «А вот сразу за ржаным полем...»
Почти по Тургеневу, «был прекрасный день... один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго». Мы разыскали пастуха, чтобы спросить: тот ли луг?
— Да, Бежин луг, — сказал пастух. — Деревня тоже называется Бежин луг... Много ездит сюда любопытных...
Мы огляделись и увидели: стоим на краю большой зеленой равнины. Земля с прудами, садами, оврагами, полосками ржи и пшеницы лежала теперь вверху и со всех сторон опускалась в низину зелеными, довольно крутыми обрывами. Прохладная, сырая равнина была похожа на плоское дно... Дикие груши, дубы и вязы группами и в одиночку росли на пологих склонах.
А внизу были лозняк и трава. Темно-зеленый вблизи, лозняк, разбегаясь по лугу, синел. По краям же, где равнина упиралась в бугры, все было синим: и дубы на холмах, и барашки кустов, и даже лошадь с маленьким жеребенком. К синеве добавлялся солнечный, золотистый туман, и горизонт уже только-только угадывался.
Большое облако, проплывая с запада на восток, кинуло на равнину прохладную тень. Мы догнали край тени и пошли вместе с ней по лугу к месту, где полоса лозняков и ракит прятала речку.
Желтые брызги лютиков, малиновые головки луговых васильков, плети луговой кашки и тонкие ниточки душистых колосков — все перепутано, перемешано, и все вместе образует плотное душистое разнотравье...
Бежин луг... Гудят шмели. Кричит потревоженный чибис. Два коростеля — один близко, в кустах, другой — где-то у самых бугров — то ли зовут, то ли пугают друг друга...
Безлюдно. Ходит вдалеке синяя лошадь. Так или не так выглядел луг более ста лет назад? Пожалуй, так же. Холмы не могли измениться, кусты и ветлы растут, наверное, на старых местах, и речка течет по прежнему руслу. Вот с того обрыва увидел Тургенев ночной костер. А ребятишки сидели где-нибудь тут, за кустами... Луг все тот же.
Большой предвечерний луг дымился в долине. По-прежнему кричали два коростеля, лениво наклонялись к траве телята. Вечно молодой луг...
Задание 8. Прочитайте фрагменты из путевой прозы российского писателя, капитана дальнего плавания, В. В. Конецкого, создавшего книгу путевых очерков. Чем интересны его наблюдения? Близки ли вам мысли и чувства автора? Укажите средства речевой выразительности.
1. Безмолвствовала на вершине удивительная пальма. На изгибе ее ствола росла маленькая другая пальма. Огромные цветы покрывали кусты. Запахи зримо струились в прозрачном горном воздухе. И я понял, почему здесь родилось сари и почему только здесь женщины умеют превращать ткань в воздух. Прекрасная девушка-индуска с Маврикия вспомнилась, проскользнула, проплыла среди цветов и далей. Девушка, которая одной своей улыбкой могла бы превратить меня в гениального музыканта или сумасшедшего поэта, но не улыбнулась мне... В долгом рейсе заход в порт иногда только расстраивает. Опытные моряки знают это. И не сходят с борта на стоянке. Красота чужой земли мигнет тебе, смутит душу — и все.
В чем смысл последнего предложения? Напишите кратко об этом.
2. Парусник и разве еще ветряная мельница — единственные человеческие сооружения, которые ничего не берут от природы силой, ничего не нарушают в естественной гармонии мира. И сила ветров, и голубой лен парусов — все это создано Солнцем. Ведь ветер — дыхание нашей звезды. И парус общается с ним напрямую.
Тот, кто когда-нибудь поднимался глухой ночью, при спокойной погоде, совсем один на мачту парусника и висел просто так, без рабочей цели, между огромным ночным морем и огромным ночным небом, слушая шепот парусов внизу, тот знает странное ощущение остановившегося времени. Неподвижность скорости.
И уголь, и нефть, и атом дают нам силу, но, конечно, убивают музыку мира. А дырявый парус на дрянной шаланде и самый благородный инструмент арфа — навсегда останутся братом и сестрой.
Как вы поняли последний абзац? Раскройте его смысл, кратко написав об этом.
3. Падал снег. Ветра в лесу не было. Высоченные старые ели ловили снежинки складками коры, ветками, каждой хвоинкой. И все стало белым, обвисло, опустило плечи под тяжестью снега. И вдруг какая-нибудь ветка вздрагивала, снег падал с нее, ветка радостно взмахивала над угнетенными подругами. И казалось, взлетела большая птица.
Однажды я услышал в лесной тиши гитарный звон, долгий- долгий. И не сразу понял, что это упавшая с дерева льдинка задела где- то провода.
С детства я боюсь леса, хотя люблю каждый лист, травинку, ягодку и муравья. Не заблудиться боюсь, или нападения, или страшного зверя. А ощущаю лес живым единым организмом, с разумом. И лес смотрит на меня неодобрительно, потому что я глубоко чужд ему. Он дышит и шевелится не в такт с моим дыханием и движениями. Между тем говорят, что подружиться со зверем может только тот дрессировщик, который дышит со зверем в такт.
Слишком я занят собой в лесу. Он обостряет чувства, и я быстро устаю от их интенсивности. И от количества мыслей, мелькающих без системы и плана. Это даже не мысли, а обрывки мыслей, мечтаний, воображений, воспоминаний. И неожиданные, точные догадки, даже озарения, связанные с работой...
Я слишком становлюсь самим собой, укоряя себя за неумение быть с природой внутри нее, неумение обойтись без людей и книг... И знаешь: пробудь в лесу дольше, и важные, точные решения, связанные с жизнью и работой, озарят...
Как вы понимаете слово «озарение»? Дайте определение этому понятию, прокомментируйте его.
4. Когда пересекаешь океан полным ходом, торопишься из порта в порт, не знаешь и не можешь представить, сколько за бортом жизни. Надо остановиться. И тогда увидишь, что в каждой волне кипит и бурлит живое. Ночная тишина полна всплесков, шорохов, и вздохов, и слабых, но четких вскриков. И если представить себя в плотике среди океана, вровень с его верхней пленкой, то озноб пробирает от суеверной жути. Среди чужой жизни будешь ты, не среди безмерных вод, а в океане отчужденной жизни, хранящейся здесь сотни миллионов лет.
Четыреста миллионов лет существуют акулы в своем синем море, а мы всего тридцать тысяч.
Темно-синее освещение сводит людей с ума — так говорят психологи. Если вспомнить свет дежурной лампочки в ночной казарме, в бомбоубежище, на крыше милицейской машины, то можно согласиться с психологами. Но как манит синее! Как сидим мы час за часом на берегу и глядим в синюю даль...
Три часа ночи. Люстра опущена низко за борт. Волны вспыхивают ослепительными клочьями случайной пены. В глубине зыбин голубое сияние. Летучие рыбы лежат на освещенной воде, как огромные серые ночные бабочки или как маленькие самолетики, маленькие сверхзвуковые истребители с треугольным крылом. Они стартуют без разгона, испуганные тенью хищной рыбы, всплывающей из глубин преисподней. Зигзагами носятся красные кальмары, даже страх не может заставить их уйти от манящего белого света. Белое влечет их так же, как нас синее. И рыбы-иглы не боятся хищной тени. Они извиваются в свете люстры, всем гибким телом впитывая кванты. Пролетают невидимые ночные птицы, кричат странно. Днем их не видно почему-то.
Могучая стая серо-синих привидений медленными сужающимися кругами всплывает из черной глубины в конус света. Акула и штук двадцать паламид за ней...
Конечно, охотничий азарт возникает, когда на крюке забьется живое, но, когда акула, сорвавшись, остервенело торпедирует океан, я радуюсь за нее. Ошалевшая торпеда с такой скоростью исчезает в глубине, что представляется вероятным ее появление на другой стороне планеты, где-то в районе Гавайских островов...
Раскройте смысл фразы «В каждой волне кипит и бурлит живое». Какой смысл она имеет — прямой и/или переносный? Напишите свои рассуждения.
Задание 9. Прочитайте сочинения учащихся, задачей которых было описать встречу с героями художественного произведения в жанре путевого очерка. Как вы думаете, удалось ли им воплотить этот замысел? Оригинальны ли авторы в своей манере? Какие достоинства и недостатки в работах вы увидели? Угадываются ли в их сочинениях черты художественных произведений? Каких? Читали ли вы их? Что бы вы посоветовали для усовершенствования текстов? Подготовьте устный отзыв о сочинениях учащихся с точки зрения соблюдения жанровых особенностей.
1. До места назначения оставалось около двухсот километров. Это не так уж и много, особенно если оглянуться назад. За пять дней мы проехали более пятнадцати тысяч километров, но за прошедшее время с нами не случалось таких событий, как в этот день. Ночью нас и нашу повозку одолел такой ливень и ураган, что пришлось сделать остановку где-то под Петербургом. На ночлег нас приютил молодой мужчина по имени Евгений Онегин. Знакомство наше состоялось в тот момент его жизни, когда им овладела хандра. Та хандра, которая заставляет искать разнообразие в глухой деревушке. В разговоре с Евгением стало понятно, что это человек с великолепным образованием и воспитанием, но серьезное дело, вроде писательства, быстро наскучивает молодому человеку. Так же, как и светские забавы и любовные приключения. Подобно байроновскому Чайльд-Гарольду, он угрюм и разочарован. Попрощавшись с новым знакомым, снова в пути невольно возникли размышления о том, что же мешает человеку в современной Онегину среде честно трудиться на благо обществу. Личные качества такой личности, как Онегин, или же устройство самого общества, не принявшего эту личность?
Вернуться к подобным размышлениям мне удалось спустя около десяти лет, когда нарочно или случайно вновь дорога свела меня с офицером русской армии по имени Григорий Александрович Печорин. Наша встреча произошла после долгого переезда в сторону Кавказа. Весь его облик состоял из противоречий: на первый взгляд показалось, что ему не больше двадцати пяти лет, но в беседе с ним казалось, что ему тридцать. Из нашей беседы стало понятно, что это была личность незаурядная, однако не нашедшая своего призвания в жизни. Его метания проходили меж светскими развлечениями и мимолетными романами, но и они оказались пройденным этапом. «Верно, было мне назначение высокое, потому что чувствую в себе силы необъятные», — говорил Печорин. Но силы эти не помогли Григорию и в освоении наук, поскольку понял, что залог удачи в ловкости, а не в знаниях. Чуть позднее усталость все же сделала свое дело, да и Евгений заметно начал подавать признаки утомления, спустя некоторое время мы погрузились в глубокий сон. Наутро мы расстались с нашим новым знакомым и пробирались дальше сквозь леса и озера. Надо сказать, время года было одно из лучших. Та пора, когда все расцветает и чувствуется в воздухе какое-то обновление всего вокруг. Чем еще занять себя в пути, как не размышлениями? Так, размышления натолкнули на мысль о том, что и Евгений, и Григорий похожи тем, что относятся к типу «лишних людей», несмотря на разные эпохи, в которых они жили, они оба не привыкли упорно трудиться, вследствие чего не нашли себе достойного места в жизни общества. Но что является виной того, что их относят к «лишним людям»? Общество. Именно общество лишает таких людей возможности ставить цели в жизни, вынуждает растрачивать свои силы, ум, способности. А ведь такая личность встречается не только в Петербурге или на Кавказе, но и по всей России, в больших городах и в малых селах, и все они будут являться «героями своего времени». (Надежда Ю.)
2. Прошлую стоянку мы покинули около семи часов назад. Мороз становился крепче. Скорость упряжки начала падать. Я обернулся и посмотрел на Билла, потому что услышал его отдаленный зов. Он все еще держался, хотя, видимо, выбивался из сил. Я думал, где можно остановиться. Оглядев местность, я не увидел подходящей площадки для ночлега.
Идти становилось тяжелее. Лицо превратилось в снежную корку, ресницы облепил иней. Я посмотрел вправо и за метровыми сугробами увидел реку, которая была затянута льдом по всей ширине. Ей не было конца. Мои мысли начали приходить в порядок, и страх ненадолго отступил. Я снова обернулся и посмотрел на упряжку. Одноухий шел бойко. Постромки натягивались, потому что Фэтти начал уставать. Вдруг раздался пронзительный вой. Волки были рядом. Я позвал Билла, но он не отвечал.
Тропа становилась уже. Собаки трусили, глухо рычали и прижимали уши к голове. Ветер пронизывал тело, уже хотелось к костру. Волчий зов слышался все четче. Я взглянул на небо и заприметил первые признаки наступившей ночи. В темноте, между снегов мелькнули две пары глаз. Они подошли вплотную и уже готовились напасть. Фрог почуял их и заметался, тормозя упряжку. Билл достал кнут и выровнял их, сталкивая Спэнкера с Фэтти. Волнение упряжки едва не вытолкнуло с саней гроб, в котором мы везли нашего друга. Он сдался совсем недавно, но мы не решались оставить его в сугробах.
Теперь Билл точно позвал меня и сказал, что дальше идти нельзя. Я решил потянуть еще пару миль до более удобной стоянки. Я приметил крупные зарубки на елях. До нас здесь проходили люди, хотя следов от их лыж и саней не было видно. Наверное, они оставили стоянку уже более недели назад или заблудились и погибли.
Начиналась сильная метель. Луна взошла и осветила наш путь. Показалась и пригодная для остановки площадка между деревьями. Мы остановились, стащили с саней гроб и наскоро разожгли костер. Собаки жались к огню. Мы выпили кофе и начали укладываться. Звезды показались на небосводе, а я все не мог уснуть. Что же нам готовит эта ночь... Снова раздался вой. (Анна Р.)
3. Тьма уже окутывала безлюдную северную пустоту. Холод сковывал лицо ледяной маской и каждое движение превращал в муку. Собаки шли все тяжелее, проваливаясь в глубокий снег. Место для стоянки в этой непролазной глуши найти крайне трудно. Солнце село уже около часа назад, и заунывный волчий зов поминутно нарушал зыбкое спокойствие. Еловый лес стоял грузным монолитом, не давая луне освещать наш путь. На деревьях я приметил мелкие зарубки: до нас здесь кто-то был. Я оглянулся, чтобы посмотреть на Билла, и понял, что тот едва поспевает за санями. Вой становился все назойливее, ближе и тяжелее, он пропитывал всю округу отчаянием и чувством скорой потери.
Одноухий шел ровно, ведя упряжку прямо в беспросветную темноту. Постромки натянулись, когда другие, более трусливые, начали сбавлять скорость. Сил для борьбы с суровым безмолвием не оставалось: сугробы обступили нас со всех сторон, укрывая белоснежным саваном снегов. Казалось, что беспощадный край поглотит меня и растворит в своем зловещем величии. Ледяной ветер ежесекундно закручивал нас в вихрь, попутно срывая с деревьев их зимние одежды. Тяжелое дыхание Фэтти подталкивало меня ехать еще быстрее. Прикрыв на секунду глаза, я с трудом смог открыть их снова: иней облепил ресницы.
Волки были уже здесь. Я повернулся вправо и увидел в кромешной темноте две пары сияющих глаз. Фрог, почуяв волка, сбил упряжку и запутал ремни. Билл едва слышно выругался и достал кнут, чтобы скорее выровнять упряжку. Промедление означало нашу гибель. Фэтти, по-прежнему боязливо семенящий, врезался в Спенкера и незамедлительно попал в опалу. Пес, быстро вернувшись в строй, наградил товарища по упряжке укусом. Напряжение росло.
Мой взгляд скользнул по скованной льдом реке. Она, мать всего Севера, его жизнь, его душа, тянулась бесконечно далеко, взятая в плен вечной мерзлотой. Мысли, которые до сих пор кружились в беспорядочном вихре, стали оседать где-то на дне сознания.
Билл окликнул меня и сказал, что идти дальше нет никакой возможности. Я просил его потянуть еще пару миль до более удобной стоянки. Он нехотя согласился и снова поплелся за нашим угрюмым караваном. Ноги сводило от холода и напряжения. Вскоре мы нашли подходящую площадку для привала. Собаки дышали тяжело, их шерсть покрылась льдом. Потерянные в этом царстве мрака и холода, они жались друг к другу. Мы наскоро разожгли костер, стащили с саней гроб и поставили его неподалеку от костра, чтобы съесть на нем свой скудный паек. Как же беспросветно жесток этот лютый край... Наш товарищ уже сдался, растворился в этой глуши. Лишь тело его по- прежнему имело какую-то значимость в мире живых. Именно поэтому мы все еще волочили его, жертвуя своим местом в санях.
Ночь окончательно захватила нас, лаская звездным сиянием. Собаки дремали у костра под тихий треск горящих веток. Лишь одноухий был настороже. Он вглядывался в тьму, ища в ней причину волнения своей упряжки. Он чуял, что волки прямо за нашими спинами.
Сон все не обрушивался на мою усталую голову. Билл, кажется, уже уснул, не сказав мне ни слова. Его силы были на исходе. Что же готовила нам эта ночь?
(Анна Р.)
Задание 10. ПРОБА ПЕРА. Попробуйте написать путевой очерк по впечатлениям ваших путешествий. Наверняка вы уже успели побывать в разных городах и странах, увидели что-то необычное. Вспомните свои впечатления, ощущения, мысли, эмоции и напишите об этом. Если вы не путешествовали, посмотрите один из выпусков популярных телепередач «Непутевые заметки» и/или «Орел и решка». Попытайтесь описать особенный колорит места, передать приятные впечатления от увиденного и показать читателю незабываемую атмосферу путешествия. Используйте для выполнения этого задания советы авторам путевой прозы В. В. Конецкого и памятку «Этапы работы над путевым очерком», приведенные ниже.
Несколько советов авторам путевой прозы
(из книги В. Конецкого «Никто пути пройденного у нас не отберет»)
Принимаясь за путевое сочинение, необходимо заранее поднакопить запас смелости, который позволит соединять вещи несовместимые. Например, заметками о поведении акулы, когда ей вспарывают на палубе брюхо. Мужество такого рода выработать в себе не так просто, как кажется на первый взгляд.
Мужество такого рода принято называть ассоциативным мышлением. Иногда его определяют, как безмятежность в мыслях. Совершенно необязательно знать, зачем и почему ты валишь в одну кучу далекие друг от друга вещи. Главное — вали их. И твердо верь, что потом, по ходу дела, выяснится, к чему такое сваливание приведет.
Как-то, проплывая мимо острова Альбатрос, я вспомнил, что баскетбольная команда на судне носит такое название, потом отметил, что альбатрос — птица, лишенная возможности взлетать с воды. В результате получилась просто отличная глава о том, что баскетбольная команда летать не может.
Несколько раз мне придется настойчиво подчеркнуть важность всевозможных знаний, получаемых со стороны. Помни: даже обрывок газеты, попавший в руки, может украсить твой интеллектуальный облик широтой энциклопедичности. Не только газета, но и короткая запись где-нибудь иногда дает сильный толчок воображению. Так было со мной в Лондоне...
Если же попадется на глаза мысль большого ученого или философа, тоже не бросай ее на ветер. Сразу отыщи в своих писаниях самые плоские и скучные эпизоды — а отыскать их не так трудно, как ты думаешь, — и посмотри на них под углом чужой мысли. Затем введи ее в текст, но не грубо. Сделай это нежно. И к твоему удивлению, плоские места вдруг станут возвышенными.
...Старайся не забывать, что кроме книг на свете еще есть картины, архитектура, музыка. Если, посетив музей, не обнаружишь в душе ни единой эмоции, немедленно вспомни одну картину или скульптуру, которая за десять тысяч километров от этого музея произвела на тебя впечатление, и опиши ее, используя закон ассоциативного мышления.
Бывают удивительные случаи, когда зрячий человек, сочиняющий путевые заметки, в поездке вообще ничего не видит из реального мира. Его зрачки и белки не косят в стороны древних или новейших красот, а обращены только в центр самого себя. Это называется «поглощение себя большой темой». Человек видит не витрину шикарного магазина в Риме, украшенную к Рождеству, и не пирамиду Хеопса, а особого вида туман. В тумане елозят разрозненные цитаты, строки из чужого письма, варианты и повороты большой темы; те притяжения случайностей, когда со всех сторон внутреннего мира, словно трава на колеса тележки, вдруг накручиваются и накручиваются подсказки, совпадения, открытия, неуклонно направляя мысли автора в сторону его одной-единственной большой темы, которая обнимает его так крепко... как страсть охотника обнимает охотничье сердце, когда на ловца бежит зверь...
В путевые заметки полезно включить все, что ты накопил за жизнь в наблюдениях... Здесь не скупись, не оставляй ничего про запас: выпотроши себя, выверни наизнанку...
В тех местах, где ты ненароком задел действительно сложные вопросы современности, то есть почувствовал под ногами бездонную трясину, отметил свою неспособность не только что-либо понять, но и просто сообщить читателю меру сложности, переходи на юмористическую интонацию. Этим дашь понять вдумчивому читателю, а такие тоже бывают, что кое-что мог бы сказать тут и всерьез, но по ряду известных ему и тебе причин этого не делаешь...
Памятка
Этапы работы над путевым очерком
1. Сбор материала:
• записывайте свои впечатления, мысли, чувства, эмоции;
• наблюдайте, смотрите, постарайтесь увидеть неповторимое своеобразие описываемой местности, понять быт и нравы людей, их занятия, интересы и т. д.;
• познакомьтесь с историческими, географическими или иными сведениями: этот материал логично впишется в будущий очерк.
2. Систематизация и обобщение материала:
• систематизируйте собранный материал, отберите подлинный, жизненный интересный и необходимый фактический материал;
• сформулируйте свои авторские впечатления, ощущения, настроение, мысли и чувства, вызванные описанными событиями или явлениями, и запишите их;
• отберите пейзажные зарисовки, портретные характеристики интересных людей, записи встреч, диалогов и т. д.;
• четко сформулируйте свои догадки, предположения, гипотезы.
3. Структурируйте будущий очерк:
• ответьте на вопросы: каково ваше коммуникативное намерение? с какой целью вы будете говорить о путешествии? какую задачу решаете? как лучше передать ощущение путешествия?
• придумайте заголовок: он должен быть ярким, запоминающимся;
• композиционно расположите материал, логически выстраивая его основные части;
• включите изобразительно-выразительные средства языка, эмоционально-оценочные средства, которые помогут передать вам ваши мысли и эмоции;
• отредактируйте путевой очерк с точки зрения норм речи и соответствия жанровым особенностям.
Удачи вам и творческого вдохновения!