Имена чисел в современном русском языке: семантический, грамматический и функциональный аспекты - Лыков Александр Вадимович 2006

Статус имен чисел в системе частей речи современного русского языка: количественные числительные
Синтаксические отношения между элементами составных количественных числительных

Наличие формальных связей и синтаксических отношений между числовыми компонентами — главное, что сближает составные числительные с синтаксическими единицами.

В.В. Виноградов говорит о своеобразных приемах агглютинации компонентов при образовании составных именований чисел [47, 245-246]. Но такая синтаксическая модель является не единственной схемой построения составных числительных.

В структурном отношении составные числительные в современном русском языке реализуют две различные синтаксические модели, которые можно назвать моделями соположения и подчинения. На их основе выделяется три структурных типа составных числительных.

В первом структурном типе составных числительных реализуется модель соположения. Это такие составные названия чисел, в которых элементы вступают в особые отношения по принципу агглютинативного присоединения (сто двадцать пять), когда каждый последующий элемент более низкого числового цикла присоединяется («приклеивается») к предыдущему, привнося в общее значение свою семантическую долю.

Значение числа, выраженное таким числительным, складывается из суммы (в прямом математическом и языковом смыслах) значений входящих в него компонентов. Отношения между элементами рассматриваемых имен основаны на числовой иерархии метаязыкового (математического) характера, определяющей механическое соположение (присоединение) элементов по принципу «от большего к меньшему». В.В. Виноградов отмечал, что составные числительные «в своих сцеплениях, в своих сложениях» воспроизводят математический порядок чисел [47, 234]. Каждый последующий элемент как бы уточняет предыдущий по ближайшему, более низкому циклу чисел. Л.Д. Чеснокова называет такую связь «нанизыванием», проявляющимся «в сочетаниях, имеющих единую номинацию и образующих составные наименования путем «приклеивания» (присоединения) одного компонента к другому в строгой семантически закрепленной последовательности» [264, 62].

Синтаксические отношения между компонентами числительных первого типа представляют собой уникальную эволюционную трансформацию сочинительных отношений: сто пять — это генетически «сто и пять». Русский язык, в отличие, например, от английского (hundred and two), избавился от былой сочинительной связи числовых компонентов в составных числительных, которая определяет, например, структуру древнерусской КГ восьмьсот и сорок кочанов капусты. Древнее выражение восьмь сътъ и сорокъ означало «восемь сотен и один сорок». Древний счет сотнями и сороками делал сочинительную связь вполне мотивированной. Она моделировала числовую целостность итогового наименования, в составе которого были числовые элементы, представляющие разные (поэтому — относительно автономные) числовые циклы. Сочинительная связь маркировала необходимость суммировать значения числовых элементов. Некоторая автономность таких элементов ощутимо проявлялась, в частности, в возможности «разрыва ряда вставкой существительного, называющего предметы счета: будет проклят треми сты святых отец и осмьюдесятъ» [264, 68], то есть буквально: «тремя сотнями и еще восьмьюдесятью единицами».

Рефлексы сочинительной связи между элементами составных числительных встречаются и в поздней литературе:

Сорок и три кнута ему за Аркадия Ильича дали (Лесков).

В самом истоке суженный:

Растворены вотще

Сто и одна жемчужина

В голосовом луче (Цветаева).

Раззолоченной роковой актрисе —

Не до тех речей!

А той самой ночи — уже пять тысяч

И пятьсот ночей. (Цветаева).

Двести тридцать лет и три года прожила матушка на белом свете. И не состарилась. Как была румяной да черноволосой, такой ей и глаза закрыли. Это уж так: ежели кто не тютюхнулся, когда взрыв случился, тот уж после не старится. Это у них такое последствие. Будто в них что заклинило. (Толстая).

В «Книге тысячи и одной ночи» последняя в книге ночь называется первой после тысячи, то есть открывающей новый числовой цикл, что показалось Шахразаде удобным обстоятельством, чтобы закончить ночные истории (не начинать новый цикл). В этих условиях союз «и» в названии книги оказывается художественно значимым: обращаясь к Шахрияру с просьбой о своем помиловании, Шахразада подчеркивает, что ее рассказы длятся уже тысячу ночей и одну ночь (ср. с пушкинским тридцать лет и три года).

Во втором структурном типе составных числительных реализуется модель подчинения в форме прямых падежей или соподчинения внешнему компоненту — в косвенно-падежных формах: две тысячи (пятью тысячами), пятьдесят миллионов (пятьюдесятью миллионами). Второй элемент таких числительных называет абстрактные единицы счета, а первый — количество этих единиц. Элементы таких названий организованы по модели обычных КГ со всеми их синтаксическими особенностями.

Такие составные числительные характеризуются тем, что в основе их внутренней формы лежит механизм умножения единиц счета (а не механизм сложения, как в сто двадцать пять): пять тысяч — ’пять раз по тысяче’.

В приведенной выше древнерусской КГ треми сты святых отец и осмьюдесят форма родительного падежа второй части числительного осмьюдесят (совр. восьмьюдесятью) фиксирует незаконченный процесс лексикализации генетически составного числового наименования осьмю десят. Этот пример, относящийся к 12 веку, показывает, что древние числительные цикла десятков лексикализовались раньше, чем числительные цикла сотен. Можно предположить, что лексикализованные сочетания, задающие циклы десятков и сотен, явились новой семантической формой, отразившей изменения в «числовом сознании» носителей русского языка, которые стали осмыслять соответствующие числа как совокупности элементарных единиц, а не совокупности десятков. Структурные преобразования в моделях построения названий чисел отражали процесс эволюции способов счета и абстрактной счетной системы. Все древнерусские числительные, кроме названий единиц первого десятка, названий чисел «10», «40», «100», «1000» и более высоких, были составными. Их внутренняя форма, связанная с математическими операциями сложения и умножения, осознавалась носителями языка, поскольку существующая счетная система предписывала носителям языка при счете использовать соответствующие узловые числа как счетные единицы. В частности, досчитав до десяти, носитель древнерусского языка должен был мыслить это число как счетную единицу, к которой при дальнейшем счете, до 19 включительно, следовало прибавлять названия чисел первого десятка. Др.-русск. модель типа три на десяте имеет свои особенности. Данное числительное означало ’один десяток и три единицы’. В основе внутренней формы числительных от 11 до 19 лежит математическая операция сложения, хотя между компонентами наблюдаются подчинительные отношения.

Кроме того, в определенную эпоху число «18» средствами древнерусского языка могло быть выражено двумя сочетаниями, построенными по различным моделям подчинения (осьм на десяте и две девяти). Однако, как убедительно показал О.Ф. Жолобов, о девятичном счислении в Древней Руси можно говорить лишь условно: «Функционально оно не сопоставимо с абсолютно господствующим десятичным счислением. Хотя девятичный счет означал наличие у числительного девять всех трех числовых форм, употребление множественного числа было ограничено конструкцией с числительным три. Композиты «тридевятый», «тридевять» фиксируют этот верхний уровень девятичного счета» [87, 56]. Рефлексы счета девятками сохраняются в идиоме за тридевять земель (’неопределенно далеко’), ярко трансформированной И. Бродским:

Так спросонья озябшим коленом пиная мрак,

понимаешь внезапно в постели, что это — брак:

что за тридевять с лишним земель повернулось на бок

тело, с которым давным-давно

только и общего есть, что дно

океана и навык наготы.

«Тотальная» лексикализация древнерусских составных названий десятков и сотен (построенных по моделям подчинения) была связана с эволюцией абстрактной счетной системы: с потерей числительными десять, сто ранга регистровых и, как следствие, категорий числа и рода. В итоге эволюции абстрактной счетной системы порог счета элементарными единицами был отодвинут до числа 999.

В третьем типе составных числительных реализуются обе названные модели (соположение и подчинение (в косвенных формах — соподчинение)). В основе внутренней формы таких названий — механизмы умножения и сложения (две тысячи сто двадцать пять).

Таким образом, составные количественные числительные представляют собой особые синтаксические построения, значения которых выводятся из значений компонентов по определенным математическим правилам. В составе данных названий взаимодействуют простые и сложные числительные, что позволяет из ограниченного списка «активных» числовых лексем образовать название любого числа. При этом составные числительные являются членами парадигматического ряда названий чисел, и если и производятся, а не извлекаются из языковой памяти, то аналогично тому, что имеет место в отношении производных слов, построенных по регулярным моделям.