Имена чисел в современном русском языке: семантический, грамматический и функциональный аспекты - Лыков Александр Вадимович 2006

Функционально-семантические особенности количественных числительных в сопоставлении с другими числовыми модификаторами в современном русском языке
Количественные и собирательные числительные

В «Русской грамматике» отмечается, что «количественные числительные обозначают собственно количество, а собирательные — количество как совокупность», но «в пределах первых десяти единиц счета могут иметь место случаи семантического неразличения количественных и собирательных числительных: Двумиз осужденных, а всех их было четверо, — Думалось еще — из четырех двоим(Пастерн.)» [205, 574].

Л.К. Граудина полагает, что количественные числительные употребляются, если в сообщении на первый план выдвигается счетное значение, а собирательное числительное используется, когда подчеркивается оттенок собирательности, но приводит неясный пример, в котором никакого различия даже в нечетко выраженных семантических нюансах увидеть невозможно: в синтагме высланы три специалиста исследователь обнаруживает важность указания на число («не пять, не шесть, не восемь, а именно три специалиста»), в отличие от выражения организация высылает троих специалистов, в котором лексема троих подчеркивает собирательность [61, 237].

Нарушения правил синтагматики собирательных числительных, которые регулярно проявляются, например, в речи эмигрантов, находят объяснение в теории естественной морфологии [101, 124]. Е.А.Земская, наблюдая, в частности, в речи эмигрантов разрушение ограничений на сочетаемость собирательных числительных (двое сестер, трое холодильников), обратила внимание, что они как лексические единицы не выходят из употребления. Это позволило исследователю сделать вывод, что «семантика собирательности нуждается в выражении» [100, 116].

Н.С. Валгина отмечает, что термин «собирательные числительные» условен и никакого особенного собирательного значения, которое бы отличало их от названий чисел, эти словоформы не выражают [42, 204].

В.В. Виноградов, отмечая, что собирательные числительные «гораздо «субстанциональнее», предметнее, чем прямые обозначения чисел», доказывает эту мысль многочисленными примерами изолированного употребления собирательных числительных при номинации лиц (типа Семеро одного не ждут), в которых данные единицы «приобретают яркий отпечаток субстантивности» [47, 249].

Способность поглощать предметную семантику существительного свойственна и количественным числительным, которые также регулярно функционируют в изолированной позиции в тривиальных контекстах, при обозначении, например, времени, возраста, меры стоимости и т. д.:

Я вглядываюсь в их черты без страха:

в мои пятьдесят три их клювы

и когти — стершиеся карандаши, а не

угроза печени, а языку — тем паче (Бродский).

Что касается звезд, то они всегда.

То есть, если одна, то за ней другая.

Только так оттуда и можно смотреть сюда:

вечером, после восьми, мигая. (Бродский).

Поскольку собирательные числительные, как правило, используются в качестве числового модификатора при существительном, обозначающем лицо мужского пола, они «поглощают» отношение «число → лицо (общее)», легко субстантивируясь.

Субстантивированные собирательные числительные могут употребляться в высказываниях, имеющих общий смысл, в которых определение с помощью имени противоречит смыслу высказывания, поскольку любая номинация индивидуализирует референт:

Кахетинское густое

Хорошо в подвале пить, —

Там в прохладе, там в покое

Пейте вдоволь, пейте двое,

Одному не надо пить! (Мандельштам).

В референтных высказываниях индивидуализация семантики субстантивированного собирательного числительного может в определенной степени задаваться контекстом (описательное определение):

Кусты распахнулись с воем,

как будто раскрылась земля.

Пред каждым возникли двое,

железом в руках шевеля (Бродский).

По сути, субстантивированные собирательные числительные используются в функции неопределенно-личных или обобщенно-личных (но — «определенно-количественных») местоимений.

В художественном дискурсе местоименная функция числовых субстантивов может использоваться как композиционный прием «сохранения интриги текста». В частности, весь стихотворный текст В. Брюсова «Вариации, на тему "Медного всадника"» представляет собой описательное определение субстантива двое. Расшифровка имен двух лиц, «скрываемых» поэтом, требует определенной подготовки, анализа всех составляющих дискурса, в частности апперцепционной базы текста:

Вот — вечер; тот же город спящий,

Здесь двое под одним плащом

Стоят, кропимые дождем,

Укрыты сумрачным гранитом,

Спиной к приподнятым копытам.

Как тесно руки двух слиты!

Вольнолюбивые мечты

Спешат признаньями меняться;

Встает в грядущем день, когда

Народы мира навсегда

В одну семью соединятся.

Данный текст, кроме того, показывает, что субстантивироваться и функционировать в значении ’определенное количество лиц’ могут и количественные числительные (Как тесно руки двух слиты!).

В поэзии употребление количественных числительных в нехарактерной для них функции местоименного субстантива может предопределяться рифмой и размером, но, во всяком случае, это показывает, что такое употребление не является запретным:

Это просто, как кровь и пот:

Царь — народу, царю — народ.

Это ясно, как тайна двух:

Двое рядом, а третий — Дух. (Цветаева).

В высказываниях, выражающих общий смысл, позиция существительного при названиях чисел будет, вероятнее всего, занята именем, маркирующим степень обобщения:

Да, конечно,

три человека могут совершить

одно и то же. Скажем, съесть цыпленка.

Но тут — убийство. И в самом том факте,

что подозренье пало на троих,

залог того, что каждый был способен

убить. (Бродский).

Как правило, количественные числительные в изолированной позиции употребляются, если пропущенное имя легко восстанавливается из контекста:

— Сами едут! Вон они! — прокричал мужик. — Вишь, заваливают! — проговорил он, указывая на четверых верховых и двух в шарабане, ехавших по дороге (Достоевский).

Одичавшее сердце все еще бьется за два(Бродский).

В контекстах, в которых актуальна индивидуализация лица с помощью имени, собирательные числительные не субстантивируются и употребляются в составе КГ:

Двое сыновей и жена — почему им отказаться от коттеджа, с какой стати? (Гранин).

Интересно обратить внимание, как искажается смысл этого высказывания при элиминировании существительного из КГ: Двое и жена — почему им отказаться от коттеджа, с какой стати?

В контекстах собирательное числительное может актуализировать идею ’лицо’, противопоставляясь КГ, состоящей из названия числа и неодушевленного существительного:

Старец уселся на кожаный красного дерева диванчик, очень старинной постройки, а гостей, кроме обоих иеромонахов, поместил у противоположной стены, всех четверых рядышком, на четырех красного дерева обитых черною сильно протершеюся кожей стульях(Достоевский).

Употребление в однородном контексте и количественных, и собирательных числительных может маркировать гендерные противопоставления (связанные с известными ограничениями на сочетаемость собирательных числительных):

Смотришь вокруг, — а все двойное. Вон девушка пошла — а вроде как ее две…. На Анфису Терентьевну смотришь — а ее тоже две. Но! — к ней баловаться не подъезжай, а не то выйдет Поликарп Матвеич, а его тоже двое, а этого нам не надобно, он и один страшен. (Толстая).

В художественном тексте собирательные числительные могут быть своеобразными маркерами «одушевленности» существительного в КГ, нарушающей рекомендованную сочетаемость:

Века прошли; и, как из алчной пасти,

Мы вырвали былое из земли.

И двое тел, как знак бессмертной страсти,

Нетленными в объятиях нашли. (Брюсов).

Точная числовая информация о мощности множества предметов может передаваться количественными и собирательными числительными, а также и счетными существительными. Посредством собирательных числительных и счетных существительных число осознается как мощность предметного множества. Количественные числительные отличаются тем, что в их категориальных значениях отсутствует сема предметности, с их помощью число осознается в отвлечении от предметного мира.