История русского письма - Е. Э. Иванова 2018

Письменность в древней руси
Разновидности памятников письменности

Все памятники письменности можно разделить на надписи и рукописи.

5.3.1. Надписи

Древнейшими являются надписи на камнях, из которых наиболее известны следующие.

Тмутараканский камень

Мраморная плита с высеченной на ней кириллической надписью на древнерусском языке найдена в 1792 г. на Таманском полуострове. Текст надписи гласит: «В лето 6576 (1086) индикта 6 Глеб князь мерил море по леду от Тмутараканя до Корчева 14 000 сажен».

Надпись была опубликована А. И. Мусиным-Пушкиным в 1794 г. Эта публикация и последующие исследования положили начало русской эпиграфике и палеографии (см. рис. 23). Уникальность надписи послужила причиной сомнений в ее подлинности. Споры на эту тему продолжались до XX в. Сегодня доказано, что надпись подлинная. Одно из доказательств подлинности — то, что археологами на месте находки камня были открыты остатки летописной Тмутаракани.

Рис. 23. Тмутараканский камень. Общий вид и боковая поверхность с надписью [Медынцева, 1979]

Б. В. Сапунов — историк, специалист по древнерусскому искусству, — исследовал сам камень и определил его возраст по степени разрушения. Был сделан вывод, что камень высечен примерно в указанный на нем период и не имеет следов искусственного старения. Известный палеограф А. А. Медынцева сопоставила начерки букв с древнерусскими эпиграфическими памятниками X-XI вв., найденными в последние десятилетия (надписи-граффити из Софии Киевской и Софии Новгородской). Исследование показало, что Тмутараканский камень стоит в одном ряду с этими памятниками и с древнейшими русскими рукописями, принадлежит той же эпохе в развитии славянского письма. Грамматическим особенностям надписи А. А. Медынцева обнаружила аналогии в берестяных грамотах XI-XII вв., в киевских и новгородских граффити, источниках, которые не были известны первым исследователям Тмутараканского камня.

Борисовы камни

Огромные валуны с выбитыми на них крестами и надписями. Надписи сделаны по приказу полоцкого князя Бориса Всеславича и содержат его имя, отсюда и название. На всех камнях однотипные надписи: «Господи помози рабу своему Борису». Камни располагались преимущественно в бассейне Западной Двины (современная Белоруссия), поэтому иногда называются Двинскими. Их назначение не совсем ясно. По одной версии, они обозначали маршруты торговых путей, по другой — были священными камнями на капищах язычников, впоследствии освященными крестами и молитвенными надписями (см. рис. 24).

Рис. 24. Борисов камень в Дисне [Медынцева, 1979]

Рогволодов камень

Найден также в Белоруссии, у д. Дятлово. Надпись на Рогволодовом камне, датированная 1171 г., позволяет уверенно определить ее заказчика как князя Рогволода Борисовича, сына Бориса Все- славича: «В лето 6679 месяца мая в 7 день доспен <т. е. установлен> крест сей. Господи помози рабу своему Василию в крещении именем Рогволоду сыну Борисову».

Интересную версию о происхождении надписей на Борисовых камнях и Рогволодовом камне предложил Б. А. Рыбаков. По его мнению, голодный 1127 год сподвиг полоцкого князя Бориса Всеславича «крестить» ряд камней в надежде на получение помощи Божией в виде хорошего урожая хлеба. История повторилась в 1171 г., когда после голодной зимы Рогволод Борисович, припомнив обряд, проведенный отцом, освятил еще один камень. Следует заметить, что одно из распространенных названий у некоторых Борисовых камней — «Борис-хлебник».

Надписи-граффити

К граффити относят надписи на различных предметах, процарапанные железным или костяным стержнем (от итал. graffito ‘процарапанный’).

1. Граффити на амфорах-корчагах

Амфоры — специфически торговая тара, использовавшаяся еще в античное время для перевозки зерна, вина, масла, нефти. На Руси они назывались корчагами и использовались в основном для транспортировки и хранения вина и масла. В настоящее время известно 14 надписей (включая фрагменты), поддающихся прочтению. Как правило, надписи нанесены острым предметом по готовому сосуду после обжига, и только в двух случаях — по сырой глине. Чаще всего в надписях указывается имя владельца, иногда вместе с именем наносится и знак собственности. В некоторых случаях указывается содержимое, чаще всего вино и лишь один раз — масло. В качестве примера можно привести надпись на черепке из Тмутаракани, которая датируется XI в.: При раскопках древнего Пинска (Брестская область) найден фрагмент корчаги с надписью: (вторая половина XII в.). В надписи указывается на содержимое сосуда и имя владельца — Ярополче вино. Наиболее пространной является надпись на корчаге из Старой Рязани, выполненная в четыре строки: (XII в.) (см. рис. 25).

Рис. 25. Надпись на корчаге из Старой Рязани: а — общий вид; б — прорись [Медынцева, 2000]

2. Надписи-граффити на пряслицах

Пряслице (или прясло, пряслень) — грузик в форме диска или невысокого цилиндра со сквозным отверстием по продольной оси, применявшийся для утяжеления ручного веретена и крепления пряжи на нем. Пряслица изготавливались из камня, глины, кости. Иногда пряслица делались из кусков стенок битых горшков. Благодаря малым размерам и прочности пряслица хорошо сохраняются, и их нередко обнаруживают при археологических раскопках.

К настоящему времени насчитывается около трех десятков кириллических надписей на пряслицах, относящихся преимущественно к XI-XII вв., в меньшей степени — к XIII в. В большинстве случаев надписи — имена владелиц пряслиц или дарителей.

⁸ В надписи сохранилось древнерусское название пряслица (форма мужского рода).

⁹ Чаще встречается название пряслица в форме среднего рода.

Рис. 26. Пряслица с надписями [Медынцева, 2000]: 1 — надпись на пряслице из Киева. Прорись; 2 — надпись на пряслице из Вышгорода; 3, а- в — надпись на пряслице из Любеча (азбука); 4 — надпись на пряслице из Любеча (дарственная мастера); 5 — пряслице с надписью из Витебской губернии; 6 — прорись надписей из Любеча (азбука и дарственная мастера); 7 — пряслице с надписью из Друцка. Прорись

Надписи на пряслицах представляют собой значительный материал, свидетельствующий о грамотности женщин в Древней Руси. Известно, что многие берестяные грамоты были написаны женщинами. Однако большинство женских грамот написаны или получены женщинами, принадлежавшим к боярско-феодальным

верхам новгородского общества. Есть лишь несколько грамот, написанных, вероятно, женщинами-ремесленницами. Но даже они не могут быть таким прямым доказательством грамотности, как надписи на пряслицах, так как теоретически можно предположить, что они могли быть написаны профессиональными писцами, или объяснить грамотность женщин особенностью Новгородской феодальной республики. Надписи на пряслицах — специфических предметах женского обихода — встречаются не только в Новгороде, но и в других городах Руси. Они являются прямым доказательством грамотности женщин, причем уже в раннюю эпоху. Самым убедительным доказательством процесса обучения грамоте являются надписи — азбуки на пряслицах. Грамоте обучали с детства, об этом говорят пряслица из Витебска и Новгорода, написанные внучками.

3. Надписи-граффити на стенах зданий

Это надписи, прочерченные острым предметом по штукатурке стен зданий, преимущественно церквей. Обычай писать на церковных стенах настолько широко был распространен в Древней Руси, что нашел отражение в юридических документах: церковным судом такое занятие приравнивалось к «посечению креста». Тем не менее многие памятники древнерусской архитектуры исчерчены многочисленными надписями. К настоящему времени они обнаружены в Киеве, Новгороде, Старой Ладоге, Смоленске, Владимире, Пскове, Полоцке и т. д. Подробно исследованы надписи в Софийском соборе в Киеве и в Новгороде.

Большинство граффити являются молитвенными или другими записями церковно-служебного назначения. К молитвенным записям относят традиционные формулы с указанием имени. Часто встречаются автографы «писал имярек» с рисунками крестов рядом. Очевидно, в представлении жителей средневековой Руси такая запись на церковной стене приравнивалась к постоянно действующей молитве. Это доказывают пространные надписи- автографы, например, из киевского Софийского собора: «Это я, грешный Никола, писал, моляся господу богу своему. Да избавит меня от бесчисленных грехов моих».

Иногда на стенах храмов появлялись хозяйственные записи, и записи — юридические документы. Такова надпись — купчая на землю Бояна, купленную вдовой князя Всеволода за огромную сумму — 700 гривен соболей. Надпись составлена по обычной форме купчих, с упоминанием свидетелей, в числе которых называется и «святая София» Киевская.

Среди граффити на стенах храмов встречаются надписи летописного характера. Такова надпись из Киевского Софийского собора о заключении мира на Желяни Святополком, Владимиром и Олегом. Исследователи надписи утверждают, что речь идет о мире, заключенном Святополком Изяславичем, Владимиром Мономахом и Олегом Святославичем в местечке Желянь. Летописи не сохранили сведений о заключении этого мира.

Иногда сведения исторического характера содержат поминальные надписи. Такова запись об успении Ярослава Мудрого, датированная февралем 1054 г. Подробная дата смерти, где упоминается не только год и число, но и день недели (суббота первой недели Великого поста), позволили устранить неточности в датировке этого события, которые имелись в ряде летописей.

Рис. 27. Надпись — считалка о перепелке на стене Софийского собора в Новгороде. Общий вид и прорись [Медынцева, 1978]

Граффити на стенах соборов содержат немало материала по истории письма, прежде всего по использованию второго славянского алфавита — глаголицы. Глаголические надписи встречаются в двух главных храмах древней Руси. В Киевской Софии найдено лишь несколько фрагментов, в Новгородской их уже более десятка. Все они датируются первой половиной XI — началом и серединой XII в. и свидетельствуют о том, что русское население было знакомо с глаголицей. Почти все глаголические граффити являются молитвенными формулами. Есть надписи смешанного типа, в них употребляются и кириллические, и глаголические буквы, т. е. их авторам были известны оба алфавита. Немногочисленность глаголических надписей, как и само их содержание, свидетельствуют о том, что глаголица не нашла широкого применения на Руси. Предполагают, что большинство надписей сделаны профессиональными писцами, которым приходилось переписывать кириллицей с глаголических оригиналов.

Представляет интерес найденная в Софии Киевской азбука необычного состава: в ней всего лишь 27 букв, из которых только 4 собственно славянских остальные — общие с византийским уставом. Для понимания характера этой азбуки существенное значение имеют другие «неполные» азбуки, встречающиеся в берестяных грамотах. Наблюдения над этими источниками показывают вариантность азбук, особенно в ранний период бытования на Руси, различные этапы приспособления кириллического (а может быть, и греческого) алфавита к восточнославянской фонетической системе.

Сам факт обнаружения большого количества надписей- граффити — прямое свидетельство широкого распространения грамотности на Руси уже в XI-XII вв.

Медынцева А. А. Грамотность в Древней Руси (По памятникам эпиграфики X — первой половины XIII века) / А. А. Медынцева. — М.: Наука, 2000. — 291 с.

Медынцева А. А. Древнерусские надписи новгородского Софийского собора / А. А. Медынцева. — М.: Наука, 1978. — 315 с.

Медынцева А. А. Тмутараканский камень / А. А. Медынцева. — М.: Наука, 1979. — 58 с.

1. Назовите древнейшие надписи, найденные на территории Руси. Каково их содержание?

2. Исследование какой надписи положило начало русской эпиграфике и палеографии?

3. Какую информацию могут извлечь из надписей филологи и историки?

Выполните практическое задание № 6.

5.3.2. Рукописи

К рукописям относят грамоты, свитки и книги.

1. Грамоты

Грамота — лист пергамена, бумаги, бересты с текстом на одной стороне (от греч. ‘письмо’, ‘писчая бумага’). Грамоты на пергамене и на бумаге использовались в государственной и деловой сферах. В зависимости от содержания и формуляра выделяются договорные, купчие, духовные, вкладные, жалованные и другие грамоты.

Старейшая русская грамота — Мстиславова. Это жалованная грамота на землю великого князя Киевского Мстислава Владимировича новгородскому Юрьеву монастырю с припискою его сына Всеволода (1128-1132). Написана на небольшом листе пергамена золотым раствором и имеет золоченую печать (см. рис. 28).

Рис. 28. Мстиславова грамота [Столярова, Каштанов]

К числу древнейших пергаменных грамот относится также вкладная грамота святого Варлаама Хутынского основанному им под Новгородом Спасо-Хутынскому монастырю. Дата этого документа определяется периодом между 1192 и 1210 гг. Вкладная грамота — письменный акт, которым вкладчик оформлял вклад или пожертвование церкви, или монастырю. Подобные вклады делались на определенных, оговоренных в грамоте условиях — на поминовение души после смерти вкладчика, на право его постричься и быть похороненным в данном монастыре и т. п.

Древнейшие грамоты, писанные на бумаге: договорная грамота великого князя Семена Ивановича Гордого, сына Ивана Калиты, с братьями (1350-1351), новгородская купчая Акинфия, Ивана, Марка и Федора у Гошкуя, Якова, Бориса и Игната Жирятиничей на Разуев остров (ок. 1359 г.) и жалованная великого князя Дмитрия Ивановича (будущего Донского) новоторжцу Евсевку (1362-1374). Изначально время в грамотах не обозначалось, а только лица и обстоятельства, при которых совершался акт, поэтому их датировка неточная. В Московской Руси хронологические даты в грамотах встречаются только с XIV в.

Древнейшие грамоты были также без подписи имен; в жалованных грамотах XV в. впервые встречаются пометы княжеского титула и имени, но они вплоть до ХVII в. были не собственноручные, а писанные дьяками. Дмитрий Самозванец первый оставил автограф на ассекурации царевича Дмитрия воеводе Юрию Мнишку (25 мая 1604 г.). Петр Великий первый стал подписывать сам все акты, исходящие от верховной власти. В древнейших грамотах вместо рукоприкладства служили кресты и печати, а в позднейших, особенно в духовных и вкладных, их заменяли припискою имен свидетелей или духовных лиц, бывших при составлении грамот, или лиц, писавших акты.

От XI-XIV вв. до нас дошло всего около ста грамот, так как архивы уничтожались (стихийно или намеренно). Известно, например, что Мстиславова грамота была найдена в начале XIX в. епископом Евгением (Болховитиновым) в куче гнилых архивных бумаг новгородского Юрьева монастыря, когда один из монахов вез ее, вместе с разным сором и хламом, чтобы утопить в реке Волхове.

Те грамоты, которые мы имеем, показывают нам, что письменный документ в русской жизни того времени играл значительную роль. Князья, даже братья, уславливаясь о чем-нибудь между собою, составляли письменные договоры; умирая и завещая все детям, они прибегали к письменным завещаниям; судебные приговоры также излагались письменно. Частные лица следовали за князьями. Так называемые двинские грамоты, самого конца XIV или начала XV в., написанные в Двинской земле (в нынешней Архангельской области), показывают, что даже в самом глухом углу тогдашней России при продаже земли крестьяне считали необходимым писать грамоты. Рядная грамота Тешаты и Якима 1266-1291 гг. (рядные касались или соглашений по имению, или соглашений брачных) дает понять, что в это время при заключении брака письменный договор о приданом был обычным делом.

Размеры русских грамот самые разные. Значительный по объему договор смоленского князя Мстислава с Ригою и Готским берегом 1229 г. написан на огромном листе пергамена и содержит 79 строк устава. Некоторые грамоты новгородских и смоленских князей XIII и XIV вв. написаны буквально на лоскутках. До XV в. письмо грамот, как правило, полууставное, а с конца XV в. — скорописное.

В XVI-XVII вв. великие князья и цари начинают в важных случаях использовать лучшие сорта бумаги, а также украшать грамоты инициалами и на полях. В то же время обыкновенная грамота-документ имеет вид полосы обычной бумаги (в 1/3 писчего бумажного листа, разрезанного справа налево).

С XVI в. в юго-западной Руси появляются грамоты, написанные на обеих сторонах бумаги, но Московская Русь пишет на одной. Однако вторая сторона часто утилизируется: на ней подписываются заинтересованные в документе лица, свидетели. Для удостоверения и сохранения на будущее время некоторые грамоты записывались в книги правительственных лиц и учреждений.

Число дошедших до нас грамот и разных деловых тетрадей, и книг XV-XVII вв. так велико, что ученые не в состоянии его определить даже приблизительно. Но сколько их погибло и погибает!

Совершенно уникальное явление в истории письма — дошедшие до нас берестяные грамоты. Большинство берестяных грамот — частные письма, носящие деловой характер (взыскание долгов, торговля, бытовые указания, наставления по домашнему хозяйству). К этой категории тесно примыкают долговые списки (которые могли служить не только записями для себя, но также и поручениями «взять с такого-то столько-то») и коллективные челобитные крестьян феодалу.

Кроме того, имеются черновики официальных актов на бересте: завещания, расписки, купчие, судебные протоколы.

Сравнительно редки, но представляют особый интерес следующие типы берестяных грамот: церковные тексты (молитвы, списки поминаний, заказы на иконы, поучения), литературные и фольклорные произведения (заговоры, школьные шутки, загадки).

Грамота № 46 — зашифрованная школярская шутка (см. рис. 29). Две непонятные строки написаны одна под другой, а читать надо по вертикали первую букву первой строки, за ней первую букву второй, потом так же со вторыми и т. д. Получится:

(Перевод: «Невежа написал, не думая показал, а кто это читает...») Хотя текст и оборван, ясно, что того, кто это читает, обругали.

Рис. 29. Берестяная грамота XIV в. с зашифрованной шуткой. Прорись [Древнерусские берестяные грамоты]

Найдены записи учебного характера (азбуки, склады, школьные упражнения, детские рисунки и каракули). Есть грамоты с азбукой, со слогами (заучивая слоги, дети учились читать), упражнения в цифровом письме. Огромную известность получили обнаруженные в 1956 г. учебные записи и рисунки новгородского мальчика Онфима (см. рис. 30, 31). Анализируя ученические записи, ученые пришли к выводу, что методы обучения в древнем Новгороде были такими же, как в XV-XVII вв.

Рис. 30. Берестяная грамота № 202 с письмом и рисунком Онфима. XIII в. [Там же]

Рис. 31. Берестяная грамота № 199 с школьными упражнениями Онфима. Прорись. XIII в. [Древнерусские берестяные грамоты]

Бытовой и личный характер многих берестяных грамот (например, любовные послания незнатных молодых людей или хозяйственные записки-наказы от жены к мужу) свидетельствуют о высоком распространении грамотности среди населения. Совершенно исключительный интерес представляет любовное письмо девушки XI в. (грамота № 752): «[Я посылала] к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю (или: «в это воскресенье») ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала [к тебе]? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из- под [людских] глаз и примчался...» Середина письма сохранилась плохо, а заканчивается оно словами: «Буде даже я тебя по своему неразумию задела, если ты начнешь надо мною насмехаться, то судит [тебя] Бог и моя худость (= я)».

Язык берестяных грамот

Большинство берестяных документов с территории Новгородской феодальной республики (из Новгорода, Старой Руссы и Торжка) написаны на древненовгородском диалекте, отличающемся от древнерусского языка, известного по традиционным памятникам. Например, для него характерно такое фонетическое явление, как цоканье — смешение фонем ц и ч (меци ‘мечи’, цто ‘что’).

Прочие грамоты (из Смоленска, Звенигорода Галицкого, Твери, Витебска, Москвы) также несут информацию о древнем говоре данных регионов, однако из-за небольшого количества материала лингвистическая ценность их пока меньше, чем у новгородских грамот.

В берестяных грамотах (из всех городов) используется так называемая бытовая графическая система, где, в частности, пары букв ъ — о, ь — е и е — могут взаимозаменяться (например, слово конь может записываться как къне). До открытия берестяных грамот подобная орфография была известна лишь по некоторым пергаменным грамотам и надписям, а также по отдельным ошибкам в книжных текстах.

Берестяные грамоты являются важным источником при изучении происхождения и развития русского кириллического алфавита. Так, азбука представлена уже на одной из древнейших среди найденных берестяных грамот — грамоте № 591 XI в. (см. рис. 32), а также на берестяной грамоте № 460 XII в.. Известны и берестяные азбуки, относящиеся к более позднему периоду. Азбуки из берестяных грамот «неполные». Так, в азбуке XI в. отсутствуют буквы из йотированных есть только «юс большой». Вероятно, эти азбуки, как и азбука на стене Софийского собора в Киеве, отражают различные этапы формирования состава кириллицы, ее приспособления к русскому языку.

Рис. 32. Азбука на берестяной грамоте. Прорись [Древнерусские берестяные грамоты]

Берестяные грамоты — важный источник по истории русского языка: по ним точнее, чем по другим средневековым рукописям, зачастую сохранившимся только в списках, можно установить хронологию и степень распространенности того или иного языкового явления (например, падения редуцированных, отвердения шипящих, эволюции категории одушевленности), а также время появления в языке того или иного слова. Грамоты непосредственно отражают живую разговорную речь Древней Руси. Десятки слов, встречающихся в берестяных грамотах, по другим древнерусским источникам неизвестны. Преимущественно это бытовая лексика, у которой практически не было шансов попасть в литературные сочинения с их установкой на высокую тематику и соответствующий отбор слов. Среди этой лексики — обозначения товаров, термины финансовой сферы, сельского хозяйства, повседневного этикета, человеческих взаимоотношений. Таким образом, открытие берестяных грамот постоянно заполняет лакуны в существующих словарях древнерусского языка.

2. Свитки

Свитки — грамоты, написанные на одной стороне листа, склеенные между собой и свернутые в рулон. Такой рулон на Руси назывался столбец (см. рис. 33).

Рис. 33. Столбец поместного приказа Рязани 1689 г. [Ротт-Жебровски]

Столбцы были распространены в деловой письменности XVI- XVII вв. Иногда они достигали в длину нескольких сотен метров. Текст Соборного уложения царя Алексея Михайловича 1649 г. записан на столбце длиной более 300 м (959 склеенных листов). Места склейки столбцов назывались сставом. На обратной стороне сстава

писалось имя подъячего или дъяка, составлявшего документ. Эти подписи назывались скрепы. Скрепы давали возможность восстановить столбец, если он расклеился, а также выявить подлог (при попытке вставить лист), так как подделать подпись и подобрать нужные чернила было трудно.

Столбцы часто представляли из себя сборники документов, сгруппированных по каким-либо признакам: предметному, географическому, корреспондентскому и др. Среди столбцов можно встретить комплексы документов, имеющих характер дел, в которых отражается последовательное «производство» по тому или иному конкретному вопросу. Такие столбцы начинаются инициативным документом (челобитная, память и т. д.), за которым следуют другие документы, возникшие в ходе рассмотрения данного дела (расспросные речи, сказки, выписки и др.). Заканчивались такие столбцы итоговым документом, содержащим решение данного дела. В то же время были столбцы, которые представляли собой конгломераты документов, подклеенных без какой-либо системы, по мере их накопления.

Столбцы хранились в специальных ящиках или ларях с закругленной крышкой по форме столбцов. Использовать документацию в столбцах было неудобно, так как каждый раз рулон приходилось разворачивать, чтобы найти нужное место в документе. Столбцы быстро приходили в негодность. Поэтому Петр I запретил ведение делопроизводства в столбцах специальным указом 1700 г.

3. Книги-кодексы

Большинство памятников дошло до нас в виде книг. Слово это употреблялось во множественном числе применительно к отдельному экземпляру (книги). Форма единственного числа появляется сравнительно поздно, первый известный нам случай употребления находится в записи Тактикона 1397 г. (сборника правил монашеской жизни): «списана бысть книга сия».

Пергаменные книги, а позднее бумажные составлялись в виде кодекса¹⁰ (см. рис. 34). Обыкновенно книги делались в лист, «в десять», как говорили в старину, когда бумажный лист складывали пополам. Лист могли складывать в четверть — «в полдесять», или в восьмую — «в полподесять». Лист пергамена мог быть разной величины и обычно приближался к бумажному полулисту.

¹⁰ Кодекс — одна из исторических форм книги. Форму кодекса имеют современные книги. Технически кодекс — это тетрадь из согнутых пополам и прошитых по сгибу листов писчего материала, сфальцованных в мягком или твердом (из досок) переплете.

Рис. 34. Кодекс [Древние рукописные книги]

Каждая книга писалась на отдельных тетрадях. Для этой цели четыре листа складывались наполовину. Получалась тетрадь, состоящая из 8 листов (16 страниц). Этот обычай был унаследован от греков, как и само слово (греч. ‘четвертая часть листа’, от др.-греч. ‘четыре’).

Тетради на первой странице нумеровались буквенной системой. Порядковая нумерация страниц (пагинация) отсутствовала. Со временем была введена нумерация листов. С введением арабских цифр при Петре I обозначение листов буквами прекратилось, однако в старообрядческих книгах буквенное обозначение применялось и в XX в.

Изготовленные тетради разлиновывались для того, чтобы текст писался ровно. Текст рукописи писался в один или два столбца, это зависело от величины листов. Например, Остромирово Евангелие и Изборник Святослава 1073 г. написаны в два столбца, малый по размеру Изборник 1076 г. — в один столбец. В XVI-XVII вв. и на больших листах текст стал писаться в один столбец.

Далее делали переплет: книга крылась. Записанные тетради сшивались веревками, концы которых пришивались к ремням. Ремни прикреплялись к деревянным доскам (отсюда выражение: прочитать от доски до доски). Доски обтягивались кожей или тканью. Чтобы листы не коробились, а переплет не перекашивался, к доскам прикреплялись застежки. В некоторых рукописях встречаются напоминания о необходимости закрывать книги на застежки, иногда они были категоричны: «А который поп или дьякон чтет, а не застигает всих застежек, буди проклят».

Углы досок обивались металлическими угольниками, иногда к середине прибивался середник. Металлический оклад делался из меди, золоченой бронзы, иногда из серебра и даже золота и нередко выкладывался драгоценными камнями, украшался разными узорами. Переплет рукописей также содержит палеографические приметы, по которым его можно датировать.

Редко переплет делался на восточный манер, без досок, «сумкой»: рукопись оборачивалась прикрепленной к ней кожей и завязывалась тесемкой. Такой переплет был удобен для странствующих людей, например, паломников (см. рис. 35).

Рис. 35. Переплет копийной книги Троице-Сергиева монастыря. XVI в. [Столярова, Каштанов]

Искусство оформления книги пришло к славянам из Византии. Византийские книги были на первых порах образцом внешнего оформления. Весь облик книги был подчинен определенной гармонии, должен был радовать глаз читателя. Декоративное оформление книги включает в себя орнамент, миниатюры и особый вид декоративного письма — вязь. К орнаменту относятся заставки, инициалы, концовки, украшения на полях. Заставку обычно находим в начале книги, нередко

и перед отдельными главами. Обычно это раскрашенный узор, помещенный в прямоугольную рамку, внутри которой иногда вписывалось название книги или ее частей (см. рис. 36).

Рис. 36. Изборник Святослава 1073 г. Заставка в византийском стиле [Ротт-Жебровски]

Инициалами назывались украшенные заглавные буквы. Ставились они в начале статьи, иногда ее части или абзаца. Это были увеличенные буквы, иногда занимающие почти пол-листа (см. рис. 37).

Рис. 37. Инициалы: а — первая страница Остромирова Евангелия. Заставка в византийском стиле и инициал буквы и; б — инициалы Остромирова Евангелия [Памятники]

Рукописи могли украшаться на полях, чаще всего разного рода ветками, цветами, листьями, отсюда и название такого рода украшений — полевые цветы. В конце статей и книг наблюдаем украшения, состоящие из разного вида линий, точек, запятых, цветов и т. п. Часто концовки представляли собой написанный текст в виде постепенно суживающихся к концу строк. Такая концовка принимала вид воронки или угольника, обращенного вниз. Со временем, особенно с введением книгопечатания, в конце книги стали помещать малые заставки.

Орнамент выполнялся в одном стиле: византийский, монструальный, нововизантийский, балканский, старопечатный и др.

Некоторые древнерусские книги украшались миниатюрами — иллюстрациями, сделанными красками и от руки. Такие книги назывались лицевыми. Миниатюры изображали апостолов, евангелистов, святых, князей, храмы, города, библейские и исторические сюжеты, повседневную жизнь. В качестве примера можно привести книги Лицевого летописного свода XVI в., где имеется около 16 тысяч миниатюр. Текст свода — своего рода запись под рисунками (см. рис. 38).

Рис. 38. Лицевой летописный свод XVI в. [Древнерусская литература]

Особым видом украшения книг является вязь — кирилловское декоративное письмо, где вся строка, обычно заглавная, связана в непрерывный орнамент. Появилась вязь на Руси в конце XIV в., получила широкое распространение в XVI и последующих веках. С конца XVII в. вязь постепенно употребляется все меньше, хотя в старообрядческих книгах встречается и в XIX в. (см. рис. 39)¹¹.

¹¹ Подробнее см. разд. «Почерковые разновидности русского письма».

Рис. 39. Евангелие-тетр XVI в. из библиотеки Антониево-Сийского монастыря. Заглавие выполнено вязью [Книжные памятники Архангельского Севера]

Ротт-Жебровски Т. История русского письма / Т. Ротт- Жебровски. — Люблин: Изд-во Ун-та Марии Кюри-Склодов- ской (Uniwersytet Marii Curie-Sklodowskiej), 1983. — 142 с.

Щепкин В. Н. Русская палеография / В. Н. Щепкин. — М.: Аспект Пресс, 1999. — 270 с.

Янин В. Л. Я послал тебе бересту / В. Л. Янин. — М.: Школа. Языки русской культуры, 1998. — 462 с.

1. Какой документ назывался грамотой? В каких сферах использовали грамоты на бумаге и пергамене?

2. В чем уникальность берестяных грамот? Что дает их изучение для истории русского языка?

3. Что из себя представляли столбцы и для каких целей использовались?

4. Что такое кодекс?

5. Вспомните первые русские датированные книги. Охарактеризуйте каждую из них с точки зрения содержания и оформления, пользуясь трудом В. Н. Щепкина.