Поурочные разработки по литературе 10 класс I полугодие - Егорова Н. В. 2016

Поурочные разработки к учебнику Ю. В. Лебедева Русская литература XIX века 10 класс
Творчество А. С. Пушкина
Историческая тема в творчестве Пушкина 30-х годов XIX в. Семинар

Цели: показать роль истории в творчестве Пушкина 30-х годов XIX в.; обобщить изученное в предыдущих классах; развивать навыки самостоятельной работы.

Методические приемы: беседа по вопросам, обсуждение, комментарии учителя.

Ход уроков

I. Вступительное слово учителя

Пушкина всегда интересовала история. Анализируя исторические события, исследуя действия, характеры исторических лиц, поэт сопоставлял их со своим временем, своей эпохой, философски осмыслял прошлое и во многом прогнозировал дальнейшую историю страны.

Мысли писателя по поводу исторических событий и исторических персонажей актуальны и в наши дни. Мы убеждаемся в этом тем больше, чем внимательнее и глубже читаем Пушкина. В этом непреходящее значение писателя для русской, да и для мировой культуры.

Особое значение в творчестве Пушкина имеет образ Петра I, во многом изменившего ход русской истории. Философский подход к осмыслению этого образа и русской судьбы вообще - в поэме «Медный всадник», написанной в Болдине в октябре 1833 г.

Пушкин пишет предисловие, которым стремится подчеркнуть достоверность событий: «Происшествие, описанное в сей повести, основано на истине. Подробности наводнения заимствованы из тогдашних журналов. Любопытные могут справиться с известием, составленным В. Н. Берхом»*.

* Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 5. М., 2001.

II. Ответы на вопросы, подготовленные учениками

Примерные вопросы:

    - Прокомментируйте фрагмент письма Пушкина к Чаадаеву (с. 141-142).

- В каких произведениях Пушкина выведен образ Петра I?

К поэме «Медный всадник»:

    - С какой целью автор употребляет местоимение «мы», раскрывая замысел Петра построить новый город?

    - Найдите лексические и другие средства художественной выразительности, показывающие отношение автора к деятельности Петра как исторически необходимой и направленной на благо государства.

    - Какие стороны преобразовательной деятельности Петра через «сто лет» отмечает Пушкин в строках:

«...и юный град...

Вознесся пышно, горделиво;

Где прежде финский рыболов...

Бросал в неведомые воды

Свой ветхий невод...»?

- В чем своеобразие конфликта в поэме?

- Как изображен Петербург в поэме?

- Каковы особенности образа героя поэмы - Евгения?

- В чем заключается необычность образа Петра I в поэме?

    - Поэма «Медный всадник» имеет подзаголовок: «Петербургская повесть». Однако в трудах многих литературоведов встречаем обозначение этого произведения как поэмы. Как вы считаете, к какому жанру ближе «Медный всадник» и почему?

Дополнительный материал

    Комментарии к вопросам по поэме «Медный всадник»

Образ Петра I выведен Пушкиным не только в поэме «Полтава», где он предстает вдохновенным военачальником-победителем, но и во многих других произведениях: «Пир Петра Великого», «Арап Петра Великого», «Медный всадник». В каждом из этих произведений раскрываются новые грани характера царя, его государственной деятельности. Необычен образ Петра в поэме «Медный всадник». В ней действует уже не сам Петр, а его «кумир», памятник. Этот образ неотделим от образа Петербурга, он является символом северной столицы.

А. С. Пушкин использует былинные способы изображения исторической личности: широкий взгляд на мир «укрупняет» и личность героя: «стоял он, дум великих полн...». Образ героя дан на фоне огромного пространства, которое предстоит преобразовать, покорить.

Вступление написано в традициях ломоносовской оды высоким слогом. В жанре оды традиционно писали о событиях и делах государственного значения, направленных на укрепление его мощи и процветания. Таким образом, не только поэтическая речь, но и выбранный автором жанр вступления к поэме «Медный всадник» должны были подчеркнуть в образе Петра его государственную мудрость и патриотизм.

В тексте есть приемы ораторской речи (перифразы, т. е. тропы, в которых используются вместо одного понятия несколько: «приют убогого чухонца», «полнощных стран краса и диво», «печальный пасынок природы», «Петра творенье»; звуковая организация речи, повелительные интонации, торжественность, и т. п.); старославянизмы («отсель», «град», «полнощных», «блат», «ветхий», «порфироносная», «державное», «лампады»).

Поясним значение слов «полнощных» (полночных, т. е. северных), «блат» (болот: русское полногласие «оло» соответствует старославянскому неполногласию «ла»), «порфироносная» («облеченная в порфиру, пурпурную мантию, надеваемую монархами в торжественных случаях; царственная»).

Замысел Петра построить город на болотах реализован ценой насилия над природой и людьми. Вступление призвано подвести читателя к пониманию основного конфликта - истории и личности.

Конфликт в поэме разветвлен, сложен, имеет несколько сторон. Это конфликт между «маленьким» человеком и властью, между природой и человеком, между городом и стихией, между личностью и историей, между реальным и мифологическим.

Для автора было важно подчеркнуть масштаб конфликта, он утверждает, что это не просто романтическая поэма наподобие «Цыган», а нечто более глубокое и масштабное. Определение жанра - это только некоторая основа, а истинные шедевры, сложные по замыслу, нередко не умещаются в привычные представления о жанрах.

Историческая основа поэмы «Медный всадник»

В начале XVII в. шведы захватили русские земли на побережье Финского залива (в районе будущего Санкт-Петербурга), лишив таким образом Русское государство выхода к Балтийскому морю. Именно возвращение этой небольшой полоски земли было первоначально главной целью русского царя Петра Алексеевича, начавшего в 1700 г. войну против Швеции. К 1703 г. были одержаны первые значительные успехи - отвоеваны старинные русские земли в устье реки Невы, где сразу же был заложен город, который Петр назвал в честь своего небесного покровителя, святого апостола Петра - Санкт-Петербург. Город строился в невероятно тяжелых условиях - посреди болот, при постоянной угрозе наводнения, руками бесчисленных мужиков, согнанных на строительство и сотнями мерших от болезней и непосильного труда. Новую столицу не любили, сам переезд царя из Москвы в новый город воспринимался народом как неуважение к традиции и подрыв вековых устоев. Петербург и позднее воспринимался многими как город, чуждый России, официальный, холодный, зачастую враждебный... Многие из иностранных наблюдателей (в том числе и современников Пушкина) рассматривали историю строительства Петербурга как доказательство рабской покорности русского народа своим правителям, затеявшим бессмысленное строительство призрачного города на совершенно непригодной для жилья земле.

В этом контексте поэтическое признание москвича Пушкина в своей любви к северной столице приобретает совершенно особый смысл. Прекрасно зная, во что обошлось русскому народу строительство этого города и политика Петра в целом, Пушкин видит и другое - те благотворные результаты, которые имели для России, ее культурного и политического развития петровские преобразования, символом которых Петербург является до сих пор. Поэт не закрывает глаза на мучительную сложность жизни в послепетровской России (эта линия развивается в основной части поэмы) - и все же он чувствует себя представителем именно той России, в которой живет, не видя никакого смысла к возвращению назад, ко временам допетровской московской старины.

    О поэме «Медный всадник»

Последняя поэма Пушкина - художественный итог его размышлений о личности Петра I, о «петербургском» периоде русской истории. В поэме «встретились» две темы: тема Петра, «строителя чудотворного», и тема «простого» («маленького») человека, «ничтожного героя», волновавшая поэта с конца 20-х годов XIX в. Повествование о трагической судьбе заурядного жителя Петербурга, пострадавшего во время наводнения, стало сюжетной основой для историко-философских обобщений, связанных с ролью Петра в новейшей истории России, с судьбой его детища - Петербурга.

«Медный всадник» - одно из самых совершенных поэтических произведений Пушкина. Поэма написана, как и «Евгений Онегин», четырехстопным ямбом. Поэт создает яркие зрительные и слуховые образы, используя богатейшие ритмические, интонационные и звуковые возможности русского стиха (повторы, цезуры, аллитерации, ассонансы). «По звуковой изобразительности стих «Медного всадника» знает мало соперников» - заметил поэт В. Я. Брюсов, тонкий исследователь пушкинской поэзии.

В короткой поэме (менее 500 стихов) соединились история и современность, частная жизнь героя с жизнью исторической, реальность с мифом. Совершенство поэтических форм и новаторские принципы художественного воплощения исторического и современного материала сделали поэму «Медный всадник» уникальным произведением, своего рода «памятником нерукотворным» Петру, Петербургу, «петербургскому» периоду русской истории.

Пушкин преодолел жанровые каноны исторической поэмы. Петр I не появляется в поэме как исторический персонаж (он «кумир» - изваяние, обожествленная статуя), о времени его царствования также ничего не сказано. Петровская эпоха для Пушкина - это длительный период в истории России, не закончившийся со смертью царя-реформатора. Поэт обращается не к истокам этой эпохи, а к ее итогам, т. е. к современности. Высокой исторической точкой, с которой Пушкин взглянул на Петра, стало событие недавнего прошлого - петербургское наводнение 7 ноября 1824 г., «ужасная пора», о которой, как подчеркнул поэт, «свежо воспоминанье». Это как бы живая, еще не «остывшая» история.

Наводнение, одно из многих, обрушившихся на город со времени его основания, - центральное событие произведения. Рассказ о наводнении формирует первый смысловой план поэмы - исторический. Документальность рассказа отмечена в авторском «Предисловии» и в «Примечаниях». В одном из эпизодов появляется «покойный царь», неназванный Александр I. Наводнение для Пушкина не просто яркий исторический факт. Он взглянул на него как на своеобразный итоговый документ эпохи. Это как бы «последнее сказанье» в ее петербургской «летописи», начатой решением Петра основать город на Неве.

Наводнение - историческая основа сюжета и источник одного из конфликтов поэмы - конфликта между городом и стихией.

Исторический и условно-литературный планы господствуют в реалистическом сюжетном повествовании (первая и вторая части). Важную роль играет третий смысловой план - легендарно-мифологический. Он задан заголовком поэмы - «Медный всадник». Этот смысловой план взаимодействует с историческим во вступлении, оттеняет сюжетное повествование о наводнении и судьбе Евгения, время от времени «напоминая» о себе (прежде всего фигурой «кумира на бронзовом коне»), а в кульминации поэмы (погоня Медного всадника за Евгением) доминирует. Появляется мифологический герой, ожившая статуя - Всадник Медный. В этом эпизоде Петербург как будто теряет реальные очертания, превращаясь в условное, мифологическое пространство.

Медный всадник - это необычный литературный образ. Он представляет собой образную интерпретацию скульптурной композиции, воплощающей идею ее создателя, скульптора Э. Фальконе, но, в то же время, это образ гротескный, фантастический, преодолевающий границу между реальным (правдоподобным) и мифологическим (чудесным). Медный всадник, разбуженный словами Евгения, срываясь со своего пьедестала, перестает быть только «кумиром на бронзовом коне», т. е. памятником Петру. Он становится мифологическим воплощением «грозного царя».

С момента основания Петербурга реальная история города интерпретировалась в разнообразных мифах, легендах и пророчествах; «Град Петра» представал в них не как обычный город, а как воплощение таинственных, роковых сил. В зависимости от оценки личности даря и его реформ эти силы понимались как божественные, благие, одарившие русский народ городом-раем, или, напротив, как злые, бесовские, а, следовательно, антинародные.

В XVIII - начале XIX в. параллельно складывались две группы мифов, зеркально отражавших друг друга. В одних мифах Петр представал «отцом Отечества», божеством, основавшим некий разумный космос, «преславный град», «любезную страну», оплот государственной и военной мощи. Эти мифы возникали в поэзии (в том числе в одах А. П. Сумарокова, В. К Тредиаковского, Г. Р. Державина) и официально поощрялись. В других мифах, складывавшихся в народных сказаниях и пророчествах раскольников, Петр был порождением сатаны, живым антихристом, а Петербург, основанный им, - городом нерусским, сатанинским хаосом, обреченным на неминуемое исчезновение. Если первые, полуофициальные, поэтические мифы были мифами о чудесном основании города, с которого в России начался «золотой век», то вторые, народные, - мифами о его разрушении или запустении.

Пушкин создал синтетические образы Петра и Петербурга. В них обе взаимоисключающие мифологические концепции дополнили друг друга. Поэтический миф об основании города развернут во вступлении, ориентированном на литературную традицию, а миф о его разрушении, затоплении - в первой и во второй частях поэмы.

Своеобразие пушкинской поэмы состоит в сложном взаимодействии исторического, условно-литературного и легендарно-мифологического смысловых планов. Во вступлении основание города показано в двух планах. Первый - легендарно-мифологический: Петр предстает здесь не как исторический персонаж, а как безымянный герой легенды. Он - основатель и будущий строитель города, исполняющий волю самой природы. Однако его «думы великие» исторически конкретны: город создается русским царем «на зло надменному соседу», для того чтобы Россия смогла «в Европу прорубить окно». Исторический смысловой план подчеркнут словами «прошло сто лет». Но эти же слова окутывают историческое событие мифологической дымкой: на месте рассказа о том, как был «город заложен», как он строился, - графическая пауза, «прочерк». Возникновение «юного града» «из тьмы лесов, из топи блат» подобно чуду: город не построен, а «вознесся пышно, горделиво». Третий - условно-литературный - смысловой план появляется в поэме сразу же после исторически достоверной картины «омраченного Петрограда» накануне наводнения. Автор заявляет об условности имени героя, намекает на его «литературность».

В поэме множество композиционных и смысловых параллелей. Их основа - соотношения, устанавливающиеся между вымышленным героем поэмы, водной стихией, городом и скульптурной композицией - «кумиром на бронзовом коне». Например, параллель к «думам великим» основателя города (вступление) - «волненья разных размышлений» Евгения (часть первая).

В образной системе поэмы сосуществуют два, казалось бы, противоположных принципа - принцип подобия и принцип контраста. Параллели и сравнения не только указывают на сходство, возникающее между различными явлениями или ситуациями, но и обнаруживают неразрешенные (и неразрешимые) противоречия между ними. Например, Евгений, спасающийся от стихии на мраморном льве, - трагикомический «двойник» хранителя города, «кумира на бронзовом коне», стоящего «в неколебимой вышине». Параллель между ними подчеркивает резкий контраст между величием вознесенного над городом «кумира» и жалким положением Евгения. Во второй сцене сам «кумир» становится другим: не теряя величия («Ужасен он в окрестной мгле!»), он выглядит пленником, сидящим в окружении «львов сторожевых», «над огражденною скалою». «Неколебимая вышина» становится «темной», а «кумир», перед которым стоит Евгений, превращается в «горделивого истукана».

Величественный и «ужасный» вид памятника в двух сценах выявляет противоречия, объективно существовавшие в Петре: величие государственного деятеля, заботившегося о благе России, и жестокость, бесчеловечность самодержца, многие указы которого, как заметил Пушкин, «писаны кнутом». Эти противоречия слиты в скульптурной композиции - материальном «двойнике» Петра.

Петербургский мир предстает в поэме как некое замкнутое пространство. Город живет по своим законам, начертанным его основателем. Это как бы новая цивилизация, противопоставленная и дикой природе, и прежней России. «Московский» период ее истории, символом которой является «старая Москва» («порфироносная вдова»), ушел в прошлое.

Петербург полон резких конфликтов, неразрешимых противоречий. Величественный, но внутренне противоречивый образ города создан во вступлении. Пушкин подчеркивает двойственность Петербурга: он «вознесся пышно, горделиво», но «из тьмы лесов, из топи блат». Это город-колосс, под которым болотная топь. Задуманный Петром как просторное место для грядущего «пира», он тесен: по берегам Невы «громады стройные теснятся». Петербург - «военная столица»; но таким его делают парады и гром пушечных салютов. Это «твердыня», которую никто не штурмует.

Вступление - панегирик Петербургу государственному, парадному. Но чем больше поэт говорит о пышной красоте города, тем больше создается впечатление, что он какой-то неподвижный, призрачный. «Корабли толпой... к богатым пристаням стремятся», но людей на улицах нет. Поэт видит «спящие громады / Пустынных улиц». Сам воздух города зимой - «недвижный». «Бег санок вдоль Невы широкой», «и блеск и шум, и говор балов» - все красиво, звучно, но лиц жителей города не видно.

В гордом облике «младшей» столицы скрывается что-то тревожное. Пять раз во вступлении повторяется слово «люблю». Это признание в любви к Петербургу, но произносится оно как заклинание, понуждение любить. Кажется, что поэт всеми силами старается полюбить прекрасный город, вызывающий в нем противоречивые, тревожные чувства.

Тревога звучит в пожелании «граду Петра»: «Красуйся, град Петров, и стой / Неколебимо, как Россия. / Да умирится же с тобой / И побежденная стихия...» Красота города-твердыни не вечна: он стоит прочно, но может быть разрушен стихией.

В самом сравнении города с Россией - двойственный смысл: здесь и признание неколебимости России, и ощущение зыбкости города. Впервые появляется образ не укрощенной до конца водной стихии: она предстает могучим живым существом. Стихия побеждена, но не «умирилась». «Волны финские», оказывается, не забыли «вражду и плен старинный свой». Город, основанный «на зло надменному соседу», сам может быть потревожен «тщетной злобою» стихии.

Во вступлении намечен главный принцип изображения города, реализованный в двух частях «петербургской повести», - контраст. В первой части облик Петербурга меняется, с него словно спадает мифологическая позолота. Исчезают «золотые небеса», их сменяют «мгла ненастной ночи» и «бледный день». Это уже не пышный «юный град», «полнощных стран краса и диво», а «омраченный Петроград». Он во власти «осеннего хлада», воющего ветра, «сердитого» дождя. Город превращается в крепость, осажденную Невой.

Во второй части показан Петербург после наводнения. Но городские противоречия не только не сняты, а еще более усилены. Умиротворение и покой таят в себе угрозу, возможность нового конфликта со стихией. Петербургская окраина, куда устремился Евгений, напоминает «поле боевое», «вид ужасный», зато на следующее утро «в порядок прежний все вошло». Город вновь стал холодным и равнодушным к человеку. Это город чиновников, расчетливых торговцев, «злых детей», бросающих камни в безумного Евгения, кучеров, стегающих его плетьми. Но это по-прежнему «державный» город - над ним парит «кумир на бронзовом коне».

Петербург - огромный «рукотворный» памятник Петру I. Противоречия города отражают противоречия его основателя. Поэт считал Петра человеком исключительным: подлинным героем истории, строителем, вечным «работником» на троне. Петр, подчеркивал Пушкин, - цельная фигура, в которой соединились два противоположных начала - стихийно-революционное и деспотическое: «Петр I одновременно Робеспьер и Наполеон, Воплощенная Революция».

Петр предстает в поэме в своих мифологических «отражениях» и материальных воплощениях. Он - в легенде об основании Петербурга, в памятнике, в городской среде - «громадах стройных» дворцов и башен, в граните невских берегов, в мостах, в «воинственной живости» «потешных Марсовых полей», в Адмиралтейской игле, словно пронзившей небо. Петербург - как бы овеществленные воля и дело Петра, превратившиеся в камень и чугун, отлитые в бронзе.

Двумя материальными «ликами» Петра являются его статуя, «кумир на бронзовом коне» и ожившая статуя, Медный всадник. Для понимания этих пушкинских образов необходимо учитывать идею скульптора, воплощенную в самом памятнике Петру. Памятник - сложная скульптурная композиция. Ее основной смысл задан единством коня и всадника, каждый из которых имеет самостоятельное значение. Скульптор хотел показать «личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны». «Мой царь не держит никакого жезла, - заметил Э. Фальконе в письме к Д. Дидро, - он простирает свою благодетельную руку над объезжаемой страной. Он поднимается на верх скалы, служащей ему пьедесталом, - это эмблема побежденных им трудностей».

Такое понимание роли Петра отчасти совпадает с пушкинским: поэт видел в Петре «мощного властелина судьбы», который сумел подчинить себе стихийную мощь России. Но его интерпретация Петра и России богаче и значительнее скульптурной аллегории. То, что в скульптуре дано в форме утверждения, у Пушкина звучит как риторический вопрос, не имеющий однозначного ответа: «Не так ли ты над самой бездной, / На высоте, уздой железной / Россию поднял на дыбы?» Бронзовый Петр в пушкинской поэме - символ государственной воли, энергии власти, освобожденной от человеческого начала. «Кумир на бронзовом коне» - «чистое воплощение самодержавной мощи» (В. Я. Брюсов) - лишен сердца. Он «строитель чудотворный», по мановению его руки «вознесся» Петербург. Но детище Петра - чудо, сотворенное не для человека. Окно в Европу прорубил самодержец. Будущий Петербург мыслился им как город-государство, символ самодержавной власти, отчужденной от народа. Петр создал «холодный» город, неуютный для русского человека, вознесенный над ним.

Столкнув в поэме бронзового Петра и бедного петербургского чиновника Евгения, Пушкин подчеркнул, что государственная власть и человек разделены бездной. Уравнивая все сословия одной «дубиной», усмиряя человеческую стихию России «железной уздой», Петр хотел превратить ее в покорный и податливый материал. Евгений должен был стать воплощением мечты самодержца о человеке-марионетке, лишенном исторической памяти, забывшем и «родные преданья», и своих предков. Отчасти цель была достигнута: пушкинский герой - продукт и жертва петербургской «цивилизации», один из бесчисленного множества чиновников без «прозванья», которые «где-то служат», не задумываясь о смысле своей службы, мечтают о «мещанском счастье»: хорошем местечке, доме, благополучии.

Но Евгений - пленник города и «петербургского» периода русской истории - не только укор Петру и созданному им городу, символу России, оцепеневшей от гневного взгляда «грозного царя». Евгений - антипод «кумира на бронзовом коне». У него есть то, чего лишен бронзовый Петр: сердце и душа. Он способен мечтать, печалиться, страшиться за судьбу возлюбленной, изнемогать от мучений. Глубокий смысл поэмы в том, что Евгений сопоставлен не с Петром-человеком, а именно с «кумиром» Петра, со статуей. Пушкин нашел свою «единицу измерения» необузданной, но скованной металлом власти - человечность. Измеренные этой мерой «кумир» и герой сближаются.

Герой «петербургской повести», став безумцем, потерял социальную определенность. Сошедший с ума Евгений бродит по Петербургу, не замечая унижений и людской злобы, оглушенный «шумом внутренней тревоги». Память о пережитом наводнении приводит его на Сенатскую площадь, где он во второй раз встречается с «кумиром на бронзовом коне». Этот кульминационный эпизод поэмы, завершившийся погоней Медного всадника за «безумцем бедным», особенно важен для понимания смысла всего произведения. Начиная с Белинского, он по-разному интерпретировался исследователями. Нередко в словах Евгения, обращенных к бронзовому Петру, видят бунт, восстание против «державца полумира» (иногда проводились и аналогии между этим эпизодом и восстанием декабристов).

Подобно сказочному, мифологическому герою безумный Евгений «оживает»: «Глаза подернулись туманом, / По сердцу пламень пробежал, / Вскипела кровь». Он превращается в Человека в его родовой сущности (герой в этом фрагменте ни разу не назван Евгением). Он, «грозный царь», олицетворение власти, и Человек, имеющий сердце и наделенный памятью, вдохновленный демонической силой стихии («Как обуянный силой черной»), сошлись в трагическом противостоянии. В шепоте прозревшего Человека слышатся угроза и обещание возмездия, за которые ожившая статуя, «мгновенно гневом возгоря», наказывает «безумца бедного».

«Реалистическое» объяснение этого эпизода обедняет его смысл: все происшедшее оказывается плодом больного воображения безумного Евгения.

В сцене погони происходит второе перевоплощение «кумира на бронзовом коне» - «Он» превращается во Всадника Медного. За Человеком скачет механическое существо, ставшее чистым воплощением власти, карающей даже за робкую угрозу и напоминание о возмездии.

Конфликт перенесен в мифологическое пространство, чем подчеркнуто его философское значение. Это конфликт принципиально неразрешимый, в нем не может быть победителя и побежденного. Бессмысленная и безрезультатная погоня, напоминающая бег на месте, имеет глубокий философский смысл. Противоречия между человеком и властью не могут разрешиться или исчезнуть: человек и власть всегда трагически связаны между собой.

Такой вывод можно сделать из пушкинского поэтического исследования одного из эпизодов «петербургского» периода русской истории. Первый камень в его фундамент заложил Петр I - «мощный властелин судьбы», построивший Петербург и новую Россию, но не сумевший «железною уздою» стянуть человека. Власть бессильна против «человеческого, слишком человеческого» - сердца, памяти и стихии человеческой души. Любой «кумир» - только мертвая статуя, которую Человек может сокрушить или, по крайней мере, заставить сорваться с места в неправедном и бессильном гневе.

III. Слово учителя об исторической повести Пушкина

«Капитанская дочка»

«Капитанская дочка» Пушкина - это классический образец, о котором Гоголь писал: «...Здесь нет... никакого наружного блеска, все просто, все исполнено внутреннего блеска, который раскрывается не вдруг... Слов немного, но они так точны, что обозначают все». Сам Пушкин предъявлял такие требования к прозе: «Точность, краткость - вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей - без них блестящие выражения ни к чему не служат».

Пушкин глубоко и исторически верно раскрыл причины, ход и характер крестьянских восстаний, неоднократно вспыхивавших в Поволжье и на юге Урала и приведших к крестьянской войне 1773-1775 гг. Причину этих восстаний автор справедливо видит в крепостном гнете, жестокостях и самовластии правителей края и в политике царского правительства в отношении нерусских народностей юга Урала.

IV. Ответы на вопросы, подготовленные учениками

Примерные вопросы к повести «Капитанская дочка»:

- Каковы особенности образа рассказчика в повести?

    - В чем своеобразие композиции повести и какова роль композиции?

- Как развивается образ Петра Гринева?

    - Какие черты Гринева раскрываются в истории его отношений с Пугачевым?

    - Какие качества Гринева раскрываются в его чувствах к Маше?

- В чем видит Пушкин причины побед Пугачева?

- Какими средствами изображен в повести Пугачев?

- Какие черты в Пугачеве привлекают, а какие отталкивают?

- Какова роль образа Швабрина?

- К какому из героев относится эпиграф к повести?

- Почему повесть носит название «Капитанская дочка»?

    - Назовите символические образы в повести и определите их роль.

- Как изображена история в повести?

- Как соотносятся личность и история в повести?

- В чем, по-вашему, заключается идея повести?

Дополнительный материал

    Комментарии к вопросам по повести «Капитанская дочка»

Пушкин так строит повесть, что рассказчик оказывается участником и свидетелем событий в обоих борющихся лагерях. Композиция повести такова, что повествование разворачивается естественно, как бы, само собой. Каждая встреча Гринева с другими героями, участниками событий позволяет автору повернуть характеры героев какими-то новыми сторонами.

Причины победы Пугачева не только в преимуществе численности его войска. Пугачев встретил широчайшую поддержку в народе. Сочувствовали Пугачеву и солдаты царских войск. Недаром в Оренбурге, на военном совете у Рейнсдорпа, «все чиновники говорили о ненадежности войск».

Несмотря на стихийный характер восстания, социальная направленность его была ясна для каждого участника: оно было нацелено против помещиков, правительства и военного начальства, против крепостного права и всякого угнетения народа.

Гринев говорит о мощи восставших и слабости правительственных войск и в то же время умалчивает о нераспорядительности и бездарности более высокого начальства, бросившего Белогорскую крепость на произвол судьбы, и о причинах, заставивших народ верить в воскрешение государя Петра Федоровича и идти за ним в поисках справедливости и счастья.

Взгляд Гринева на исторические события в большей степени отражает общечеловеческую точку зрения. Гринев с омерзением смотрит на «разбойников», но осуждает и беспечных защитников Белогорской крепости, и особенно «оренбургских командиров», которые обрекли город на вымирание. Во всем происходящем он видит кровавый разгул и вакханалию насилия, подлинное национальное бедствие.

Петр Гринев занимает особое место в романе. Это не только главное действующее лицо, но и «автор» записок, повествователь. В нем как бы совмещаются два образа: образ молодого офицера, раскрывающийся в истории его жизни, в поступках, и образ старого помещика, офицера в отставке, уже умудренного житейским опытом, теперь на досуге вспоминающего и рассказывающего историю своей молодости. Наконец, за образом повествователя (того же Гринева в старости, в начале XIX в.) угадывается личность подменного автора «записок» - Пушкина.

В его чувствах к Маше раскрываются лучшие качества характера: искренность и прямота, мужество, верность в любви, сострадание. Эти чувства в трагические дни еще больше закалились и окрепли. Личность юного Гринева оформилась, «выкристаллизовалась» под влиянием «благих потрясений». Гринев пережил захват крепости пугачевцами, видел ужасную смерть ее защитников, в том числе гибель родителей любимой девушки, сам едва избежал казни; разочаровался в приятеле (Швабрин оказался предателем и трусом); расстался по велению долга и обстоятельств с Машей, оставив ее в опасности; перенес унижение на «военном совете» и муку бездействия в осажденном Оренбурге; был несправедливо обвинен в измене... Все эти потрясения названы им «благими», видимо, потому, что они закалили характер, выявили лучшие качества, позволили оценить счастье свободы и любви, сделали мудрее.

Важные черты героя раскрываются в истории отношений Гринева с Пугачевым: верность долгу, прямодушие, честность, отвага, дипломатичность, умение понять другого человека.

Образ Гринева дан в развитии, черты его характера перед читателями раскрываются постепенно. Его поведение психологически мотивировано. Перед читателями, вырастает образ честного, доброго, отважного человека, способного на большое чувство, верного долгу.

Приведем слова из не включенного Пушкиным в окончательную редакцию введения к роману - обращение пишущего записки Гринева к своему внуку: «Ты увидишь, что завлеченный пылкостью моих страстей во многие заблуждения, находясь несколько раз в самых затруднительных обстоятельствах, я выплыл наконец и, слава богу, дожил до старости, заслужив и почтение моих близких и добрых знакомых. То же пророчу и тебе... если сохранишь в сердце твоем два прекрасных качества... доброту и благородство». Эти два качества и являются в Гриневе основными, они и делают его таким привлекательным.

     Образ Пугачева*

* Русская литература XIX-XX в. В 2 т. М.: Издательство Московского университета, 2001.

История вывела Пугачева из-под своих таинственных покровов, сделав символической фигурой, жуткой в своей реальности и одновременно волшебной, почти сказочной. Прототип пушкинского Пугачева - реальное историческое лицо, самозванец, глава восставших. Историчность Пугачева закреплена в романе казенным приказом о его поимке (см. главу «Пугачевщина»), подлинными историческими фактами, которые упомянуты Гриневым.

Но Пугачев в пушкинском романе не тождествен своему историческому прототипу. Образ Пугачева - сложный сплав исторических, реально-бытовых, символических и фольклорных элементов, это образ-символ, развертывающийся, как и любой символический образ, в нескольких, порой взаимоисключающих, смысловых плоскостях. Пугачев - персонаж романа, участник сюжетного действия. Он увиден глазами Гринева. Как персонаж он появляется только тогда, когда его жизнь пересекается с жизнью мемуариста. Облик Пугачева физически конкретен, рассказчику вполне ясен и его социальный статус: он казак, «бродяга», главарь «шайки разбойников».

Несмотря на свою «реалистичность», Пугачев резко отличается от других героев. С его появлением в романе возникает тревожная, загадочная атмосфера. И в главе «Вожатый», и во время бунта перед нами человек, внешность которого выразительна, но обманчива. Внутреннее, скрытое кажется в нем значительнее и таинственнее того, что доступно взгляду Гринева. Человеческий облик Пугачева сложен и противоречив. В нем уживаются жестокость и великодушие, лукавство и прямота, желание подчинить человека и готовность ему помочь. Пугачев может грозно хмуриться, напускать на себя «важный вид» и улыбаться, добродушно подмигивать.

В романе постоянно говорится о глазах Пугачева. Эта деталь необходима для создания его динамического портрета. Пугачев непредсказуем - это человек-стихия. Важнейший принцип создания образа Пугачева - превращение, метаморфоза. Он постоянно перевоплощается, как бы ускользая от однозначных определений. Двойственно уже само его положение как человека-«оборотня»: он казак - человек, имеющий подлинное имя, и самозванец, присвоивший чужое имя покойного Петра III (имя для Пугачева - главный атрибут власти). В сюжете романа из «бродяги» он превращается в «великого государя». В нем проступают то черты плутоватого казака, то мудрость народного вождя и полководца. В некоторых эпизодах (см. главы «Незваный гость», «Мятежная слобода», «Сирота») метаморфозы следуют одна за другой: властный и грозный «государь» оборачивается искренним и милосердным спасителем «его благородия» и «красной девицы»; нетерпеливый и скорый на расправу человек - рассудительным и примиряющим (см. главу «Мятежная слобода»). Мотив превращения пришел в роман из фольклора (мифа и волшебной сказки).

Пугачев говорит о вариантах развития своей судьбы: о походе на Москву («Дай срок, то ли еще будет, как пойду на Москву»), о возможном триумфе («Авось и удастся! Гришка Отрепьев ведь поцарствовал же над Москвою!»). Довольный своими военными победами, он предполагает даже «потягаться» с самим прусским королем Фридрихом. Но ни один из этих вариантов судьбы не осуществился.

Пугачев - фигура трагическая. В жизни ему тесно так же, как в детском заячьем тулупчике, подаренном Гриневым («Улица моя тесна; воли мне мало»). Власть его кажется безграничной, но он осознает трагизм своей судьбы - это подчеркнуто и в любимой песне Пугачева («Не шуми, мати зеленая дубровушка...»), и в рассказанной им калмыцкой сказке. Как и всякий трагический герой, Пугачев предстает в героическом ореоле. Милуя своих противников, он гордо отвергает совет Гринева - «прибегнуть к милосердию государыни». Им движет не чувство непомерной вины, а уверенность в несокрушимой правоте. Он хозяин своей судьбы и не может принять то, что щедро дает другим людям. Милосердие для него - унизительная милостыня.

Гринев пытается понять роль Пугачева в своей судьбе, в судьбе Маши. Заячий тулупчик и общеизвестное «долг платежом красен» - слишком простое объяснение всего происшедшего (долг был оплачен, даже с лихвой: Пугачев прислал Гриневу овчинный тулуп, коня и полтину денег). Мемуарист осознает, что этот человек почему-то выделил его из толпы, спас, помог, устроил его личное счастье («Не могу изъяснить то, что я чувствовал, расставаясь с этим ужасным человеком, извергом, злодеем для всех, кроме одного меня»). Немалую роль сыграло чувство человеческой близости, возникшее между ними. Но Гринев прозревает в их отношениях другой, высший смысл. Пугачев представляется ему человеком исключительным, посланным самой судьбой. Мысли о судьбе сопровождают каждый поворот сюжета, каждое изменение в жизни Гринева, связанное с Пугачевым. Как просвещенный человек, мемуарист не склонен верить в пророчества и чудеса. Но Пугачев для него - случай особенный, он - живое воплощение чуда. Пугачев возник из метели, едва не погубившей Гринева, из сна, в котором отец неожиданно предстал в облике вожатого. Пугачев стал его «вожатым» по жизни, в нем совместились и здравый смысл, и логика чуда - логика мифа.

Пугачев одновременно реален и фантастичен, недоступен для понимания. Он - звено, соединившее обыкновенного человека Гринева с миром таинственного и загадочного: с судьбой и историей. С появлением Пугачева в главе «Приступ» Гринев ощущает таинственную взаимосвязь новых обстоятельств своей жизни и предзнаменований, полученных им ранее. Пугачев разрушает привычную одномерность его жизни. Повествование о судьбе Гринева перестает быть линейным движением от эпизода к эпизоду, в котором новое событие просто присоединяется к предыдущему. В романе возникают композиционные и смысловые параллели. Все они связаны именно с фигурой Пугачева.

Образ Пугачева - центральный образ романа, хотя Пугачев и не является главным действующим лицом. С ним связаны размышления Пушкина об истории и судьбе, о соотношении частной жизни человека и жизни исторической. Фигура Пугачева соизмерима только с фигурой Петра I. Среди русских исторических деятелей своей эпохи Пушкин личности такого масштаба не находил.

В день, когда была завершена «Капитанская дочка», на встрече с друзьями-лицеистами поэт прочитал свое последнее стихотворное послание к ним: «Была пора: наш праздник молодой...»:

Припомните, о други, с той поры,

Когда наш круг судьбы соединили,

Чему, чему свидетели мы были!

Игралища таинственной игры,

Металися смущенные народы;

И высились и падали цари;

И кровь людей то славы, то свободы,

То гордости багрила алтари.

Величественная картина европейской и русской истории первой четверти XIX в., созданная в послании, - своеобразный поэтический «эпилог» к роману о бессмысленном и беспощадном «русском бунте», который, по убеждению Пушкина, не должен был повториться в России...

    Образ Пугачева и средства его раскрытия*

* Азарова Н. М. Текст. М.: Прометей, 2000.

Тема человека из народа поднималась и ранее, например, в сентиментальных повестях, но там народные образы давались в связи с общей проблематикой сентиментализма, в частности с проблемой «естественного человека», а характеры идеализировались (см., например, повесть Карамзина «Бедная Лиза»). Тема же народного бунта не появлялась вообще - в этом необычность «Капитанской дочки».

Проблема народного бунта поднимается и в «Дубровском», написанном примерно в то же время, но там как идея возможности союза дворянства с крестьянами, так и народные образы подчинены общей романтической идее.

В исторических трудах Пугачев, как правило, изображался злодеем. Пушкин, как он сам говорил, стремился к объективности. По словам Пушкина, его задача - изобразить Пугачева в соответствии с «истиной исторической», для чего писатель долго работал над документальными источниками.

Образ Пугачева не является центральным, но очень важен для изображения эпохи.

1. С одной стороны, он дан как историческая личность - талантливый руководитель военных действий повстанцев против правительственных войск 1773-1774 гг.

2. С другой стороны, автор обращает внимание на человеческие качества Пугачева, которые раскрываются во взаимоотношениях с Гриневым: эта линия вымышленная, субъективная.

    - Первая встреча Гринева с Пугачевым дана при романтических обстоятельствах: буран, степь.

    - Сон Гринева предвещает дальнейшее развитие этих отношений и является средством раскрытия характера Пугачева. Здесь присутствуют внешние черты сходства, появляются некоторые качества характера Пугачева (кровожадность, лукавство), Пугачев во сне - отец Гринева, хочет его благословить.

    - Постоялый двор, где остановился Гринев, похож на «разбойничью пристань».

Образ Пугачева как народного вождя показан в свете концепции русского национального характера:

1) ум, сметливость

2) широта натуры:

3) способность совершать благородные поступки:

4) смелость, отвага:

5) с одной стороны, сила, возникает даже мотив богатырства:

6) память на добро.

7) свободолюбие (см. сказку старой калмычки).

Средства раскрытия образа Пугачева:

1. Портрет:

а) большое внимание Пушкин уделяет глазам Пугачева. В портрете не проявляется эволюция характера, зато одежда указывает на превращение из бродяги в «царя»;

б) авторская оценка в портрете: романтический портрет Пугачева противопоставлен портрету Екатерины II, полностью списанному Пушкиным с сентиментального портрета императрицы кисти Боровиковского (даже «белая собачка английской породы» взята оттуда).

2. В образе Пугачева проявляются некоторые романтические черты.

а) одиночество. Пугачев одинок даже среди единомышленников. Он понимает, что они готовы предать его, если появится возможность таким образом спастись;

б) демонизм. Пугачев наделен чертами романтического злодея;

в) с этим образом связан традиционный романтический мотив - мотив разбойников;

г) образ Пугачева связан с романтической символикой: Гринев впервые встречает его в буран; во «дворец» мнимого государя он попадает ночью;

д) романтические черты в портрете: «сверкающие», «ястребиные» глаза, «широкий» кулак.

3. Обращение к фольклору. Подчеркнута чисто народная стихия.

а) те главы, где появляется Пугачев, обыкновенно имеют эпиграф из народных песен, где воспевается «добрый молодец»;

б) приводится «бурлацкая» песня. С помощью этой песни автор показывает предрешенность судьбы Пугачева.

4. Народность образа Пугачева особенно ярко выражается в его речи.

Много пословиц, поговорок, устойчивых выражений.

5. Роль образа Пугачева в любовном сюжете.

6. Противопоставлен образ Пугачева образу Савельича: свободолюбие и независимость одного и подневольное положение другого, которое он считает единственным для себя возможным.

7. Вставные элементы. Сказка старой калмычки об орле и вороне объясняет жизненную позицию самозванца и создает вокруг него романтический и, в общем, трагический ореол.

8. Свое отношение к Пугачеву высказывают другие персонажи.

9. Иногда звучит ирония автора и рассказчика в отношении Пугачева.

    Проблематика, сюжет, композиция «Капитанской дочки»*

* Русская литература XIX-XX в. В 2 т. М.: Издательство Московского университета, 2001.

Проблематика романа, его жанровые и сюжетно-композиционные особенности обусловлены избранным Пушкиным типом повествования и фигурой рассказчика. Роман написан от первого лица. Это автобиографические записки (мемуары, воспоминания) русского дворянина Петра Андреевича Гринева, который является фигурой вымышленной. С реально существовавшим А. М. Гриневым его роднят только фамилия и сходство некоторых ситуаций: пленение Пугачевым и арест по подозрению в измене. Записки не имеют конкретного адресата. Воспоминания Гринева о молодости - часть семейной хроники и одновременно его исповедь. Не сумев сказать всей правды на суде, чтобы не запятнать честь Маши Мироновой, он адресует рассказ-исповедь о «странных происшествиях» своей жизни потомкам.

Из «записок» Гринева состоит основной текст романа. В послесловии «издатель» указывает на источник получения «рукописи». Она попала к нему от внука Гринева, узнавшего, что «издатель» занимался «трудом, относящимся к временам, описанным его дедом». «Издатель» - литературная маска Пушкина, под «трудом» имеется в виду «История Пугачева». Кроме того, в романе проставлена дата окончания: «19 окт. 1836» - своеобразный «автограф» Пушкина (роман был напечатан в «Современнике» анонимно, без подписи автора). В послесловии указана и степень участия «издателя» в работе над якобы полученной рукописью: он принял решение не включать ее в свой труд, а «издать ее особо, приискав к каждой главе приличный эпиграф и дозволив себе переменить некоторые собственные имена».

Смысл послесловия в том, что Пушкин, создатель романа, четко отделил себя от вымышленного лица - автора и главного героя записок Гринева и вместе с тем намеренно соотнес вымысел с реальностью. Заявлен один из важнейших художественных принципов Пушкина как исторического романиста - читателю предлагается воспринимать все рассказанное Гриневым как достоверный и искренний «человеческий документ». Вымышленные записки Гринева писатель ставит в один ряд с подлинными документами, вошедшими в «Историю Пугачева». В «Капитанской дочке» одинаково важны и история жизни рассказчика, и его человеческий, нравственный облик. Гринев – свидетель и участник исторических событий. Рассказ о собственной судьбе как бы удостоверяет подлинность и объективность его «свидетельств».

Пушкин противопоставил в своем романе не дворян и крестьян, а народ и власть. Для него народ - это не только Пугачев с его «господами енералами», «молодой казак», ударивший саблей по голове Василису Егоровну, изуродованный башкирец, лукавый урядник Максимыч. Народ-это и капитан Миронов, и Маша, и попадья, и Савельич, и единственная крепостная Мироновых Палаша. Трагическая межа разводит героев романа именно тогда, когда они определяют свое отношение к власти. Екатерина II и Пугачев - ее символы. «Народ», как отмечает наблюдательный Гринев, неотступно следовал за Пугачевым, толпился вокруг него.

Одни люди видят в Пугачеве «народного царя», воплощающего их мечту о «чуде» - сильной, но мудрой и справедливой власти, другие - разбойника и душегуба. И те, и другие сближаются в своем стремлении к подлинной власти, человечной и милосердной. Именно власть «неправедная», бестолковая и жестокая, отделившая себя от людей, подвела Россию к краю бездны.

Гринев - дворянин, связанный со своим сословием обетами долга и чести, но он смотрит на мир и людей не сквозь сословные «очки». Гринев прежде всего честный и искренний человек, старающийся полно и правдиво передать все, что увидел и услышал. Многое зафиксировано с протокольной точностью. Гринев - гениальный зритель. Он видит все вокруг - и главных участников событий, и «статистов», и детали обстановки. Гринев не просто передает свои впечатления - он пластически воссоздает события. Простодушный, но отнюдь не простоватый и плоский рассказ героя отражает высочайший уровень мастерства Пушкина-повествователя. Гринев необходим автору романа не как говорящий манекен, рупор его идей. Рассказчик в «Капитанской дочке» - это человек со своим взглядом на мир. Он способен увидеть и запечатлеть в слове то, что для другого человека может показаться мелочью, недостойной внимания. Гринев зорко подмечает детали, заставляя их крупно бросаться в глаза (особенно это касается Пугачева). Гринев - несостоявшийся поэт, хотя его стихотворные опыты были «изрядны», но замечательный прозаик. Ему недостает поэтического слуха (см. его стихи «Мысль любовну истребляя...» в главе «Поединок»), зато на мир он смотрит взглядом истинного художника.

Гринев доверяет только собственным впечатлениям. Все, о чем ему известно понаслышке, специально оговаривается или пропускается (см., например, рассказы о положении в Оренбургской губернии в главе «Пугачевщина», о разгроме Пугачева в главе «Арест»). Этим обусловлены разрывы в сюжете «Я не был свидетелем всему, о чем остается мне уведомить читателя...» - так начинается рассказ о поездке Маши в Петербург. Гринев отделяет свои «свидетельства» от «предания», «молвы» и чужих мнений.

Пушкин виртуозно использует особенность любого мемуарного повествования: дистанцию, возникающую между мемуаристом и объектом его воспоминаний. В записках Гринева в центре внимания сам мемуарист, поэтому перед нами как бы два Гриневых: Гринев - семнадцатилетний юноша и Гринев - пятидесятилетний автор записок. Между ними есть важное различие. Юный Гринев вбирает в себя многообразные впечатления, меняется под влиянием обстоятельств, его характер развивается. Гринев-мемуарист - человек, проживший жизнь. Его убеждения и оценки людей проверены временем. Он может взглянуть на все, что с ним произошло в юности (в «мой век»), с высоты своего житейского опыта и нравов новой эпохи. Простодушие молодого Гринева и мудрость Гринева-мемуариста дополняют друг друга. Но самое главное - именно Гриневу-мемуаристу открывается значение того, что он пережил во время бунта. Обратите внимание на временные рамки его записок. Только часть «сюжета» его жизни стала сюжетом записок. Первые главы (с первой по пятую) - увертюра к рассказу о пугачевщине. Самое памятное в его жизни - бунт и Пугачев. Записки Гринева прерываются, когда заканчивается рассказ о «неожиданных происшествиях», повлиявших на всю его жизнь.

Жизнеописание Гринева является основой хроникального сюжета романа. Формирование личности молодого дворянина - это непрерывная цепь испытаний его чести и человеческой порядочности. Уехав из дома, он то и дело попадает в ситуации нравственного выбора. Сначала они ничем не отличаются от тех, что бывают в жизни каждого человека.

Он абсолютно не готов к жизни и должен полагаться только на нравственное чувство. Мемуарист иронически смотрит на свое детство и семейное воспитание, представляя себя недалеким Митрофанушкой, самонадеянным дворянским недорослем. Самоирония - это взгляд опытного человека, который понял, что семья не смогла дать ему главного: знания жизни и людей. Наставлением сурового отца, полученным перед отъездом, и ограничился его жизненный опыт.

Нравственный потенциал героя раскрылся во время бунта. Уже в день взятия Белогорской крепости ему несколько раз пришлось выбирать между честью и бесчестием, а фактически между жизнью и смертью.

Но главное нравственное испытание оказалось впереди. В Оренбурге, получив письмо Маши, Гринев должен был сделать решающий выбор: солдатский долг требовал подчиниться решению генерала, остаться в осажденном городе - долг чести требовал откликнуться на отчаянный призыв Маши: «вы один у меня покровитель; заступитесь за меня, бедную». Гринев-человек победил Гринева-солдата, присягнувшего императрице, - он решился уехать из Оренбурга, а затем воспользоваться помощью Пугачева.

Честь Гринев понимает, как человеческое достоинство, сплав совести и внутреннего убеждения человека в своей правоте. Такое же «человеческое измерение» чести и долга мы видим у его отца, который, узнав о мнимой измене сына, говорит о пращуре, умершем за то, что «почитал святынею своей совести». Стремлением не запятнать честь Маши был продиктован отказ Гринева назвать ее во время следствия (сама «мысль впутать имя ее между гнусными изветами злодеев» показалась ему «ужасной»). Из всех испытаний Гринев вышел с честью, сохранив в себе достоинство человека.

Честь стала в романе Пушкина мерой человечности и порядочности всех героев. Отношение к чести и долгу развело Гринева и Швабрина. Искренность, открытость и честность Гринева привлекли к нему Пугачева («Моя искренность поразила Пугачева», - замечает мемуарист).

Пушкин поставил в романе один из самых сложных вопросов - вопрос о зависимости жизни людей от хода истории. Мемуарист все время подступает к главной «странности» своей жизни, но останавливается, говоря лишь о «странных происшествиях», «странном сцеплении обстоятельств»: «детский тулуп, подаренный бродяге, избавлял меня от петли, и пьяница, шатавшийся по постоялым дворам, осаждал крепости и потрясал государством!» Судьба Гринева и судьбы других героев романа позволяют сделать выводы о том, как Пушкин понимал зависимость человека от истории.

История - неподвластная людям, враждебная им сила, соизмеримая с судьбой, - разрушила быт, казавшийся незыблемым, втянула Гринева и всех обитателей Белогорской крепости в свой водоворот. Она подвергла героев романа суровым испытаниям, проверяя их волю, мужество, верность долгу и чести, человечность. Во время бунта гибнут родители Маши, Иван Игнатьевич, пугачевцы сеют смерть и разрушения. Однако для влюбленных Гринева и Маши, которые уже не надеялись соединиться, именно исторические события становятся благом. Счастливая развязка их взаимоотношений позволила Пушкину выявить взаимодействие человеческого, частного, и всеобщего, исторического. История, заставившая героев кружить по «бездорожью», вывела их в конце концов на дорогу, ведущую к дому, семье, счастью. «Властелином» их судеб стал Пугачев. Гринев воспринимает его как человека, который «по странному стечению обстоятельств таинственно был со мною связан». Но и сами герои должны были проявить лучшие свои качества, чтобы прийти к своей цели.

Пушкин показал в романе темный и светлый лики истории. Она может погубить человека, но может дать его душе «сильное и благое потрясение». В исторических испытаниях в человеке проявляются скрытые волевые качества (Маша). Подлость и низость делают его законченным негодяем (Швабрин). История дает шанс спастись даже в сложных испытаниях тем, кто честен, человечен и милосерден. Жесткая и капризная, историческая реальность не исключает «чудесной» случайности. Кажется, что сама история не только карает и губит, но и возвышает людей, милостива к ним.