Имена чисел в современном русском языке: семантический, грамматический и функциональный аспекты - Лыков Александр Вадимович 2006

Функциональный аспект числительных: прагматика, стилистика, фразеология
Типология фразеологизмов с числовыми компонентами

Очевидно, что всякое переосмысление количественных числительных сопровождается потерей ими семантических частеречных признаков. Связанные нечисловые значения разрушают категориальный статус числительных, имеющий функционально-семантическую природу.

В составе фразеологических единиц названия чисел, как и все другие компоненты, не обладают отдельной номинативной функцией и, теряя свойства самостоятельной лексемы, включаются во фразеологизмы как их числовые компоненты.

Структурно-семантическая типология фразеологизмов с числительными может быть проведена по наличию/отсутствию мотивации идеей числа и (при наличии мотивации) по характеру мотивации числовым компонентом целостного значения фразеологической единицы.

1) Небольшую группу составляют фразеологизмы с числовым компонентом, ни в какой степени не мотивирующим целостного значения фразеологизма (числовой компонент лишён даже этимологической семантической мотивации). Соответствующие этим выражениям свободные сочетания слов бессмысленны: кругом шестнадцать (’одни неприятности, всё плохо’), опять двадцать пять (’то же самое и одно и то же’), сорок одно с кисточкой (шутливо-фамильярное приветствие при встрече).

В современной речи фразеологизм кругом шестнадцать не имеет однозначной негативной аксиологической окрашенности, которая фиксируется в словарной статье (ФС, 214-215): его употребляют при описании противоположных ситуаций. Например, в газете «Вечерняя Казань» статья о тяжелых последствиях новогодних праздников (увеличении количества смертей) называется «Кругом шестнадцать». В ней, в частности, сообщается:

В два раза больше жизней унесла новогодняя ночь, чем обычная среднестатистическая: с 31 декабря на 1 января городская станция скорой помощи зарегистрировала 16 смертей (evening-kazan.ru).

С другой стороны, в «Экономической газете» статья В. Герасимовой об успехах белорусской налоговой службы в 2002 г. была (без всякой иронии) названа автором «У налоговиков «кругом шестнадцать»» (neg.by).

Очевидно, что в двух антонимичных употреблениях кругом шестнадцать, представляющих противоположные варианты оценки по аксилогической шкале «хорошо — плохо», есть инвариантная сема ’как всегда, как обычно’: «как всегда» в новогоднюю ночь увеличивается количество трагических случаев, а у налоговиков «как всегда» все хорошо.

Идея повторяемости, цикличности может актуализироваться в содержании кругом шестнадцать, если с помощью его описывается повторяемая ситуация, не имеющая однозначной аксиологической интерпретации. В частности, в стихотворении А. Северцева «Квадратная жизнь» речь идет о жизни, которая течет по своему «квадрату»:

Куда ни кинь — кругом шестнадцать,
Квадрат четыре на четыре,
Не надо в гору подниматься
Или сидеть в своей квартире.
Квадраты катят на свиданья,
Стоят в углу, свернувшись в трубку,
Или блестят алмазной гранью,
Хотя на деле очень хрупки <…>
Бежит раскрашенный квадратик,
Сынишка будущих мозаик,
Он часть космических Галактик
И для других частичек братик.
В квадратной жизни есть порядок,
Квадрат останется квадратом,
Живи спокойно, без оглядок,
И жизнь считай хорошим фактом.

Оценка описываемой с помощью фразеологизма кругом шестнадцать «квадратной» жизни не выражена прямо: в начале стихотворения употребление кругом шестнадцать в связи с его узуальным значением и в контексте с квадрат четыре на четыре маркирует идею ’ограниченность, предсказуемость жизни — это плохо’. Однако в последнем четверостишье исходная идея обогащается (пусть даже с явной авторской иронией) позитивными компонентами, маркирующими оценку «хорошо»: ’порядок’, ’спокойствие’, ’уверенность’, что моделирует в данном контексте аксиологическую диффузность фразеологизма кругом шестнадцать.

Общая идея повторяемости является основанием для обыгрывания кругом шестнадцать при нарочито буквальном использовании данной синтагмы в журнале «Наука и жизнь». Посвященный шахматным заданиям раздел журнала под названием «Кругом шестнадцать» начинается словами: «В любом издании "Шахматного кодекса" зафиксировано, что "перед началом игры один партнер имеет 16 светлых (белых) фигур, другой 16 темных (черных) фигур"» (Наука и Жизнь, № 12, 2000).

В контекстах отмечаются и случаи междометного употребления данного выражения, что вполне согласуется с его необъяснимой внутренней формой:

Буденный сознавал значение своего успеха, чувствовал себя очень уверенно. Шорина они с Ворошиловым спихнули при помощи Сталина. Арестован и обвинен в измене Думенко, ждет в Ростове трибунала, и не избежать ему смерти. Белых расколошматили к чертовой матери! Кругом шестнадцать!(В. Успенский).

Значение такого междометного выражения близко к ’то-то!’:

— А ты благодари Бога, что снасть тебе в целости-сохранности привезли... Вот мы какие есть люди: кругом шестнадцать... То-то!(Мамин-Сибиряк).

В связи с отсутствием следов внутренней формы авторство подобных фразеологизмов языковое сознание вполне закономерно приписывает персонажам литературных произведений. Например, одна из читательниц написала по поводу повести А. Фадеева «Разгром»: «Очень мне в детстве нравилось это произведение... по сей день пользуюсь заимствованными у Фадеева фразами, но заметила, что никто (не знаю уж почему) не распознает их как фадеевские: — А-а... отец Серафим! — приветствовал его Морозка. — Наше вам — сорок одно с кисточкой!..» (Dansler.livejournal.com).

Авторство этого выражения, конечно, не принадлежит «фадеевскому» Морозке. Этот оборот встречается и в литературе 19 в. Компонент кисточкалегко объясняется связью этого выражения с профессиональной речью цирюльников, при этом числовой компонент все-таки остается немотивированным:

Наше вам сорок одно с кисточкой, пятиалтынный с дырочкой (Мамин-Сибиряк).

— Что? каково? Наткось скушай! Чем пахнет?.. А я, погоди, тебе задам двенадцать с кисточкой. (Решетников).

Показательна и ассоциативная трансформация данного фразеологизма, маргинально наполняющая его семантическую пустоту:

Прятав глупость в рукава пальто из драпа, мелкой поступью в сумерках обмана, о том, что мы что-то значим друг для друга, я, испуганно оглядываясь, шла на встречу через сорок прости и одно телефонное — наше вам с кисточкой (youngblood.ru).

Употребление фразеологизма опять двадцать пять в прямом значении обычно выдает раздражительность говорящего как реакцию, например, на непонятливость, или непростительную неосведомленность собеседника, или повторяющиеся действия, которые интерпретируются говорящим как негативные:

— Объясните, пожалуйста, о чем идет речь: именно о городе под названием Белгород, который существовал 1000 лет назад или просто населенном пункте на том же географическом месте?

— Ну вот, опять двадцать пять. Все достаточно подробно написано в моих книгах об истории города со ссылками на первоисточники. (Bel.ru).

Известный в Белгороде историк города Ю. Н. Шмелев, видимо, уже устал отвечать на один и тот же в очередной раз заданный вопрос, что и выразил с помощью фразеологизма.

Стилистически оправданным является название заметки «Опять двадцать пять», в которой автор выражает отрицательную оценку действиям полицейских, захвативших в одной из соседних держав «очередных двоих российских миротворцев» (kasparov.ru).

Числовой показатель фразеологизма опять двадцать пять в естественных контекстах подвергается образным ассоциативным интерпретациям, обыгрывающим его значение ’то же самое и одно и то же’. Одна из наиболее очевидных и активных интерпретаций: 25 — четверть века, большой срок в жизни человека. При использовании внешней формы данного фразеологизма нужно просчитывать стилистический эффект, имея в виду отрицательное эмоциональное содержание устойчивого выражения.

Например, как отмечает автор заметки о юбилейном концерте группы «Воскресенье», название концерта «Опять 25!» наполнено «самоиронией»: «музыканты действительно не отказали себе и публике в удовольствии сыграть свои золотые хиты, за 25 лет ничуть не потускневшие» (family.ru).

В этой связи вряд ли можно назвать стилистически удачной конструкцию «Опять — «двадцать пять»» в качестве названия заметки о двадцатипятилетнем юбилее одного из лучших в мире камерных оркестров «Виртуозы Москвы» (cultcorp.ru): это название во всяком случае моделирует иронию, которая никак не соотносится с выдающейся значимостью описываемого события и с серьезным тоном повествования.

2) Небольшую группу составляют фразеологизмы с архаичным числовым компонентом, этимологически мотивирующим значение единицы: сорок сороков, тридевять земель.

Фразеологизм сорок сороков имеет значение ’бесчисленное множество, большое количество чего-либо’ и этимологически мотивирован названием числа «сорок», которое в древнерусском языке было также названием счетной единицы. Сорок сороков в значении ’много’ — результат исторического переосмысления изначального числового названия (сорок раз по сорок).

В контексте М. Цветаевой сорок сороков реализует в большей степени прямое значение:

Семь холмов — как семь колоколов!

На семи колоколах — колокольни.

Всех счетом — сорок сороков.

Колокольное семихолмие!

В контексте И. Бродского сорок сороков обнаруживает фразеологическое значение:

Наш нежный Юг,

где сердце сбрасывало прежде вьюк,

есть инструмент державы, главный звук

чей в мироздании — не сорок сороков,

рассчитанный на череду веков,

но лязг оков.

Во фразеологизме за тридевять земель (’очень далеко’) этимологическая мотивация связана со старинным счётом девятками:

Голубиная купель,

Небо: тридевять земель.

Мне, за тем гулявшей за морем,

Тесно в одиночной камере

Рук твоих,

Губ твоих,

Человек — и труб твоих,

Город!

— Город!

Это сорок

Сороков во мне поют.

Это сорок

— Бить, так в порох! —

Кузнецов во мне куют! (Цветаева).

3) Фразеологизмы с числовым компонентом, в какой-то степени мотивирующим (вместе с другими компонентами) целостное значение фразеологизма.

а) Фразеологизмы с числовым компонентом два, имеющие в своей семантике сему ’два’: гоняться за двумя зайцами — ’преследовать одновременно две разные цели’; убить двух зайцев — одновременно выполнить два дела, добиться осуществления двух целей; на два фронта — ’действовать одновременно в двух разных направлениях’; между двух огней — ’в таком положении, когда опасность угрожает с двух сторон’.

Если вы останетесь живы, скажите ей… когда-нибудь, если выйдет случай, что отец её запутался, оказался между двух огней, что у него не было выхода (А. Иванов).

Исключительность представленных оборотов данной группы заключается в том, что числовой компонент два в составе фразеологических единиц выступает в своем прямом числовом значении (хотя и с некоторыми коннотациями). Эти идиомы часто используются в качестве названий, заголовков, поскольку моделируют отношение между двумя фактами, раскрывающееся в последующем тексте. Например, в заметке «На два фронта. Российские женщины-руководители не боятся много работать» речь идет о женщинах, которым необходимо совмещать сложную работу с семьей, ведением домашнего хозяйства (gipp.ru).

Фразеологизмы используются в названиях для привлечения внимания к тексту своей яркой внешней формой. При этом значение фразеологизма может окказионально переосмысливаться. Например, в статье Т. Мигулиной «Театр между двух огней», опубликованной в журнале «Экономическое обозрение» № 20 за 26 мая 2006 г., информируется о Международном театральном фестивале "BITEI-2006", который получил название «Между Востоком и Западом». Главная идея статьи: представленные спектакли «все очень разные по языку, стилям», и это очень хорошо и уникально. Позитивное переосмысление фразеологизма между двух огней поддерживается внешней формой названия описываемого фестиваля и началом статьи, в котором эксплицируется символическая, сакральная семантика лексемы огонь (’энергия’, ’страсть’, ’кипение’ и т. п.):

Международный театральный фестиваль "BITEI-2006" в самом разгаре. Впереди — еще три дня кипения театральных страстей, позади — десять дней, которые потрясли кишиневцев и гостей столицы.

Напротив, содержание статьи «Качество и дешевизна: между двух огней», опубликованной в газете "Вестник Кипра" № 506 от 10 июня 2005 г., соотносится с узуальным значением используемого в названии фразеологизма. Туристический Кипр в статье характеризуется как находящийся в «промежутке между дешевыми и качественными направлениями», при этом «будущее кипрского туризма связано не с дешевыми туристическими путевками, которые подразумевают низкое качество обслуживания, а с высокопрофессиональным сервисом и известной всему миру теплотой и дружелюбностью киприотов». Таким образом, туристическому сектору на Кипре в описанной ситуации действительно «угрожали» две опасности: с одной стороны, сокращение «дешевого туризма», в результате которого Кипр потерял ценовое преимущество, с другой — качество, которое привлекает в «дорогом туризме», оставалось в описываемый период недостигнутой целью.

б) Фразеологизмы, содержащие в своем значении оценочно-количественную сему, в некоторой степени мотивированную прямой числовой информацией, выражаемой исходной КГ: на один зуб (’очень мало), один шаг (’не так далеко’), в один миг (’быстро’), на два слова (’для короткого разговора’), с три короба (’очень много’), в два счета (’легко, быстро’) и т. п.

От великого до смешного — один шаг.

И если вдруг дожди наврут тебе с три короба,

а луч надежды затеряется во мгле,

подумай, милая, про то, как это здорово,

что мы с тобой друг друга знали на Земле (litkonkurs.ru).

— Вот я вас! — кричал сверху дюжий полковник, — всех в два счета перевяжу! Отдавайте, холопы, ружья и коней (Гоголь).

Мы в два счёта узнавали друг друга издалека: по голосу, по походке, по запаху, узнавали — и неудержимо стремились друг к другу, чтобы вновь упиться бешенством разъярённой страсти (Куприн).

«Мне теперь ничего не жаль, и менее всего мне жаль теперь себя. Прощайте! В один миг я стал богом, но… прокажённым богом!» (Пикуль).

Внутренняя форма данных фразеологизмов предопределяется прагматическим потенциалом числовой информации, ее способностью имплицировать оценку факта, основанную на числовых параметрах.

в) Фразеологизмы с неколичественным оценочным значением, в определенной степени мотивированным прямой числовой информацией, выражаемой исходной КГ.

Например: как свои пять пальцев — ’очень хорошо’; сгонять семь потов — ’изнурять, изматывать тяжелой работой’; за семью (десятью) замками — ’под надежной охраной’; заблудиться в трёх соснах — ’не суметь разобраться в чем-нибудь простом, несложном, не суметь найти выход из самого простого затруднения’.

Фёдор отталкивал то одного, то другого, показывал, как надо делать. Руки его тоже по локоть были в мазуте. Эту работу он знал как свои пять пальцев. (А. Иванов).

Числовые компоненты три, семь имеют, как правило, метаязыковую мотивацию, связанную с сакральной значимостью соответствующих чисел. Например, выражение за семью замками в народных сказках употреблялось в прямом значении при описании сказочной ситуации:

Под тем камнем — дверь железная за семью замками, за десятью печатями, а за дверью — подвал. В подвале — три коня богатырских, по стенам оружие ратное развешано. (Русская народная сказка, Бой на Калиновом мосту)

Ср. в современной речи и в современной художественной литературе:

Тетка была мнительной и жила за семью замками (vestnik.ulsu.ru).

Семь пятниц на неделе у вас, гражданин Мышкин. То в ногах валяетесь, а то угрожаете неизвестно в честь чего. (Белянин).

Донос есть! А как же без доносу? Ты ведь, участковый, не взыщи, но не семи пядей во лбу! (Белянин).

Нет, милок, ты нашего дьяка плохо знаешь, — фыркнула бабка, задумчиво морща лоб. — Он бы тебе наплёл семь вёрст до небес(Белянин).

На репетициях к номинации "Танго вдвоем" молодожены сгоняли семь потов под руководством опытных хореографов, в результате чего зрители увидели настоящее танц-шоу (arhpress.ru).

Ничего-то он не знает, ничего не понимает, ни во что не верит, может заблудиться в трёх соснах (Шишков).

Очевидно, что фразеологизмы с числовыми компонентами, как правило, не передают числовой информации и используются в любых типах речи для придания ей большей выразительности, эмоциональности, афористичности.